бросил в меня три граца, а теперь говоришь о законченности «поединка»? Его нельзя завершить, пока противники живы, — произнёс я и отменил пока ещё безымянный «режим поезда». Ведь в нём было столько недочётов и слабых мест!

Атакуй меня кто-то в ближнем бою, у него реально были бы шансы. Да и ленты с нитями нельзя поддерживать.

— Я же говорю, я сдаюсь! — Вскричал преподаватель другого факультета, но в последний миг в его руках быстро активировались какие-то артефакты, а в следующий момент в его руках был огромный шестиствольный пистолет.

Ах да, это «пулемёт».

— А ты умный, — похвалил я его, резко ускоряясь в сторону от потока пуль и отменяя новый метод.

«Режим поезда» управлял маной в окружающем пространстве, подавая мне тонкую струйку для восполнения, но с ужасающе сильным напором. Однако в радиусе полутора метров от меня невозможна постоянная магия, я могу атаковать только «импульсной». По этой причине так же невозможен кокон для защиты.

При этом против атаки без тени волшебства защиты у меня не было бы.

— У кого есть граци, добивайте, его аура изменилась! — Крикнул кто ещё, пока нити делали своё дело.

Я старался не повредить артефакт с пулемётом. Хотелось изучить его.

Но пока мне мешали чужие атаки, пришлось пожертвовать игрушкой, разрезав её вместе с хозяином.

«Минус два», — отметил я про себя.

Два ножа возникли практически в тот же миг, что я активировал «поезд». На этом моя энергия сбилась, я ощутил неприятное жжение и сразу отпрыгнул. Третий грац на пять сантиметров вошёл мне в грудь.

— Плохой подбор времени, — пробормотал я, залепил рану магией и резко ускорился.

— Быстро, защиту. Остальные, атакуем его хоровым пением! — Кричал Агатэль. Этот предводитель лесных эльфов меня почти заинтересовал, но было глупо останавливаться.

Поддерживать «режим поезда» было тяжело с точки зрения контроля, да и энергия буквально била в меня. От этого болела душа. После победы над Сказовым гораздо проще было сражаться, используя свою мобильность.

Но давать врагу активировать некие песнопения?

Интересно, но нелогично.

Я стал напоминать какого-то монстра, от которого отлетали прозрачные ленты.

В этот раз никто не пытался подавить воздушную магию, как во время стычки с лесными эльфами, однако многие сегодняшние враги использовали артефакты защиты.

Всё же какая-то подготовка у них была.

Но кого не брало волшебство при первой атаке, я брал измором. Оружия-то они предоставили мне огромное множество.

Требовалось спешить, пока был шанс спасти женщину-кошку.

Не будь этого фактора, я бы растянул удовольствие от долгожданного сражения куда больше.

Снег ничего не угрожало. Буду честным, наверно, она могла победить всех этих противников куда быстрее. Всё же магия огня и пространства — разрушительная связка.

— Минус двадцать пять, — произнёс я, вытирая руки снегом и приближаясь к Савичевой со Снег.

— Муж, там ещё двое. Я пыталась сохранить жизнь той, о ком ты сказал позаботиться, но она ранена, — раздался голос недалеко.

— Какие два? — не понял я. Вокруг не осталось живых.

— Пока в жилах течёт кровь орка, он может восстать. У людей-потомков это приводит к тому, что они становятся «ограми» намного быстрее, пусть они и слабее, — произнесла зелёная.

— А? Да они просто зомби. Не обращай внимания, — оглянулся я на два тела, но всё же нейтрализовал их, разрезав мёртвую плоть.

— Так, сейчас мне пригодится твоя кровь. Это единственный способ спасти её, который приходит мне на ум. Как только я вырву нож, сразу надрежь себе палец и опусти его в её рану, как можно глубже! — Протараторил я, впуская нити в саму женщину и окутывая ими всё её тело.

Она была практически мертва, но окружающий холод помог с ранами, приморозив металл.

Моя же магия принудительно заставляла её организм функционировать.

А вот версия с кровью орчихи может и не сработать. Многое зависит от того, какой у неё вид. В итоге я могу убить Савичеву.

Но она же и так умрёт, если я буду бездействовать.

— На счёт три. Сначала рана в шее. Хорошо, что прошло мимо позвоночника. Раз, два, три! — Произнёс я.

Стоило лезвию выйти, как орчиха опустила надрезанный указательный палец на всю длину.

Я следил за аурой и плотью. Мои нити продолжали мешать лишней кровопотере, но я всё же был не всесилен, уж слишком много здесь сплетено. Я пытался лентами воссоздать на время рассечённые сосуды и нервы, но как же это сложно…

— Вроде бы, работает, но как-то странно, не просто лечит, а словно перерождает, — пробормотал я.

— Отойдите от неё или я за себя не ручаюсь! — неожиданно произнёс голос за моей спиной.

— Потап Палыч, заткнитесь и не мешайте. На спасение профессора уходит весь мой контроль. Настолько, что не заметил Вас, — проворчал я.

— Я думал, ты её убиваешь, — пробормотал Медведев. — Тут нападение какое-то было? Мне шеф позвонил, попросил проверить. Говорит, что Савичева послала странное сообщение о каком-то поеди… нке… *Цензура*, что здесь произошло, — похоже, кое-кто всё же осмотрелся. — На вас напали демоны?

— Нет. Просто сражение насмерть, — проворчал я. — А теперь заткнитесь.

— Но… — начал преподаватель зверолюдей.

— Надоел, — проворчала Снег, вскинула в сторону руку, и медведя унесло куда-то очень далеко по высокой дуге.

— Спасибо. У меня на это нет сил. Теперь на счёт медленно начинай вытаскивать палец. Раз, два, три. Кажется, сработало, — произнёс я, следя за шеей свидетельницы.

Точно так же мы обработали грудь. Так же было сложно. Грац попал ей сердце.

— Фух, ладно. Если уж медведя предупредили, значит, скоро тут будут, — произнёс я и поднял глаза.

Недалеко от нас стоял весь испачканный в снегу зверочеловек.

Он смотрел с грустью и тревогой, но больше не мешал.

— Получилось. Она быстро регенерирует, — произнёс я.

В следующий миг вокруг нас раскрылось сразу несколько порталов.

Оттуда выбежало три дюжины человек, а следом вышли Сказов и Ги.

— О, прародительница, что за бойня? — Испуганно остановилась Александра Артуровна.

— Медведев, что здесь случилось? — Повернулся к тому Леонид Леонидович.

В следующий миг Савичева пошевелилась, а затем открыла глаза.

Все замолчали.

Женщина-кошка, чья плоть на груди и шее сейчас была зелёного цвета, оглянулась по сторонам и уставилась туда, где было тело Карла.

*Цензура*, — пронеслось в моей голове.

Причиной тому была эмоция в ауре спасённой. Не ужас, страх, а горе.

— Орехов… Гнилой нарушил правила поединка, подделал документы и устроил бойню, — с небольшой хрипотцой произнесла она.

— Арестовать! Олег Петрович, окажите сопротивление? — Спросил Сказов.

— Не, сил нет. Я её спасал после того, как её любовник приказал убить меня, мою жену и саму Савичеву, а вот она