Глаза Спящей Охотницы, показавшиеся Киту вначале человеческими глазами, только сапфирно голубоватыми и холодными, вдруг покрылись светящимися стрекозьими фасетками… Такое Кит уже видел… Но снова, как и тогда, весь похолодел и дышать перестал от утробного ужаса…

Тем временем, фосфоресцирующие фасетки отделились от глаз Спящей Охотницы, стали подниматься и расширяться на проекционных лучах, исходивших прямо из ее зрачков. Когда светящиеся овальные сети поднялись в воздух выше головы Кита, они расширились уже до диаметра теннисной ракетки… а потом стали совмещаться… и совместились в одну общую овальную сеть, яркость которой стала почти нестерпимой для глаз.

И вдруг эта сеть с пугающим электрическим треском рванулась во все стороны!.. Нет, она не разорвалась, а в один момент – молниево! – разрослась, пронизав собою все пространства, все стены, все подземелья вокруг. Сверху пахнуло теплом, волосы на голове у Кита приподнялись. Нет, еще не от страха, а от воздействия электростатического поля.

И сам Кит, холодную руку которого крепко держала за запястье теперь уже почти раскаленная рука Спящей Охотницы, и Породистый Пилот, и офицер-эсэсовец одинаково вертели головами и пораженно осматривались вокруг. А эсэсовский офицер даже невольно придерживал на голове фуражку…

Вся земная материя вокруг, кроме людей, становилась полупрозрачной, похожей на структурированную трехмерную виртуальную схему. Стал виден внешний зал с людьми на галереях и балюстрадах, стали видны все уходившие в разные стороны радиальными лучами тоннели, какие-то подземные склады – продуктовые, оружейные, просторные помещения с баллонами и небольшими цистернами, еще всякое непонятное…

Кит поднял голову…

Стал полупрозрачным купол, стали видны все коммуникации и кабели, подходившие к секретному бункеру и оплетавшие его… потом стали просматриваться еще какие-то кубические и прямоугольные нагромождения высоко-высоко над головой… и Кит догадался, что это дома Берлина… Наконец, сквозь эту странную дымку, в которую превратилась земная твердь, стала даже проглядывать небесная краснота, отчасти затмеваемая рваными разводами дымов…

Заложило уши, и Кит невольно сглотнул… Во рту было так сухо, что в горле от глотка болезненно шкрябнуло…

Породистый Пилот что-то рявкнул по-немецки – на этот раз совсем не злобно, а радостно.

Кит опустил голову, снова огляделся вокруг – и вдруг увидел… что? Сначала он увидел то, на что как-то не успел раньше обратить внимание – наверно, потому что в сером, не проявленном пространстве эта столь же серая, неподвижная и непрозрачная масса почти сливалась с серой перспективой подземных глубин… Но теперь, когда вдали – и кругом, по всему периметру, - за дымкой стал проявляться отчетливый, красновато-пустынный и совершенно неземной пейзаж, эту массу стало видно очень хорошо.

На фоне марсианского пейзажа явственно проявилось большое помещение, подобное утробе кашалота… или салону большого военно-десантного самолета. И в этом салоне – в десять рядов в ширину и не меньше двадцати пяти в длину (Кит дружил с числами, считал мгновенно) – неподвижно сидели в креслах они, в серой десантной амуниции, в полной боевой выкладке, с автоматами, все в касках… А по стенам в салоне стояли шеренгами неуклюжие скафандры… Андроиды СС! Крутой марсианский десант!..

И сама ничего не подозревавшая марсианская база символично проглядывалась вдалеке за ними – полдюжины куполов у подножия горной цепи, соединенных переходными отсеками.

Тут Кит ожил и понял, что будет! Он не уничтожил Спящую Охотницу, на что так надеялось всё прогрессивное человечество всех времен, кроме не понимавшей исторического смысла княжны! Напротив, он одним махом выполнил два самых злодейских задания – одно Председателя, а другое, как получалось, самого Гитлер-фюрера… И теперь на Земле наша армия будет штурмовать какой-то муляж центра Берлина… а исчезновение фюрера фашисты уж как-нибудь успеют замаскировать… а Гитлер с батальоном десантников СС захватит марсианскую базу в далеком будущем… А еще Председатель земного шара вот-вот получит в своем еще более далеком будущем самое совершенное оружие, способное перемещаться во времени, - Спящую… нет, теперь уже не Спящую, а Пробужденную Охотницу! И уж тогда они втроем – вместе с маркшейдером Вольфом и Председателем – почистят прошлое так, как никаким фашистам не снилось! Исчезнут миллиарды людей, не произойдут важнейшие события, возникнет параллельный, более реальный мир, в котором история потечёт по какому-то стерильному руслу, вроде городской речки, заключенной в трубу и закопанной глубоко под землю, под асфальт!

И во всем этом виноват он, Никита Демидов, самый Великий Мальчиш-Плохиш в истории человечества, а может, - и всей Вселенной!

…И вдруг Кит увидел новую картину – прямо перед собой. С ним случился как бы сон наяву. Вместо подземелий Берлина, перенесенных на Марс, он увидел пустырь… Посреди пустыря стояла… настоящая виселица… с двумя свисавшими вниз петлями… а под петлями стояли… его мама и папа! А около виселицы стоял Породистый Пилот с идеальной свинцовой рожей… а еще образовалась какая-то идеальная женщина-манекен… И от неё, как Кит провидел в этом бреду, он и должен будет родиться, как хотел этот эсэсовец! И сам он, Кит, тогда будет идеальным андроидом-убийцей.

Все эти отчаянные образы одним разрядом, одной молнией, одним лазерным сигналом пронзили сознание Кита за миллионную долю секунды! И он понял, что жить так нельзя!.. Наверно, когда люди решаются на подвиг, они успевают вспомнить родных и попрощаться с ними… но когда решение уже созрело и душа уже рвется вон, - тогда уже никакой памяти внутри нет, вся она встает перед тобой одной общей трагической картиной… и сгорает в ударе молнии – молнии, в которую превращается душа.

И Кит заорал, не слыша себя… Заорал от неистовой боли, в которую превратилась вся левая рука от запястья до ногтей, которые словно рвались прочь с пальцев!

И Кит выбросил левую, разрушительную руку вперед – целя прямо в глаза Спящей Охотницы…

И мир раскололся в невообразимой вспышке, ослепительной и прожигающей плоть до мозга костей… Наверно, так вспыхивают сверхновые звезды в бескрайней черноте Вселенной!

И тут же загрохотало, загремело сверху и – обрушилось всею твердью земной…

Удар колокола.

…Это Кит превратился в звон колокола, взлетающий к небесам…

Его закружило. Не страшно, размашисто и весело. Он весь превратился в вихрь-звон… звон-вихрь – сильный и невесомый, спорящий с любым тяготением любой планеты, любой звезды – даже с притяжением какого-нибудь грозного красно-белого гиганта, в миллиард раз больше маленького Солнца, с притяжением любой галактики. Даже черные дыры были ему теперь нипочем.

Киту стало жутко радостно – он взлетал из чужих подземелий, из чужих времен вверх, на поверхность Земли, а потом