— А я видел совсем другое. Когда Блэкторн говорил со своей дочерью, защита была на месте, и там и оставалась до тех пор, пока демоны не проломили ее.

Харпер не винит ее отца? Кажется, у нее галлюцинации.

— А что ты думаешь насчет разрушения защитного круга? — поинтересовался Шотландец.

— То же, что и ты, — слишком много зла сконцентрировалось в одном месте и пробило его, — ответил ее мастер и спокойно опустился на место.

Саймон как ужаленный вскочил со своего стула. Все взгляды поднялись к нему.

— Да как вы можете… — Захлебнувшись от возмущения, он жадно, с присвистом вдохнул воздух. — Как вы можете полагать, что священная субстанция Господа может быть уничтожена?

— Не уничтожена. Нейтрализована. Это большая разница, — терпеливо пояснил Стюарт.

— Но не для меня, — огрызнулся Саймон. — Либо вы верите в то, что у Рая есть силы победить любое зло, либо вы допускаете, что Люцифер может взять верх. Здесь нет полумер.

Наступила угрожающая тишина. После того что пережил Саймон, никто не осмеливался ему перечить.

И тут заговорил Харпер:

— Никто и не сомневается в том, что Рай может надрать Аду задницу. Мы только допускаем, что в ту ночь Святая вода выполнила свое предназначение, просто демонов было слишком много.

— Я отказываюсь это принимать, — заявил Саймон и злобно посмотрел на Райли, прежде чем опуститься на стул. — В ту ночь демонам помогли, и других объяснений я не вижу.

Вне себя, Райли вскочила на ноги, готовясь высказать ему все, что она думает, и как он ошибается насчет ее отца и ее самой. Какую боль Саймон причинил ей своим недоверием, и что теперь ее душевная агония будет длиться вечно.

— Ты хочешь что-то сказать, девочка? — спросил ее Стюарт.

От злости ее начало заметно колотить, и Райли возненавидела себя за такую слабость.

— Папа любил Гильдию и свою работу, — начала она. — Он ничего не сделал бы во вред тебе, Саймон, или кому-либо еще.

— Но если это не он, — вкрадчиво начал МакГваер, — то как насчет тебя? Это ты разрушила защитный круг?

Она повернулась к своему обвинителю:

— Чтобы меня сожрал демон? Я что, правда кажусь такой тупой?

— Может быть, они пообещали отпустить тебя? В Аду умеют делать соблазнительные предложения.

— Это вы по собственному опыту знаете? — отшила она.

— Райли, он подмастерье, а ты… — осторожно начал Бек.

— Знаю! Я только, мать его, жалкая ученица, — распалилась она еще больше. — Я уже устала от того, что меня во всем обвиняют. Устала от вранья, идиотских шуточек и прочей грязи. Я просто должна…

Уйти.

Слово повисло на кончике ее языка. Стоит сказать его, и все будет перечеркнуто одним махом. Больше никакого унижения. Никто не станет тыкать в нее пальцем. Она снова сможет стать просто Райли Блэкторн, выпускницей школы и любительницей горячего шоколада, а не каким-то недоделанным ловцом.

Как это было бы просто — послать их к черту и уйти.Она до крови закусила губу. Если я так сделаю, то проиграю. Следующей девушке придется уже вдвое хуже.

Райли подавила свой гнев.

— Я не сдамся, — сказал она, сверля глазами МакГваера. — Я из семьи потомственных ловцов. Блэкторны не отступают.

— Так его, сеструха! — воскликнул Реммерс.

Она опустошенно села на место, сцепив руки на коленях, чтобы не было видно, как сильно они трясутся. Каждая мышца ныла от напряжения, и каждый удар сердца отдавался дикой головной болью.

Харпер снова встал.

— Если мы устроим грызню между собой, то уже не сможем победить демонов, — просто сказал он и покосился на МакГваера. — И предупреждаю всех. Если кто-то и выгонит девчонку Блэкторна из Гильдии, это буду я, и никто другой. Это понятно?

В толпе раздалось смущенное бормотание: перечить ему никто не хотел.

— Отлично, тогда идем дальше. — Джексон заметно обрадовался, что разборки позади. — Может кто-нибудь предложить церковь, в которой нам было бы удобно проводить собрания?

— Так Часовня и была церковью, — забрюзжал кто-то. — Все равно это нас не спасло.

— Она уже не была священной, — поправил Стюарт неизвестного скептика. — В ней много лет не проводилось служб.

— Можно встречаться на кладбище, — выпалил Бек.

Райли взвыла.

Вы что, сговорились?

— Стоит поразмыслить, — сказал Джексон. — Давайте назначим следующее собрание на вечер пятницы. В восемь часов проведем выборы и попробуем вернуться к нормальной работе.

— Встречаемся здесь? — спросил Реммерс.

— Конечно, — согласился Джексон. — Будем мыслить позитивно: здесь хотя бы арендная плата небольшая.

Райли выждала момент, когда Бек начал оживленно спорить о чем-то с мастером Стюартом, и сбежала. Ей было немного стыдно, но сейчас попросту не хватало храбрости откровенно говорить с ним. Да и хватало ли вообще когда-нибудь?

Уже шагнув за порог, она услышала, как Харпер окликнул ее.

— Сэр? — Она повернулась к нему.

Выйдя из шатра, он протянул ей какую-то бумагу.

— Привези мне чего-нибудь перекусить. Нам нужно поговорить, сегодня же вечером.

— Но мне же велели находиться на святой земле после захода солнца.

— Я надолго тебя не задержу.

Тем более за мной присмотрит Ори.

— Почему вы не стали говорить им про…

— Вечером, — сердито одернул он. — Не перегибай палку, малолетка.

Райли смущенно замолчала и не стала упорствовать. Шагая к машине, она изучила листок: просто список продуктов и хозяйственных покупок. Совершенно ничего срочного. Это означало только одно: мастер хотел поговорить с ней насчет охотников.

Сложив бумажку и сунув ее в карман, Райли остервенело стала тереть виски, раскалывающиеся с того самого момента, как она спустила на Бека собак.

Это чувство вины.

Невыносимое ощущение навалилось на нее; как пудовый груз. Она повела себя как гадкая избалованная девчонка. Даже хуже, чем Саймон, и самое страшное было в том, что она прекрасно понимала, как теперь чувствует себя Бек.

Зачем я так поступила с ним? Неужели стоило так на него срываться?

А честный ответ ее ужасно раздражал: все дело в цыпе-журналистке. Жюстина Армандо превратила ее в ревнивое чудовище. Но это была не обычная примитивная ревность, Райли подсознательно понимала, что от рыжей вертихвостки действительно исходит опасность. Бек всегда был простым, искренним и даже прямолинейным. Он никогда никого не подводил. А эта фифа пускала пыль в глаза. От нее исходил запах легких денег и наживы. И еще она была слишком аппетитной. Неудивительно, что Бек клюнул.