Чародейку сильно удивило заявление Тангерины.

– Девочка моя, о чем ты говоришь? Магические способности даруются нам с рождения, и это не выбор, но никто в нашем сообществе не рождается феей или ведьмой. Мы все становимся теми, кем хотим стать, и тогда, когда хотим. Лично я никогда не относила себя только к одной категории, поэтому и зовусь чародейкой.

– Но… но… это же неправда! – заспорила Тангерина. – Феи рождаются с добром в сердце, поэтому могут использовать только магию. Ведьмы рождаются со злобой в сердце, поэтому могут использовать только колдовство.

– Кто сказал тебе такую глупость? – спросила Чародейка.

– Наша учительница.

– Что ж, не хочу тебя расстраивать, но твоя учительница ошибается. Наш мир не черно-белый. Даже в самую темную ночь можно увидеть проблески света, а самые светлые дни может омрачить тень. Мир полон двойственности, и мы можем выбирать свое положение в нем.

Объяснение Чародейки звучало очень убедительно, но ребята всё равно не верили ее словам. Если она говорила им правду, значит, то, что они знали о магии, и само предназначение академии мадам Грозенберри было ложью.

– Нет, я вам не верю! – возразила Скайлин. – Мадам Грозенберри не стала бы нам лгать! Вы точно ведьма, раз пытаетесь нас обмануть!

– Слушайте, вы можете верить во что хотите, мне незачем вас обманывать. И я это докажу.

Флоралина Мэдоуз указала пальцем на покрытый соломой пол, и из него вырос большой красивый цветок с ярко-розовыми лепестками, которые будто светились. Дав ребятам пару минут полюбоваться его красотой, Чародейка сжала пальцы в кулак, и он начал увядать: краски его поблекли, лепестки облетели, стебель ослаб и согнулся, и вот уже растение превратилось в горстку пыли.

– Видите? Магия и колдовство.

Чародейке и правда удалось доказать свою правоту на таком простом и быстром примере. Бристал и ее одноклассники обескураженно смотрели на остатки прекрасного цветка и вспоминали всё, что им говорила мадам Грозенберри.

– Но почему она солгала нам? – спросила Бристал. – Почему мадам Грозенберри преподносила всё так, будто феи и ведьмы – разные классы, хотя дело в предпочтениях?

– Ты можешь спросить об этом у Дерева правды, – предложила Розетта.

– У Дерева правды? – переспросила Люси. – Да ты заливаешь!

– Нет, оно настоящее! Дерево правды – это волшебное дерево, которое производит честность. Оно может ответить на вопросы о вашей учительнице. В ущелье осталось только одно такое. Нам пришлось прекратить продажу, потому что покупатели стали сходить с ума.

– Это безопасно? – спросила Бристал.

– Если только ты можешь справиться с правдой, – сказала Чародейка. – Большинство людей не могут.

Бристал не была уверена, что у нее получится. Она уже знала, что мадам Грозенберри лгала им насчет таких важных вещей, но, если она выяснит причины и они окажутся бесчестными, сможет ли она и дальше доверять фее? Однако вопрос требовал ответа, и Бристал всё-таки решилась открыть правду.

– Ладно, отведите меня к дереву.

Розетта и Чародейка проводили ребят на другую сторону ущелья. В конце тропинки, на вершине небольшого холма, росло белое дерево. На первый взгляд оно показалось обычным, но, подойдя поближе, друзья заметили вырезанные на коре человеческие глаза. Бристал взобралась на холм и встала перед деревом, не зная, что делать дальше.

– Как оно говорит правду?

– Возьмись за одну из его ветвей, закрой глаза, очисти разум и мысленно задай вопрос, – объяснила Чародейка.

Бристал сделала глубокий вдох и взялась за ветвь. Как только ее пальцы сомкнулись, она перенеслась из ущелья куда-то далеко. Она больше не стояла посреди сада – холм парил высоко над землей. Облака текли мимо нее словно бурная река, звезды мерцали так ясно, казалось, до них рукой подать. Когда же Бристал перевела взгляд на Дерево правды, она увидела, что вырезанные на коре глаза неожиданно открылись, превратившись в настоящие, человеческие, – и они смотрели прямо на нее. И пускай это происходило у нее в голове, ее не покидало ощущение, что все это взаправду.

– У тебя есть вопрос? – раздался низкий голос, который отдавался эхом вокруг.

– А ты правда даешь честные ответы?

– Я не могу предсказать будущее или прочесть чьи-то мысли, но я знаю настоящее и прошлое, – ответил голос.

У Бристал еще остались сомнения насчет Дерева правды, поэтому она решила начать с простых вопросов.

– Откуда я родом?

– Из Чариот-Хиллз.

– В какую школу я ходила?

– В «Школу для будущих жен и матерей» Чариот-Хиллз.

– Чем занимается моя мама?

– Тем, что никогда не делает твой отец.

Последний вопрос был с подвохом, но ответ дерева произвел на Бристал впечатление. Она убедилась, что дерево действительно правдиво, и перешла к волнующим ее вопросам.

– Это правда, что все члены магического сообщества рождаются одинаковыми? И что быть феей или ведьмой – это выбор каждого?

– Да.

– Тогда почему мадам Грозенберри нам солгала?

– По той же причине, почему все лгут. Чтобы скрыть правду.

– Но зачем ей скрывать правду? Почему мадам Грозенберри хочет, чтобы мы верили в различия между феями и ведьмами, если их нет?

– Я не вижу истинные причины, но могу объяснить, почему другие лгут о подобном, – предложило дерево.

– Почему же?

– Когда люди сталкиваются с несправедливостью, им свойственно разделяться на два лагеря «правых» и «неправых», какими их считают угнетатели. Относя фей к «хорошим», а ведьм – к «плохим», мадам Грозенберри, возможно, пыталась добиться признания для фей, разжигая ненависть к ведьмам.

В этом предположении виделся здравый смысл, и если дерево не ошибалось, наставница поощряла людей ненавидеть и истреблять членов ее собственного сообщества. Мадам Грозенберри по доброй воле вынуждает кого-то ненавидеть и губить других? В это верилось с трудом.

– Вот почему она издала «Правду о магии»? Заклинания предназначены для того, чтобы помочь людям обнаружить и истребить ведьм?

– Заклинание для выявления колдовства ненастоящее, – сказало дерево. – Настоящее только то, что определяет магию.

Это открытие еще сильнее озадачило Бристал. Пожалуй, Дерево правды следовало назвать Деревом разочарования, потому что его ответы усложнили и без того запутанную ситуацию. Голова шла кругом, но, сосредоточившись только на фактах, Бристал мало-помалу начала понимать, почему мадам Грозенберри так поступила.

– Кажется, теперь я поняла. Если бы мадам Грозенберри убедила людей преследовать по закону только ведьм, а всех в магическом сообществе убедила бы, что они феи, это спасло бы всех! Она притворялась, что сообщество разделено на два лагеря, чтобы защитить его от людей, в то же время давая людям повод ненавидеть колдовство и бояться его! Верно?