– Место для крепости я нашла. А нужная нам личность появится на свет 13 ноября 5037 года.

– Личность – понятие расплывчатое. Кем этот деятель будет? Человеком? Эльфом? Огром?

– Пока точно не знаю. Звёзды укажут мне место его рождения. Запомни, 13 ноября 5037 года мы всю ночь будем наблюдать за звёздами и за планетой Армарс.

– Так долго ждать его прихода? 39 лет! Может, обойдёмся своими силами?

– 39 лет – большой срок? Это лишь мгновение, за которое нам надо многое успеть. Для начала построить крепость и создать непобедимую армию. Разумеется, для тебя это дело пяти минут.

– Конечно, нет.

– Вот и не бездельничай! Неси меня обратно в тайную комнату. Я должна дать инструкции тебе и твоей мамаше.

Уранум достаточно быстро вернулся в лабораторию, служившую штаб-квартирой заговорщиков, но Хильдегарда уже поджидала их, не скрывая нетерпения.

– Почему вы так долго?!

– Успокойся, мы сделали всё необходимое. Чёрный Властелин появится на свет 13 ноября 5037 года. А теперь следует обсудить наши планы.

– Я тут подумала и решила…

– Сначала говорю я. Вы вступаете в разговор только с существенными и стоящими замечаниями. В противном случае настоятельно советую меня не перебивать. Ясно?

– Да, Нуардис.

– Мы тебя внимательно слушаем.

Авторитета ведьмы оказалось достаточно, чтобы заговорщики слушали её внимательно и почти не перебивали. Нуардис кратко изложила свои намерения, отведя каждому посильную роль.

– Ты первым делом идёшь к отцу и сообщаешь ему, что едешь в Северную пустыню вести перепись его имущества. Сразу предупреди, что едешь надолго. Я уточняла, запасов полезных ископаемых там больше, чем на всём Южном континенте. Их можно сто лет считать и пересчитывать. Ты всё собрал для нашего путешествия?

– Да, бабушка. Я подумал…

– Думаю здесь я. Итак, прибыв в пустыню, мы выберем место для боевой крепости. Сегодня звёзды точно его указали. Тебе, Уранум, осталось лишь сориентироваться на местности и строго следовать моим инструкциям. Хильдегарда, ты должна довести мужа до желания либо покончить жизнь самоубийством, либо передать всю власть законному наследнику.

– Интересно, как я это сделаю? Он там, а я здесь!

– Значит, ты тоже должна быть там. Уранум, ты под любым благовидным предлогом подсунешь папаше этот великолепный образец живописи. Пусть старик приобщается к прекрасному.

– Он и так все стены расписал её портретами.

– Это правда? Все-таки как он меня безумно любил!

– В том-то и дело, что безумно! С умом у него явные проблемы.

– Но мама!

– Внучек, крутись как хочешь, но чтобы к нашему отъезду волшебный портрет висел в покоях твоего отца. Ясно?

– Будет исполнено, Нуардис. Я уже кое-что придумал.

– Вот, умница моя! Помни, доченька, у тебя 39 лет на доведение твоего благоверного до крайней степени отчаяния. Уверена, ты с этим справишься.

– Сделаю всё возможное и невозможное.

– На сегодня всё. Будем решать проблемы по мере их поступления. До отъезда прошу меня не беспокоить.

– Постойте, а как мы будем связываться между собой?

– Урануму придётся периодически возвращаться во дворец, якобы проведать отца. Внук, ты будешь у нас на посылках.

– Даже не знаю, справлюсь ли я со столь ответственным заданием.

– Только попробуй не справиться! Теперь займись маминым портретом, а бабушку оставьте, наконец, в покое.

Совещание закончилось. Уранум направился к полке с химическими реактивами. Он без особого труда нашёл подходящий пузырёк. В нём содержалась весьма едкая кислота. На следующий день он незаметно разбрызгал её на одну из стен в комнате отца. Примерно через час краски на ней растеклись, превратив роспись в абстрактное серо-коричневое пятно. Недавно написанный Кистиано портрет великанши оказался безнадёжно испорченным. Великий Владыка Недр опечалился до крайности, позвал художника и потребовал восстановить роспись. «Её даже стены не выдерживают!» – подумал живописец. Он так и не разобрался, что́ произошло с его красками. Однако через час со стены исчез и восстановленный портрет, оставив после себя лишь серые разводы. Кистиано переписывал портрет Хильдегарды четыре раза. Безрезультатно. Словно стена отказывалась его принимать.

– Великий Владыка Недр, простите великодушно, я бессилен.

– Ты пользуешься обычными красками?

– Да, господин. Все росписи я сделал этими красками, и нигде не возникло проблем. Я не знаю, что творится с этой стеной.

– Может, это колдовство?

– Скорее всего. Но я в нём не разбираюсь и, поверьте, колдовать не умею.

– Да, простым смертным это не дано. Что же делать?

Художник едва успел пожать плечами в знак полного бессилия, когда в покои вошёл Уранум. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: его трюк с кислотой сработал. Осталось лишь правильно воспользоваться ситуацией.

– Батюшка, что с вами? На вас лица нет!

– Сынок, у нас происходит много странного и страшного. С этой стены исчезает пятый портрет твоей матери. Я в отчаянии!

– Это твоих рук дело? Может быть, ты колдун, а не живописец?

– Клянусь, я тут абсолютно не при чём!

– Уранум, он был простым смертным человеком, он не мог владеть магией.

– Ты прав, отец. Извини, Кистиано. Я погорячился. Но что же делать?

– Мы как раз пытались найти ответ на этот вопрос, когда ты вошёл.

– Папа, у меня есть идея! Всё дело в стене, а не в красках. Правильно, художник?

– Абсолютно верно, господин. Краски превосходные, а со стеной что-то явно не так.

– Предлагаю эту стену вообще не трогать. Написать портрет дорогой Хильдегарды на холсте и повесить его на эту злосчастную стену. Как вам моя идея?

– Господин, пожалуй, ваш сын нашёл гениальное решение. Полагаю, с холстом ничего не случится. Хотя, если это чёрная магия, то ничто не исключается.

– Давайте попробуем. Кистиано, принеси любой портрет моей обожаемой матушки.

– Слушаюсь, мой господин.

– Нет, подожди. У меня родилась ещё одна светлая мысль. Папа, я сейчас вернусь.

Уранум выбежал за дверь и бросился к тайной комнате. В душе он ликовал. Всё шло по плану. Уже через несколько минут он успешно исполнит поручение Нуардис, и никто не сможет заподозрить его в чём-то плохом и коварном. Он буквально сорвал портрет своей мамаши со стены. «Осторожнее!» – взвизгнула Хильдегарда. «Мама, замрите! Мы переезжаем. Едва уломал отца принять вас обратно», – быстро проинструктировал её Уранум, вынес портрет в коридор и направился к покоям безутешного вдовца. Всю дорогу их сопровождали сквозняки, что вынудило Хильдегарду молчать. Не успев принять подобающее выражение лица из-за стремительности происходящего, она застыла с приоткрытым ртом, готовясь произнести ряд упрёков в адрес Уранума. Физиономия у неё из-за этого получилась несколько глуповатая.