Джемма тихонько стиснула ей руку:

— Если тебя это утешит, я высказала ему все, что о нем думаю.

— Джемма! — заорал с улицы Лез. — Какого черта, нам пора!

— Надо идти, — шепнула Джемма.

Кей улыбнулась ей на прощание, посмотрела на захлопнувшуюся дверь, а потом — на конверт, на котором синими чернилами было от руки выведено ее имя. Вдруг она нащупала что-то твердое и круглое. Сердце радостно екнуло, а голова закружилась в вихре самых невероятных надежд. Оли послал ей кольцо и записку с объяснением! Случай на Коббе с Терезой был просто искусным прикрытием, ширмой для одурачивания журналистов! А любит он вовсе не Терезу — да и как иначе, ведь он влюблен в Кей!

Трясущимися руками она вскрыла конверт. В нем, как она и ожидала, оказалось короткое письмо, но кольца не было. Кей, нахмурившись, уставилась на блестящую позолоченную пуговицу, выпавшую на ладонь, и некоторое время разглядывала ее, не в силах взять в толк, что это означает. Затем развернула записку и быстро пробежала ее глазами.

«Милая Кей,

я терпеть не могу уезжать не простившись, но все произошло слишком быстро. Думаю, ты все поймешь, ведь ты такая славная девушка.

Посылаю тебе кое-что, — надеюсь, тебе понравится. Эта пуговица с мундира капитана Уэнтуорта, она оторвалась во время съемок. Костюмерше я сказал, что она скатилась с Кобба в море, так что искать ее не будут. Предчувствую, как ты ей обрадуешься!

Целую,

Оли».

Кей, не веря глазам, прочитала письмо еще раз. Неужели? Неужели она больше ничего для него не значит?

— Он уверен, что я пойму! — крикнула она, все еще стоя в прихожей. — Его не волнует, что так со мной обошелся, ведь я все пойму!

Она снова посмотрела на пуговицу на своей ладони.

— Я сердце ему подарила, а он мне взамен — какую-то дурацкую пуговицу!

После разговора с Джеммой первым побуждением Адама было вернуться в Лайм-Реджис и навестить Кей, но потом он передумал. Постояльцы должны были съехать из Уэнтуорт-хауса только на следующее утро, и он догадывался, что у Кей будет забот полон рот и без его неуклюжего предложения поплакаться в жилетку. Время терпит, и он только выиграет, если дождется завтрашнего дня.

Он снова сел за стол под испытующим взглядом Наны.

— Звонила Джемма, актриса со съемок. Посоветовала проведать Кей. Оказывается, Оли уехал и даже не попрощался с ней…

— Я же предупреждала! — торжествующе произнесла Нана, с шумом поглощая остатки чая. — Говорила, что он проходимец!

— Нана, для тебя все актеры — проходимцы.

— Но так оно и есть! А этот в особенности! Только он показался на моей садовой тропинке, я в ту же минуту поняла, какой он подлец! Женщинам это сразу видно. Вернее, мне было видно, а вот бедной девочке, по-видимому, нет. Зато как это облегчает твою задачу!

— Ты о чем?

— Теперь ты можешь открыть ей свои чувства!

— Нана, я собираюсь просто навестить ее и узнать, как она, — вот и все! Ей сейчас совершенно не нужны мои признания.

— Только снова не упусти шанс, — погрозила пальцем бабушка. — Может, другого уже не представится.

Адам закатил глаза:

— Еще чаю хочешь?

— Я правнуков хочу, и больше ничего!

— Пока могу угостить тебя только чаем.

— Что ж, — вздохнула Нана, — если тебе больше нечего мне предложить, придется согласиться.

Через полчаса Адам отвез бабушку домой.

— Нана, надеюсь, это больше не повторится — не желаю, чтобы ты дожидалась меня под закрытой дверью!

— Подумаешь! — фыркнула бабушка, выбираясь из машины в своем красочном сине-красно-розовом одеянии.

— Не забудь проведать свою девушку! — постучала она полосатой тростью о дверцу.

— Не забуду. Завтра же с утра и навещу.

— Адам…

— Что, Нана?

— Я понимаю, что все время давлю на тебя и, наверное, суюсь не в свое дело, но мне очень хочется, чтобы ты был счастлив, так-то.

Она улыбнулась, и на щеках заиграли ямочки.

— Понимаю, — ответил Адам. — Я все прекрасно понимаю.

Остаток дня растянулся на целую вечность, хотя Адам беспрестанно звонил по делам. В какой-то момент он почувствовал, что уже не в силах сосредоточиться на работе. Тогда он встал из-за стола, натянул сапоги и вышел в сад. Сэр Уолтер тотчас последовал за ним — как всегда, держа нос по ветру.

— Нет, старина, тебе туда нельзя. Давай-ка домой!

Он подхватил кота и отнес обратно в дом, потом запер кошачью створку в двери и выбежал за порог, пока Сэр Уолтер его не опередил. Дело, которое задумал Адам, представляло опасность для его любимца, и он не хотел им рисковать.

В глубине сада, в густых зарослях, скрывалась кирпичная стена. От старости она осыпалась и уже пошатывалась; Адам уже не одну неделю собирался ее снести, но все свободное время уходило на подновление дома, а сад все еще оставался в запустении.

Добравшись до места, где возвышалась стена, Адам вырвал высокую траву, расцарапав руки о ежевику, пока кладка красивого красноватого кирпича не оказалась полностью расчищенной. Кирпичами Адам планировал впоследствии вымостить дорожку, но сперва их нужно было отделить друг от друга, и у него как раз было для этого нужное настроение.

Адам нашел в сарайчике кувалду и решительно взялся за дело. Работал он с огоньком, и вскоре весь покрылся испариной. Остановившись ненадолго, закатал рукава рубашки, расстегнул несколько верхних пуговиц и ощутил приятную прохладу.

«Надо все же побольше времени проводить на воздухе», — подумал Адам, хотя его руки и без того уже загорели.

Однако бо́льшую часть времени он просиживал в душном кабинете, вдали от солнечных лучей, тренируя ум, но не тело. Теперь ему как нельзя кстати пришелся тяжелый физический труд, и, несмотря на его необходимость в данном случае, Адам понимал, что причина его энтузиазма не в этом.

Истинным мотивом был Оли Уэйд Оуэн. С самого разговора с Джеммой Адам кипел от гнева, ненавидя его за то, как он поступил. Судя по рассказу Джеммы, Оли повел себя гнусно и разбил сердце Кей. Как он мог быть так бессердечен с такой милой девушкой — вот чего Адам не мог взять в толк! О чем он только думал, этот Оли?! Если его роман с Терезой начался давным-давно, с какой целью он пудрил мозги Кей?

Будучи сценаристом и продюсером, Адам не мог поехать и набить морду ведущему актеру, да и на роль карающего ангела он вряд ли годился — вот почему вся его ярость обрушилась на ни в чем не повинную кирпичную стену. К тому же таким образом он с пользой убивал время до того момента, когда сможет увидеться с Кей и расспросить ее обо всем.