Сильвер вышел в коридор с полными руками. Краем глаза я заметила, что загорелся еще один огонек.

– Дочь Сидни Файерстоуна, – задумчиво произнес он, и его голос эхом отразился от кафеля в ванной. – Я всегда хотел познакомиться с твоим отцом.

Токсичный запах, как от жидкости для зажигалок, добрался до меня. Я напряглась, потянулась вверх, дернулась вперед и беспомощно упала.

Когда Сильвер вернулся, он положил руку на дверную ручку и с любопытством посмотрел на меня.

– Я сделал это. – Он остановился прямо передо мной. – Это работает. Просто знай. Четвертый испытуемый продемонстрировал полный иммунитет. H1-N24 будет уничтожен как оспа, как полиомиелит. Все кончено.

Мой разум не улавливал все слова, но каким-то образом я знала, что запомню их точно. Навсегда.

– Я никогда не хотел, чтобы до такого дошло, – произнес он. – Особенно с тобой.

– Отпусти ее. – Мой голос сорвался, когда я дернула головой в сторону, где спала Оливия. – Она не имеет к этому никакого отношения.

Но Сильвер был словно в трансе, когда направился к двери.

Он ушел и спустился по ступенькам, закрыв за собой скрипящую дверь.

– Что ты делаешь? – закричала я, хотя точно знала, что он задумал.

Я находилась в деревянном строении с деревянными стенами и полами. Я знала, что горючее вряд ли понадобится.

Пожар мгновенно превратит домик в пепел. Запах жидкости для зажигалок был настолько силен, что обжег мне нос изнутри.

Я попыталась придвинуться ближе к Оливии, ножки стула скрипели, когда я скребла ими по полу.

– Оливия, ты должна проснуться.

Она едва шевельнулась, совершенно оцепенев от того, что он дал ей и мне.

Когда ветер прорвался сквозь занавески, я услышала первый всполох огня позади меня. От жара покраснела моя кожа, расширились глаза.

Я работала запястьями, пытаясь освободить их от пут, когда пламя с громким свистом поднялось за моей спиной. Загорелись занавески.

Глаза Оливии чуть приоткрылись.

– Минутку, – сказала я ей.

Я услышала тихий рокот машины Сильвера, отъезжающей от дома.

«Продолжай, – подсказало мое сердце. – Ты не должна останавливаться».

Я попыталась встать, но рухнула, попробовала снова. Моя щека грубо скользнула по пыльным доскам. После падения из основания стула выскочили ножки – еще совсем чуть-чуть. Я напрягла плечи, вдавливая пластик в кожу, скользя вниз запястьями. В футболе я научилась обращаться со своим телом как с механизмом, как будто это была просто вещь, которая могла делать невероятные и разрушительные вещи. Я узнала о неестественных способах движения. Я научилась изображать боль. Не обращать внимания на боль. Я знала, что сломаю стул, даже если это невозможно. Непобедимость не должна быть рациональной, чтобы быть реальной.

Порыв ветра отбросил мои волосы назад, пламя взметнулось вверх по стене гостиной. Через несколько секунд все превратилось в оранжево-белый свет, пульсирующий и живой. Мои предплечья и шея ощущали жуткий жар, во рту пересохло от напряжения.

Я стала свободнее работать руками. Кровь была уже на моих ладонях, в которые врезалась стяжка. Я уперлась ногой в пол, проверяя возможность на нее опереться. Я заскользила запястьями дальше вниз по планкам, втягивая живот, затем выгибая спину, пока одна, затем другая рука не освободились. Я поднялась на руки, подтянула под себя колени, встала. Голова сразу сильно закружилась: головная боль в том месте, которым я ударилась об пол, почти оглушила меня, угрожая сбить с ног.

Я оперлась о каминную полку, прижала, к счастью, все еще спящую Оливию к груди. Ее легкое дыхание успокоило меня.

Я поплелась к задней двери и остановилась. Потолок был горьким облаком, которое можно было попробовать на вкус. Часть меня чувствовала, что мои глаза жгло, а другой было все равно. Жара давила сзади, тянула через открытую заднюю дверь от темного дерева. В воздухе, как конфетти, плыл пепел.

Лучи фар разрезали темноту. Сильвер спрятал свою машину до этого, я видела, и теперь изо всех сил пытался высвободить ее. Колеса беспомощно вращались в песке на краю леса, двигатель выл в истерике, серые дуги поднимались из-под задних шин.

Я заметила свои ключи, лежащие там же, где они упали, когда вылетели из моей руки при нападении. Я быстро сгребла их с пола.

– Подожди, – сказала я, поворачиваясь, и поплелась назад к входной двери.

Пламя отражалось от темного капота моего грузовика и в ряби озера за ним.

Спускаясь по ступенькам крыльца, я услышала шелест мокрой травы и гравия под ногами. Мое сердцебиение басом стучало в ушах, мое дыхание рвалось из груди, облачко за облачком, исчезая в невидимых горячих волнах.

Дверь грузовика скрипнула, когда я распахнула ее. Я уложила Оливию внутрь, держа ключи в руке. В ушах звенело, легкие искали воздуха. Я потянулась за алкотестером. Слюна потекла по моей щеке, когда я отчаянно дула. Я повернула ключ, и двигатель с рычанием ожил. Я включила передачу, оглядываясь на берег озера, и направилась к подъездной дорожке, ведущей к дороге. Но, прежде чем я успела нажать на акселератор, в зеркале заднего вида я заметила какое-то движение.

Дверь со стороны водителя открылась, и вдруг Сильвер оказался рядом с нами. Его лицо, напряженное от бега, превратилось в маску искаженной ярости. Я протянула руку, чтобы блокировать его, но Сильвер кулаком ударил меня по левому боку, сильно ударил по плечу, а потом… по голове.

Горячее давление, боль.

Он снова опустил кулак, на этот раз схватив меня за шею. Я преградила ему путь, а когда он оттолкнул меня в сторону, схватилась за ручку переключателя. Его рука вцепилась в руль рядом с моей, потянула, развернула нас. Я нажала на акселератор.

Дверь со стороны водителя хлопала при каждом толчке. Я молилась, чтобы Сильвер ослабил хватку на руле, когда я ускорилась, направляясь навстречу забору.

Угол, под которым был виден огонь в зеркале заднего вида, начал меняться.

Левые шины потеряли сцепление на насыпи, когда грузовик, визжа, рванулся влево.

Мы покатились – мир неистово переворачивался. Я потянулась к Оливии.

Капот погрузился в озеро со звуком, похожим на удар волны о дамбу. Двигатель умоляюще зашипел и последовал за ним. Очень холодная вода, похожая на жидкую черноту, заполняла кабину машины со стороны водителя.

Девочкой я смотрела, как моя бабушка входит в реку. Мою голову держали под водой во время урока плавания. Я была подростком, сидящим на причале во время классных поездок. Я была девушкой, которая согласилась провести одну ночь на борту яхты.

И я чуть не утонула с ребенком на руках.

Это не должно было произойти. Я забила ногами, когда озерная вода заполнила мой рот. Мы все трое лежали боком на сиденьях. Пассажирская дверь была достаточно близко к поверхности, и мутный свет проникал через окно. Мои пальцы нащупали липкий руль, затем нажали кнопки, наконец ухватились и потянули за рычаг, который что-то выпустил. Послышался лязг, впереди поднялся рой крошечных пузырьков. Должно быть, распахнулся капот.