— Студенты, — обратился к нам ректор, — настал заключительный этап ваших состязаний. Сегодня вы докажете, достойны ли самого главного — победы и титула короля академии. Вас ждет пять кругов из восьми вопросов. Четверо с наибольшим количеством правильных ответов пройдут в финал и будут отвечать на скорость на десять вопросов. Победителя выявит количество набранных баллов.

А это интересно! Мне надо выйти в финал. Что ж, как оказалось, на первом туре придется все-таки шевелить мозгами. Ну и хорошо. Не ударю в грязь лицом.

И понеслось! Редеус задавал вопросы с такой скоростью, что мы едва успевали отвечать. Он тараторил не хуже заправского распорядителя королевских балов. Я выпаливал первое, что приходило в голову, и с восхищением понимал, что за месяц в моей голове появились хоть какие-то знания. Когда пятый вопрос остался позади, едва мог дышать. И ни разу не ошибся. Как и Лави. Эльф выглядел сонным и взъерошенным, но отвечал хорошо. Готовился. Наверное, с ним сидела сестрица. Не отставал и некромант. Ожидаемо, завершил нашу четверку проклятийник. Сильнейшие из сильнейших. Остальные участники раздосадованно переговаривались.

— Итак, во втором туре встретятся Эрин Вестер, Лаавелион Аэльвин, Ник Роберин и Берт Лион, — Редеус подтвердил мои подсчеты. — Всех остальных попрошу присесть на скамью. А вы, господа, отвечаете на скорость. Мой ассистент раздаст вам магические маячки. Кто первый прикоснулся, тот и отвечает. Первый вопрос. В каком году родился его темнейшество Эринальд Третий, да продлит тьма его дни?

Первым нажал Ник. Я осуждающе посмотрел на некроманта. Но надо же как-то тому выбраться на второе место.

— В три тысячи двадцать первом от падения мрака, — ответил он.

— Ответ неверен, — отчеканил Редеус. Пришлось к маячку прикоснуться мне.

— В три тысячи двадцать втором, в первый день года, — поправил я. Ник покраснел — и правда не знал. А я заработал первый балл. Лави кусал губы. Может, намекнуть эльфу, когда у меня день рождения?

— Второй вопрос. Каким заклинанием возможно определить яд, находящийся в крови человека?

А вот теперь я не знал. Стыдно! Зато нажал Лави. Сразу видно, сестра — целитель.

— Заклинание чистого зрения, — ответил он.

— Ответ верный, — кивнул Редеус. — Третий вопрос. Каким заклинанием возможно снять проклятие жабьего глаза.

Жабьего… чего? А мы это проходили? Первым был проклятийник и неизвестное мне заклинание развеивающего дыхания. Даже не было необходимости притворяться. Части ответов я не знал. Плохо! Очень плохо. Надо учиться старательнее, а не профессоров казнить.

Когда остался последний вопрос, ситуация сложилась странная. Одно очко было у Лиона и по три — у каждого из нас. Мы переглянулись с Ником. Он едва заметно кивнул. Понимает, что отвечать нельзя. А вот второе место нам придется разделить. Ладно, пусть так. Что-то я просчитался. Или увлекся.

— Назовите правителя Темного королевства с две тысячи пятого по две тысячи пятьсот восьмой год.

Ариан Кровавый. Был у меня такой предок. Мой прадедушка. Долго правил, пока не умер своей смертью. Он уже немолодым вступил на престол, но его все боялись. Характер, говорят, был хуже бездны. Я ждал ответа эльфа. И вдруг по побелевшему лицу Лави понял, что тот его не знает. Зато на маячок нажал проклятийник.

— Ариан Кровавый, — ответил он.

— Верно, — подтвердил Редеус. — Что ж, второй этап завершился с неожиданным результатом. Поэтому я задам один контрольный вопрос. Отвечают только те, кто набрал по три балла. Итак, какой камень украшает корону темного властелина?

Он издевается? Откуда бедному эльфу это знать? Но Лави нажал.

— «Око тьмы», — дрожащим голосом ответил тот.

— Правильно. Мы определили победителя этапа, и им становится Лаавелион Аэльвин. Эрин Вестер и Ник Роберин занимают второе место. Берт Лион — третий. Сегодня ночью мы подсчитаем все результаты, и уже завтра вас ждет церемония награждения победителя.

Второе! Тьма, просчитался. Хорошо хоть, первое по привычке не завоевал. Роберин подошел ко мне. Для чего, спрашивается? Чтобы его недоброжелатель, кем бы он ни был, обратил внимание на нашу связь?

— Я согласен, — тихо сообщил некромант.

— Место и время тебе известны, — кивнул я. — А теперь иди. Надо, чтобы нас как можно меньше видели вместе до этого момента.

Ник испарился, зато на месте остался Лави.

— Ты поддавался! — налетел на меня возмущенный эльф.

— Даже и не думал, — честно ответил я. — Что за глупости лезут в твою голову?

— Ты ведь не собирался отвечать на последний вопрос, — наседал Лави.

— Потому что не помнил ответа.

— Ложь, Эрин! Так вот, мне не нужна твоя жалость. Она унижает, знаешь ли.

— Лави, ты глуп, — отрезал я и пошел прочь. Внутри полыхнула злость. Что самое обидное — и не поддавался. Почти. Занял второе место вместо третьего. Остолоп. И я, и Лави. Настроение испортилось. Я заперся в комнате с Шуном, достал один из фолиантов Кая, посвященный основам некромантии, и углубился в чтение. Вечером идти никуда не хотелось. И только данное слово заставило отложить фолиант и все-таки пойти в галерею.

Роберин уже был там. И не мог не заметить моего раздражения. Но промолчал. Умный некромант. Молчал он, и пока я кормил цветы, а затем чертил угольком на земле знаки, позволявшие принять клятву вечной верности. Я стал в центр получившегося узора и спросил:

— Ты уверен, что принял правильное решение?

— Глядя на тебя сегодняшнего — нет, — честно ответил Ник. Что ж, ценю чужую честность. — Но я сделаю это.

И он полоснул себя кинжалом по ладони. Кровь капала на символы, наполняя их алым сиянием. Вскоре весь узор полыхал, словно пламя бездны, а Ник заговорил на древнем языке:

— Я, Никеас Ревердион, он же Ник Роберин, клянусь служить его темнейшеству Эринальду Третьему словом, делом, оружием, пока не прервутся дни моей жизни. Если я нарушу клятву, пусть поглотит меня бездна и не даст мне вернуться на круг перерождений. Да будет так. Клянусь.

— Я, Эринальд Третий, принимаю твою клятву, Никеас Ревердион, — проговорил я. — Клянусь защищать тебя силой крови моего дома, пока не прервутся дни твоей жизни. Да будет так. Клянусь.

Узор полыхнул — и пропал. А Ник вскрикнул. Я не видел, но знал, что сейчас его предплечье охватывает татуировка из тех самых символов, что были на полу. Клятва дана и принята. Некромант будет жить.

— Спасибо, — побелевшими губами прошептал Роберин. Или же Ревердион. Стоп!

— Ревердион? Правда? — уточнил я.

— Да, — кивнул некромант. — Моей матерью была принцесса светлых эльфов Даланиэль.

Приехали. И папка туда же! Что же их всех к эльфийкам тянет? Видимо, удачно съездил с посольством к эльфам. Вон девчонку беременной оставил.