Гард вскочил и постарался отбежать как можно дальше от чудовища. Он спрятался за каменным конусом, торчащим из пола пещеры. Огонь, попавший в дракона, свидетельствовал о том, что Филда была еще жива. Вот только магия, судя по всему, не причиняла особого вреда монстру.

Гном обдумывал ситуацию, прокручивая в голове варианты действий.

Сражаться с драконом ему было нечем: он выронил секиру, когда молния крылатого змея угодила ему под ноги. Тогда Гарду пришлось бежать, не имея возможности поднять свое оружие. Он мог попытаться найти Филду или Теора, но эту затею сразу же отмел: своими поисками он мог случайно раскрыть дракону их местоположение. Можно было попытаться найти выход из пещеры или прокрасться к сундуку, чтобы забрать артефакт. Оба варианта тоже не годились. Он не мог уйти, бросив друзей на растерзание зубастому чудищу, а что касается артефакта, то стоило признать, что дракон гораздо проворнее гнома и вряд ли тот смог бы незамеченным прокрасться к сундуку…

Гард невольно вздрогнул, когда рядом возникла Филда.

– Ты жива!.. – шепотом воскликнул он.

– Как видишь, – улыбнулась чародейка, тоже прячась за конусом сталагмита. Благо его ширина позволяла им с гномом спрятаться за ним вдвоем.

– Где Теор?.. – все так же шепотом спросил Гард.

– Скоро будет здесь, – ответила чародейка.

– Что будем делать с драконом?

– Это не дракон.

– Ты что, ослепла? Или забыла, как драконы выглядят? – возмутился Гард. – У него же и чешуя, и пасть, и хвост, и крылья…

– А еще он белого цвета и вместо огня выдыхает молнии.

– Ну да. Белый молниеносный дракон, – уверенно заявил Гард.

– Нет, – покачала головой Филда. – Он лишь выглядит как дракон. На самом деле это воздушный элементаль.

– Да хоть поросенком его назови!.. – зашипел Гард на чародейку. – Как нам его победить?

– Никак. По крайней мере, сейчас. Нужно выбираться из пещеры.

– Я без своей секиры не уйду, – запротестовал гном. – Я выронил ее…

– Держи, – неведомо откуда взявшийся Теор протянул гному его оружие.

– Ладно, уговорили. Бежим отсюда.

– Вы, Ренвуды, сумасшедшие! – заявил Гард, осушив очередную кружку до дна.

Наемники сидели за столом в пустом зале крошечной таверны.

Теор молча подвинул гному еще одну кружку, в отличие от предшественницы наполненную до краев пенистым пивом.

– Ты, лучник. – Гард указал пальцем на Теора. Филда шепнула брату, что если Гард перешел на прозвища, то дело было плохо. – Ты чего там удумал в пещере? Ты зачем стал молнии драконьи мечом рубить?

– Мой меч может отражать и рассеивать заклинания, – напомнил Теор.

– Вот только элементаль не пользуется заклинаниями, – сказала Филда, обращаясь к Теору. – Он скорее преобразует астральные частицы в чистую магическую форму. Поэтому флисса и не сработала.

– Это был дракон! – возмутился Гард, стукнув по столешнице вновь опустевшей кружкой.

Теор с Филдой переглянулись, и молодой наемник подвинул Гарду еще одну порцию выпивки.

– Дракон, – упрямо повторил гном, пригубив пива из предложенной кружки. – Молниенанос… сносный дракон.

Филда невольно засмеялась, прикрыв ладонью рот, чтобы не выдать себя.

– А ты, чароплетка. – Гномий палец лишь со второй попытки указал прямо на чародейку. – Сколько можно искать артефакты? Зачем тебе эта Цепь Искупительницы… нет, Целительницы…

– Искусительницы, – подсказал Теор.

– Да. Точно. Спасибо, лучник. Цепь Кусительницы… Ты что, не можешь ее шестеренкой заменить какой-нибудь?

– Это древнее оружие поможет завихрить магическую энергию при создании портала.

– А почему ее охраняет сносный дракон?

– Многие чародеи из числа тех, что живут отшельниками, обязательно прячут часть нажитого в укромном месте подобно пиратам, чтобы кто-нибудь достойный из следующих поколений мог это сокровище отыскать. Только в отличие от пиратов, которые ставят ловушки возле своих сокровищ, чародеи оставляют подле артефактов магических существ.

– Ну и как нам победить дракона? – Гард икнул и залпом выпил еще одну кружку.

– Боюсь, что никак. Далеко не каждый архимаг или Архимагистр академии сможет в открытом бою одолеть стихийного элементаля. А я до их уровня порядком не дотягиваю.

– Ну вот, значит, в пещеру больше не пойдем. Мы… – Гард хотел сказать что-то еще, но вместо этого упал лицом на стол и через минуту громко захрапел.

– Не думал, что понадобится столько порций, чтобы его напоить, – сказал Теор, осматривая пустые кружки, стоявшие не только на столе, но и на полу.

– Это точно, – засмеялась Филда. – Я ведь в каждую кружку подлила алхимического спирта. Обычный человек вырубился бы уже после третьей. А наш бородатый друг выглушил почти две дюжины.

– А это не слишком, опаивать его?

– Я сама не в восторге от этого. Но так будет лучше. Проспит двенадцать часов и будет как новенький.

– И никакого похмелья? – недоверчиво спросил Теор.

– Кто это сказал? – вновь засмеялась чародейка. – Голова у него трещать будет почти сутки. Зато избавится от нервного напряжения. Что-то ведь случилось, когда вы были в землях хормов, верно?

– Мы наткнулись на засаду отряда темных эльфов…

– И Гард увидел, как ты впадаешь в Кровавую ярость? – предположила Филда.

– Откуда ты знаешь про Кровавую ярость?

– Я же чародейка, не забыл? – улыбнулась Филда. – К тому же я встречалась с Аэттерном, твоим товарищем. От него и узнала о Баэльнорне, войне и твоем в ней участии. И о карательном отряде.

– Он жив?

– Живее всех живых, – ответила Филда. – Спас мне жизнь, а я спасла ему. Он тебе дорог, верно?

– Он мой друг, – сказал Теор. – И мой учитель.

– Я так и думала. У вас с ним очень схожие техники фехтования.

– Но это ведь не все, верно? Я имею в виду Гарда. – Теор посмотрел на храпящего гнома. – Мы ведь напоили его, не только чтобы он отдохнул.

– Нет, конечно же нет, – согласилась чародейка. – Есть и другая причина. Элементаль. Я знаю, как добыть артефакт. У меня есть план. И Гард был бы против его реализации.

– Почему?

– Скажем так, нам придется провести один ритуал, к самому факту существования которого народ гномов относится крайне негативно. Поэтому я решила ненадолго вывести Гарда из игры. Ты ведь мне доверяешь?

– Конечно.

– Теор, – неожиданно сказала Филда, – в том, что я держусь по отношению к тебе на расстоянии, нет ничего личного.