– А где мы сейчас? – спросил Скабби из-за спины Гая.

– Местные жители называют это место Отхожими Улицами. Видимо, потому, что поселившиеся здесь золотари сливают все дерьмо Гарды в протекающую неподалеку речушку. Мы скоро ее унюхаем…

Отхожие Улицы были узки и зловонны, словно сточные канавы. Некрашеные деревянные домики подпирали друг друга; казалось, расступись они, разойдись на чуть – и кривые стены их, лишившись привычной опоры, тут же развалятся, рассыплются на трухлявые доски и прогнившие бревна. Так что живые мертвецы, попадающиеся приятелям навстречу, выглядели здесь очень даже к месту.

Гая поначалу бросало в дрожь от зрелища мертвых солдат, стерегущих мертвые улочки. Сердце молодого мастера проваливалось в живот каждый раз, когда мертвецы, заметив чужаков, громыхали ржавыми доспехами и сдвигались со своих мест. Но уверенно вышагивающий Грифф, выставив перед собой растопыренную ладонь, тут же успокаивал покойников и возвращал их на место.

– Как ты это делаешь? – спросил Гай. – Что это за жест такой?

– Это мой опознавательный знак, – сказал Грифф. – Но тебе он не поможет, маленький мастер, а только навредит. Так что постарайся поскорее о нем забыть…

На небольшой площади, заставленной бочками и золотарскими тележками, опознавательный знак Гриффа вдруг не сработал. Для самого Гриффа это, кажется, сюрпризом не стало. А вот Гай и Скабби натерпелись изрядного страху, когда четыре жуткие фигуры вместо того, чтобы замереть на месте, внезапно подняли клинки и, приняв боевые стойки, двинулись вперед. Грифф довольно громко произнес несколько непонятных слов, но и это не остановило закованных в латы мертвяков.

– Бежим, – хрюкнул перепуганный Скабби.

– Бежим, – неожиданно согласился Грифф и, сделав стремительный выпад, отсек руку ближайшему противнику. Гай решил, что сейчас начнется драка, но не успел испугаться – Грифф, подхватив его под локоть, уже мчался куда-то вбок. Отставший, замешкавшийся Скабби вскрикнул, словно попавшийся в когти ястребу кролик, и бросился догонять ускользающих приятелей; за ним по пятам устремились мертвецы, среди которых был и тот, что лишился руки.

Бегали покойники на удивление быстро, но Грифф легко от них оторвался, свернув в тесные дворы, больше похожие на забитые мусором лабиринты. Чужому человеку ничего не стоило здесь потеряться. Кривые проулочки петляли, чудным образом пересекаясь и замысловато переплетаясь, старинные дома налезали друг на Друга, их крыши порой смыкались над головами беглецов, словно пещерные своды. Под ногами хлюпала жижа, в тени возле стен возились тощие крысы. Здесь ни что не напоминало о падении Гарды. Плавающий дым далеких пожаров можно было принять за туман, а запах гари терялся среди прочих, куда более отвратительных ароматов. Порой Гаю казалось, что в окнах домов мелькают бледные человеческие лица, несколько раз он замечал маячащие впереди фигуры, которые спешили убраться с пути бегущих незнакомцев.

– Это люди? – спросил задыхающийся Гай у Гриффа.

– Это мразь, – коротко ответил тот, видом своим и интонацией показывая, что не желает продолжать разговор.

Вскоре поганый квартал кончился, улицы сделались шире и светлей, а дома стали ровней и выше – те дома, что уцелели после бомбардировки и которые обошел огонь пожаров. Таковых было немного. В едком воздухе плавали хлопья сажи, черная поземка вилась над брусчаткой, от дыма першило в горле. Всюду валялись трупы защитников Гарды: были среди них и простолюдины в длинных рубахах, и мастеровые в самодельных, на скорую руку склепанных доспехах, и почтенные торговцы в атласных жилетах, надетых поверх вороненых кольчуг. Одного убитого Гай запомнил крепко – молодой могучий парень, по пояс голый и босой, лежал животом вниз, но лицо его было обращено к небу. За ним – из-под него – шагов, наверное, на шесть, тянулась длинная грязная веревка. Гай переступил ее, увидел вьющихся жирных мух и вдруг сообразил, что никакая это не веревка, а человеческие кишки. И так ясно ему представилось, как этот богатырь со вспоротым брюхом бежал на врага, волоча по земле собственную требуху, что тошнота согнула писца пополам, а по желудку словно бритвой резануло.

– Ну-ну, молодой мастер, – обернувшись, пожурил Грифф. – Не лучшее время ты выбрал, чтоб проблеваться. Хотя я тебя прекрасно понимаю.

Гай ладонью вытер рот и, превозмогая боль, распрямился.

– Долго еще? – вымученно спросил он.

– А вон, гляди, уже стену видно, – сказал Грифф и, быстро выдвинув перед собой растопыренную ладонь, остановил очередного несущегося на них мертвяка.

Стены не было. Была огромная затопленная дымом яма, вокруг которой громоздились каменные обломки.

– Вот и выход, – объявил Грифф, взобравшись на выкорчеванное взрывом дерево и обозревая с него окрестности.

– А что тут произошло? – спросил Скабби, подавленный представшей перед ним картиной разрушений.

– Пороховой склад рванул, – объяснил Грифф. – Слышал, наверное? Нашлись у тралланов да у мертвяков помощники, посодействовали… – Оглядевшись, он спрыгнул на горячую черную землю, усеянную камнями и головешками. Пихнул ногой искореженный пушечный ствол, катнул его под уклон, пнул ком железа, в котором с трудом можно было распознать кованый панцирь.

– Мы тут не первые. – Грифф мечом указал на цепочки следов, вьющиеся среди каменных глыб. – Горожане, дезертиры, воры, предатели – сейчас они вместе бегут из города. А ведь кто-то еще сражается… – Грифф вспрыгнул на обломок каменного столпа, повернулся лицом к оставшейся позади Гарде, выпрямился, высоко поднял голову. – Кто-то еще сражается, – повторил он негромко, и глаза его словно затуманились.

Гай снизу вверх смотрел на Гриффа и пытался угадать, о чем тот сейчас думает. Видно было, что думы эти нелегкие. Но уже через несколько мгновений озабоченность слетела с лица воина.

– Не отставайте, – велел он почтительно притихшим спутникам. – Опасность еще не миновала.

Подтверждение его словам последовало скоро: в пахнущих пороховой гарью развалинах приятели наткнулись на мертвое тело. Светловолосый мужчина был распластан на сером камне – он словно с ним обнимался.

Из спины покойника торчала деревянная рукоять – нож был всажен со знанием дела.

– Это предатель, – равнодушно сказал Грифф, проходя мимо.

Правая рука мертвеца была вывернута, на ней не хватало одного пальца. А на ладони чернел какой-то знак – то ли татуировка, то ли тавро, то ли просто чернильный рисунок. Гаю сперва показалось, что это двеннская буква «Иш». Он даже приостановился, чтоб получше разглядеть ее, и понял, что ошибся.

На ладони покойника был изображен перечеркнутый тремя волнистыми линиями круг.

– Ты чего там увидал? – прикрикнул на замешкавшегося писца Грифф. – Хочешь с ним рядом лечь? Говорю же, не отставай!…

Трупы встречались им еще несколько раз. Гаю не удалось разглядеть, имелись ли на них такие же отметины, как на ладони белобрысого изменника. Почему-то этот знак не шел у писца из головы. Отчего-то ему представлялось, что в этом перечеркнутом круге, похожем на двеннскую «Иш», кроется какая-то важная тайна. А может, даже и сила.