– Она жива и в порядке? – прошептала Нора уголком рта.

– Да.

Она опустила плечи, расслабившись от облегчения.

– Спасибо, – поблагодарила она, взглянув на меня своими голубыми глазами.

– Она вернулась в штаб вооруженных сил людей, – добавила я.

Облегчение Норы померкло, глаза наполнились слезами.

– О боги. Ты не представляешь, как там все плохо. Что случилось с…

– Какого черта вы встали? Шевелитесь! – крикнул Йоска.

Нора вздрогнула и, опустив голову, поспешила обратно к своему столу.

Что она хотела сказать? Насколько там плохо? Что происходило в Леопольде?

В руках я держала свою бумажную миску с белой водой и несколькими крупинками чего-то, вопросы кружились в голове. Повернувшись, я взглянула на дверной проем, откуда раздался шум.

Я замерла. Бойд и еще четыре охранника завели внутрь Киллиана, как собаку. У меня перехватило дыхание при виде повелителя фейри. Его лицо было черно-синим, я с трудом узнала его. Один глаз заплыл, губа рассечена в нескольких местах, а на шее болтался ошейник с цепочкой.

Ярость взметнулась во мне.

Они нацепили на него желтую униформу, но убедились, что она на нем плохо сидит – чтобы Киллиан выглядел дураком. Иштван желал не просто уничтожить Киллиана, но сделать все, для того чтобы отношение всех к нему изменилось. Избавить всех от впечатления, что их лорд, которому они поклонялись, силен. Показать, что он слабый и беспомощный. Собака на поводке.

Бойд, ранее работавший на него, теперь радостно наслаждался его падением. И от этого мне стало больнее, в голове появилась мысль.

Киллиан держал подбородок высоко поднятым, каждый вдох ему давался с трудом, но он держался как гордый правитель, которого я знала. Бойд грубо толкнул его к столу рядом с фейри.

– Знаешь, что, ваше высочество? Будешь срать и работать вместе с простолюдинами. – Бойд приблизился к лицу Киллиана, но лорд не вздрогнул. Не отреагировал на предателя. – В тебе нет ничего особенного. Ни магии, ни титула. И деньги тебя не спасут здесь. О, подожди, ведь у тебя их нет. – Бойд усмехнулся своими уродливыми губами.

Охранник снял цепь, но ошейник оставил на шее Киллиана. Я подумала, что ошейник, вероятно, сделан из чистого железа – Киллиан боролся со слабостью. Еще один способ низложить короля.

– Если хоть кто-нибудь сядет с ним, поможет ему или даже посмотрит, – начал Бойд, обращаясь в основном к фейри, – останетесь без еды на неделю, а ваш дорогой сеньор проведет в яме месяц. Он будет жить отдельно от своих подданных именно так, как он это любит. – Бойд потер руки. – Каково это, Киллиан, попасть в свое творение, которое ты создал для пыток и убийств? И знать, что выхода нет, ведь ты сам убедился в этом?

Единственный глаз Киллиана, который был открытым, впился в Бойда. Ярость повелителя фейри была неуловимой по сравнению с тем же Уориком, но столь же смертоносной. Он будет выжидать, пока жертва не подойдет ближе, и он сможет нанести удар.

По крайней мере я на это надеялась. Я лучше других знала, как это место может изменить. А яма за один день может сломить даже самого сильного.

Глава 24

Форма прилипла к коже, пот стекал по лицу. В помещении было жарко из-за печей, заключенных и плохой вентиляции – воняло немытыми телами, дымом и раскаленным железом.

У меня болела голова от лязга металла и стука молотов – машины работали в складском помещении глубоко под землей. Мы находились выше тюремного уровня, но все еще под землей. В конце огромного помещения находился туннель, достаточно широкий, чтобы по нему могли проехать грузовики. Туннель вел наружу, но электрические ворота охранялись людьми с автоматами и, несомненно, защищены магией. Здесь хранились грузовики, и сюда доставляли припасы для тюрьмы.

Иштван продумал разные варианты использования этого пространства.

В Халалхазе мы были просто рабочей силой, возвращали деньги, потраченные на нас, и поддерживали тюрьму в рабочем состоянии. Мы сами штопали свою форму, готовили еду, убирались. Да, нас, конечно, пороли и пытали. Не стану утверждать, что Халалхаз был курортом – нет, это гребаный ад. Но могло быть и хуже.

Иштван использовал нас для создания разных вещей.

Для войны.

Одна сторона огромного помещения представляла собой небольшую швейную фабрику. Куда – конечно же – они отправили всех женщин. Усадили нас за ряды длинных столов с устаревшим оборудованием. В разноцветной форме мы, сгорбившись, шили, латали и сшивали солдатское обмундирование. С эмблемой нового режима.

Печатные буквы ВСЛ располагались по диагонали, на каждом следующем уровне буквы уменьшались в размере так, что получался треугольник… или стрела, обведенная кругом. На плече оказался вышит старый венгерский флаг, тот, что использовали до падения стены, когда правили люди. Темно-зеленая накрахмаленная форма напоминала форму коммунистов, с которыми мы боролись. Мой отец так боялся и надеялся, что это время никогда не вернется. Маркос возжелал стать верховным лидером.

На другой стороне склада находились мужчины, там изготавливали гильзы для пуль.

Они производили тысячи железных гильз, мучая фейри, которые должны были прикасаться и передвигать металл перед резкой.

Альберт и Ханс изо всех сил старались не отставать. Альберту было за пятьдесят, но Хансу около семидесяти. Это изнурительная работа даже для молодых мужчин.

Все сняли рубашки из-за жары. Кроме одного заключенного.

Китти. Тот факт, что она причисляла себя к женщинам, не упустили из виду. Охранники издевались над ней, заставляя ее работать больше других. Эта женщина была сильной и крепкой, и я страдала от того, что ее унижают. Я увидела, что Эш встал между охранниками и Китти, из-за этого его окидывали пристальными взглядами.

Насколько я знала, Китти могла с легкостью справиться с шитьем, тогда как Птичка, Кек и Зуз уже не раз продырявили себе пальцы и истекали кровью. Я, по крайней мере, ранее занималась подобным в Халалхазе. Рози определенно знала, что делать, и я заметила, что Нора и Петра пытаются незаметно помочь окружающим – Лин когда-то сделала то же самое для меня.

Поерзав на сиденье – задница затекла, – я выгнула спину. От недостатка воды кружилась голова. Мы работали уже пять с половиной часов без перерывов, одной миски каши просто недостаточно для физического труда.

– Прости, разве у нас перерыв, о котором я не знаю? – Йоска схватил меня за конский хвост, повернув мою голову так, чтобы я посмотрела на него. – Разве мы разрешали останавливаться?

– Мы, да? – прорычала я, оглядываясь на других охранников-полукровок. – Для того, кто кричал о своей ненависти к фейри, ты хорошо вписался в компанию.

Иногда