— Я, — встряла Моника, — вот номер, запишите. Имя Моника, фамилия Сальвато.

— Какая у тебя подружка инициативная все-таки, парень, — заметил Кодзи.

— Ага, — машинально согласился я.

И только потом, когда Моника сцапала мою ладонь и сжала ее так, что могла бы сломать мне пару костей, до меня дошел смысл сказанного. Вот и все, кажется. Нагулялся свободным, начинаю себя закабалять.

(да к черту, ты и так на гарем выходить собираешься, можно уже начинать)

Тоже верно.

Наконец с забивкой инфы в компьютер было покончено. Кайри вернула мне карточку и сообщила.

— Повезло вам. Обычно доктор Хагельман в это время уже уезжает домой, однако сегодня по записи должен был прийти один постоянный пациент, который так и не явился. Поэтому вас ожидают. Офис направо и по коридору до упора.

Мы туда и направились. Перед самой дверью я взял Монику за плечи и сказал:

— Спасибо, Мони, дальше сам как-нибудь. Если я с тобой туда пойду, это будет инфантильно и кринжово. Сразу чувствую себя каким-нибудь лысеющим сорокалетним задротом, который до сих пор с мамой по врачам ходит. Брр, аж противно.

Моника усмехнулась.

— Надо же, Гару, не знала, что ты переживаешь из-за боязни показаться уязвимым. Я полагала, современных мужчин такое не особенно беспокоит.

Тебе-то откуда знать, а? Тяночка моя худенькая, нецелованная и далее по списку.

— Не знаю насчет остальных ничего, — заявил я, — но лично мне будет неловко.

Она поправила волосы и чуть наклонилась ко мне.

— Хорошо, Гару, тогда не стану ранить твою мужественность. Пойду решать вопросы с оплатой. Знаешь, нахожу удивительным, что это как раз тебя не задевает.

— Ничуть, — заверил я ее, — у нас с тобой блага несправедливо распределились при спавне, поэтому на такое я пойти готов. И даже всячески приветствую.

Она закатила глаза и буквально втолкнула меня в кабинет.

Доктор Хагельман оказался смуглым дядькой лет сорока пяти. Лицом он удивительно напоминал известного нынче актера Оскара Айзека. Запомнил я его, потому как по этому Айзеку что Ленка, что Милка кипятком ссались. Сам же к нему был равнодушен — мне больше по душе другой Айзек, тот шкет, что в подвалах всяких мерзотных чудовищ заплакивал насмерть.

(хорошо что ты в ту игру не попал, правда?)

Господи Боже, да.

Хагельман долго вокруг меня суетился, проверял рефлексы зачем-то, потом в глаза фонариком посветил. Я такое пару раз видел на матчах НБА после особо жестких падений, однако сам испытал впервые. Осматривал он меня весьма дотошно, но я предполагал, что этим все не ограничится. Так и оказалось.

— Пройдемте, юноша, — сказал Хагельман, указывая в смежную комнату, — сейчас проведем магнитно-резонансную томографию. У вас противопоказания есть? Кардиостимулятор, слуховой имплант, может, металлосодержащие элементы?

Да черт его знает, этого ГП. Может, он на самом деле как Терминатор, весь металлический.

— Да не должно быть, — сказал я неуверенно.

Доктор нахмурился.

— А медицинская карта у вас с собой?

Почти, доктор. В Москве лежит. Щас сгоняю, мигом.

— Нет у меня ее. В предыдущей клинике потеряли, — соврал я, — а электронного документооборота там не предусмотрено. Главврач упоротый ретроград, наверное.

Хагельман понимающе кивнул. С такими кадрами он явно сталкивался.

— Ложитесь. Процедура не самая комфортная, — пояснил он, — во время обследования будет много громких и резких звуков, поэтому, голубчик, постарайтесь не дергаться, хорошо? Вот вам наушники, наденьте. Как только начнем процедуру, я вам музыку пущу, и все спокойно пройдет.

Кое-как я залез на холодную поверхность и постарался устроиться поудобнее. Вышло с трудом — слишком уж жестко для моей костлявой спины. Но бывает и хуже — один знакомый с работы как-то делал снимок шейного отдела. Чел он достаточно габаритный, килограмм сто двадцать в тушке будет, так в клинике его в аппарат сперва еле засунули, а потом еле достали — все плечи в мясо ободрал. Видимо, томографы в Китае закупали и на нашего русского мужика они были рассчитаны чуть менее, чем совсем никак.

В моем случае обошлось, но ощущения все равно были дискомфортные.

Хагельман вручил мне наушники и нажал на клавиатуре пару кнопок. Аппарат загудел и отправил меня в свое темное нутро.

(проглотил. прямо как та же анаконда пресловутая)

Стараясь об этом не думать, я попытался отвлечься. Как раз в это время в наушники пустили саундтрек. Почему-то казалось, что в таких местах непременно используют какой-нибудь эмбиент расслабляющий или музыку в духе группы Энигма. Но Хагельман умудрился удивить — включил нью-вейв. Простенький, но симпатичный. Отчего-то мне показалось, что я его где-то уже этот трек слышал. Может, на ютубе попадался в очередной компиляции, коих я тысячи переслушал во время подготовки к экзам. А может, все из-за вокала. Немного депешей напоминает, только с очень… немецким прононсом.

Like the wind, you came here running

Take the consequence of living.

There’s no space, there’s no tomorrow

There’s no sent communication

Странно. Трек вроде живенький, и гитару подвезли, и синты на фон, а такая тоска одолевает. Даже захотелось выйти куда-то во двор пятиэтажки и курить, глубокомысленно глядя в серое небо, как последний думер, блин. Хотя на меня многие штуки из той эпохи подобным образом действуют — тому, кто все детство в Вайс-Сити провел, такие песни как родные.

Check it in, check it out,

And the sun will never shine.

They’re alive anyway,

In the subways of your mind.

Когда с процедурой закончим, надо будет спросить у этого Айзека на минималках, что он тут ставит. Штука зачетная, в плейлист залетит однозначно. Правда, качество не ахти, как будто не очень хорошо рипнутую мп3шку слушаешь. Ну да ладно, по крайней мере, это лучше, чем унитазный скрип и скрежет томографа. Он как раз настойчиво пытался пробиться в уши.

(а ничего, вполне можно и полежать. как в камере сенсорной депривации. ну знаешь, такие баки с соленой водой)

Песня оказалась коротенькой, всего-то три минуты, не больше, и я уже начал прикидывать, что там дальше будет. Кьюр или какие-нибудь Джой Дивижн, однако безымянный трек запустился по второму разу. Понятно. Кажется, Хагельман сэкономил на фонотеке.

(здесь могла быть антисемитская шутка, но даже я не настолько отбитый, хихи)

Правильное решение, мозг, правильное решение. Пока что полет нормальный, подумал я… и тут же сглазил. Немилосердно засвербило где-то в районе левой лопатки. Ненавижу такие моменты. Собрав весь имеющийся запас