Последний раз поглядев в потолок, Гордиан мрачно кивнул.

Он избегал гибели триста шестьдесят один год и, видит Иешуа, избегнет ее сейчас.

Отель еще спал.

Гор быстро встал, оделся, прицепил на пояс оружие. Он прошел в комнату консидориев, где лежали запасные доспехи и дуэльные принадлежности. Сбил печать, вошел. Нацепил кирасу. Укутался в плащ, скрывая железный нагрудник от посторонних взоров. В большую картонную коробку положил глухой шлем для поединков тяжеловесов и разборный металлический арбалет с двумя «дугами». Нацарапал записку Трэйту (тот отвечал в том числе и за сохранность комнаты) с извинением за вскрытую без разрешения дверь и с небольшой просьбой. Записка гласила:

«Мастер Трэйт.

Прошу простить меня, что обращаюсь с просьбой, бросающей тень на вашу репутацию, но другого выхода у меня нет. Дело касается Лисии, лорда Хавьера и, возможно, исхода нашего сегодняшнего боя. Пожалуйста, сообщите Брегорту, что я подъеду к ристалищу позже – к самому поединку, поскольку должен «отработать несколько финтов». Извините за дверь в оружейную и пожелайте удачи.

Клянусь, буду вовремя.

Гор-Фехтовальщик».

Затем Гор разбудил Никия, передал ему свернутый листок для Трэйта, дал короткие указания и вышел из отеля. Спустя сорок минут пешего хода он был в узком переулке, который один из его товарищей-консидориев показал ему вчера. На углу серой глыбой возвышался мрачный, но величественный особняк – отель лорда Хавьера де Катрюшена.

Гор заочно ненавидел человека, который лишил его власти над тринадцатью мирами, сорвал Хеб-сед и отправил на планету-каверну в тело ничтожного раба. Однако, похоже, его ненависть должна быть разделена на две части. И большая из них достанется вовсе не неизвестному врагу в Нуль-Корпорации, а поганому рабовладельцу в мире Невона.

Хавьер – это имя, еще вчера днем не вызывавшее почти никаких эмоций, теперь звучало для Гордиана как плевок в лицо.

Гор спрятался в небольшом сквере под сенью деревьев и стал ждать.

Прошел примерно час. Город оживился – по улицам засновали прохожие, количество которых постепенно превращалось в поток, устремленный, главным образом, в сторону Ратуши, где всего через три часа Гор должен сражаться с Хавьером и принять грудью его смертельный удар. До начала самих игр с красочным представлением, розыгрышами и раздачей шутливых призов оставался всего час.

Гор ждал.

Вскоре ворота парадного входа открылись, и великолепная шестерка антийских скакунов вывезла золоченую повозку лорда Хавьера, увенчанную алыми лентами, свидетельствующими об участии ее обладателя в «призовых» поединках. Сам лорд выглядывал настороженной мордой в раскрытое окно, и Гор пожалел, что не имеет с собой мушкета. Зарядить картечью в проклятую физиономию было бы немыслимым наслаждением, однако Гордиан понимал, что подобное непродуманное развлечение – это дань эмоциям и кратчайший путь к мучительной казни. Требовалось набраться терпения.

За повозкой проследовал эскорт из двух десятков шательенов охранения, нескольких товарищей и спутников лорда-консидория. Вслед за всадниками из парадных ворот вышла толпа пеших сервов и свободных прихлебателей, размещавшихся в отеле, и резвым шагом потопала в том же направлении.

Да, в последний незапланированный день авеналий весь город жил только одним – боем-реваншем. Гор знал, что примерно в это же время из его собственного отеля должны были выйти консидории Лавзейской школы, сам Брегорт, почти на такой же повозке, как и у Хавьера, конный эскорт из приближенных рабов и «призовых» бойцов, включая самого Гордиана. Прочие сервы должны были топать к цирку пешим ходом. Судя по тому, что к хавьеровскому отелю еще не явился наряд лавзейских габеларов, а то и сам Трэйт собственной персоной, старый дацион все же выполнил просьбу Гордиана, изложенную в записке и наврал своему лорду.

Это значит, у Гора есть еще как минимум два часа, чтобы исполнить задуманное и явиться на ристалище.

Пара часов.

Он подождал еще пару минут, пока последний из покинувших отель пешеходов не скрылся за поворотом. Быстро перешел через улицу, обогнул дом и подошел прямо к парадному. Под квадратной аркой размещались двухстворчатые ворота для конного выезда, а слева от них – обычная дубовая дверь, прошитая железными полосами. Все было заперто.

Гор постучал.

Спустя некоторое время, в течение которого сердце бывшего демиурга гулко билось о ребра, так как момент был опасный, он стоял на улице, открытый взглядам любого прохожего, с той стороны двери раздался недовольный голос, вопрошавший, какого дьявола к ним принесло в отель. Гор что-то пробурчал про забытую корзину и плащ, старательно изображая одного из только что отправившихся к Ратуше постояльцев. Тяжелый засов со скрежетом сдвинулся, и дубовая дверь приоткрылась, закрепленная цепочкой за скобу. В приоткрытую щель дверного проема просунулось щербатое лицо недовольного служки.

Не ожидая далее, Гор с силой надавил плечом на дубовый массив и вырвал цепь вместе с защелкой. Опешивший служка не ожидал такого поворота, и Гордиан, не раздумывая ни секунды, всадил ему кинжал левой рукой под кадык. Тихо побулькивая, несчастный сполз на пол. Чемпион вошел, оглянулся, прикрыл дверь и обтер лезвие. Все произошло быстро и настолько бесшумно, насколько вообще можно бесшумно и быстро вырвать металлическую скобу из дубовой доски. Как только началось дело, сердце сразу успокоилось и работало с надежной размеренностью механического насоса. Это было нормально. Не хватало еще заботиться о внутренних переживаниях, мрачно усмехнулся Гордиан, работы сегодня итак будет вдоволь. Привычной кровавой работы консидория!

Экс-демиург нахлобучил на голову шлем, надел тяжелые латные перчатки, отбросил ненужную картонную коробку и двумя движениями собрал арбалет. Спокойным, но скорым шагом он прошел расположенный за дверью холл, коридор и поднялся по лестнице на третий этаж.

Планировка всех отелей традиционна – здесь, на самом высоком этаже, с самым лучшим видом, и в наиболее роскошных апартаментах должен был размещаться сам Хавьер, а также его наложницы и приближенные сервы.

Согласно примитивной логике, Лисия, вероятно, тоже должна находиться именно здесь, в «господской части». Она ведь наложница, «постельная девка», не в подвал же ее сажать к рабам-штрафникам и не в комнаты к кухаркам. А вместе с Лисией, возможно, найдется и другая цель – побивший Римо средневес-катарец, подколотый, но весьма подвижный.

Гор не знал, конечно, сколько именно людей может оставить Хавьер для охраны отеля. Одного-двух человек? Лорд Брегорт, например, не оставлял никого, хватало и служек. Но все же за Лисией следовало кому-то присматривать, и Гор не видел, чтобы чернокожий катарец вышел из отеля вместе с эскортом лорда Хавьера. А значит, если Гор доберется до Лисии, его встретит как минимум один противник.

Черный катарец! Консидорий, мечник и тоже чемпион. Говорили, что этот негр даже спит с мечом, настолько любит холодное оружие и презирает порох. Если это так, то Гора наверняка ожидает любимая чернокожим «скьявона», а не пистоль под подушкой. В этом случае Гор не сомневался – в кирасе и латных перчатках, он изрубит бездоспешного противника в рагу за пару секунд.