Как уже начертано выше красноречивым пером, 'Абдаллах-хан с первого дня осады города Герата /288/ [и] ежедневно прикладывал много усилий, сжимая [кольцо осады], пока дела осажденных не пришли в такое безнадежное [состояние], что большая часть населения погибла от сильного смрада и множества болезней. Часть жителей округов и базарного люда с большим трудом выбрались из города и обрели покой под надежной[874] благодатной сенью бесподобного, несравненного хакана.

На рассвете 18 раби'-л-ахира, что соответствует началу перемещения [Солнца из созвездия] Рыбы, — осада [к тому времени] уже продолжалась девять месяцев и двадцать один день — отряд мулазимов великого султанского сына 'Абдалму'мин-хана захватил[875] охраняемую мулазимами Мирза Джан-султана [крепостную] башню между воротами Хуш[876] и мостом через Чаган. В той башне они перебили две-три тысячи кызылбашей и оставались там до тех пор, пока на крепостную стену не поднялись около двух-трех тысяч кровожадных храбрецов-узбеков. Они начали штурм и, возглашая: «Бог велик!» — ударили в литавры и затрубили в рожки — сужающиеся к концу медные трубы.

'Али-Кули-хан, при котором постоянно находился [отряд], готовый оказать содействие защитникам [крепостных] башен и укреплений и помочь им, направился отбить их [атаку], как — вдруг со стороны башни Баба Махмуда тоже донесся шум штурма, возгласы «Аллах велик!» и звуки узбекских барабанов и труб. Увидели, что поправить дело невозможно, и пришли в отчаяние. 'Али-Кули-хан с небольшим числом [людей], что его сопровождали, укрылся в крепости Ихтийараддин. С городских окрестностей и окраин хлынули узбекские войска и начали грабежи и погромы. Вытащив из ножен кровожадный меч, они не оставили в живых никого: будь то тюрок и[ли] таджик, свободный и[ли] раб, /289/ житель города и[ли] чуже[странец], юноша и[ли] старик.

Утром следующего дня, когда победоносное светило вознесло стяги своего перемещения за седьмую сферу, государь — покоритель царств Насираддин 'Абдалму'мин-хан с величайшей торжественностью въехал через ворота Хуш в город. Первым делом он направился в соборную мечеть, с час оставался там, а затем направился в Баг-и Шахр[877], пробыл одно мгновение и оттуда изволил отбыть во дворец, служивший 'Али-Кули-хану резиденцией. На третий день к апогею и вершинам небес вознеслись мольбы 'Али-Кули-хана и [его] соратников о пощаде.

Группа великих эмиров из личного [окружения] хана, как-то: эмир Кулбаба Кукалташ, эмир Мухаммад Баки-бек, эмир Джалати, эмир Шах Мухаммад Ала-Джабан — с величайшим [духовным] владыкой нашим, полюсом просвещенных [всех] народов, главою мудрецов Хваджа Абу-л-Бака выехали к крепостным воротам. 'Али-Кули-хан и около 800 эмиров и сыновей эмиров [племени] шамлу приблизились к ним и вместе [с ними] направились к 'Абдалму'мин-хану.

В пути какому-то грубияну из [узбекского] войска понравилось у брата Кази-султана шамлу [его] футе[878]. Он пошел было снять футе у него с головы, но Кази-султан, преисполнившись дерзости и отваги, ударил того узбека кинжалом в бок и убил. Всюду[879] начался шум и смятение. Эмир Шах Мухаммад Ала-Джабан в гневе приказал узбекам брать [людей племени] шамлу[880] и убивать. В мгновение ока не осталось в живых никого — [ни] 'Али-Кули-хана, [ни] его сторонников.

В пятницу — это был четвертый день после завоевания города и [с начала] убийств и грабежа — в город пожаловал 'Абдаллах-хан и /290/ приказал узбекам, ясакчи и воинам убийство и грабеж прекратить и никого из горожан и кызылбашей не обижать. Радостная весть о [воцарении] справедливости, безопасности [и] спокойствия достигла окраин Хорасана и окрестных государств. Стихотворение:

Куда бы ты ни устремил свой взор — [всюду] блистание победы,

О чем бы ни услышал — [везде] радостная весть о помиловании.

От такой радости распростерся на земле трон,

Вознеслась за облака глава короны от этих добрых вестей.

Небеса с пояса меча убрали аркан,

Время сняло тетиву с плеч лука.

По словам одних, была издана фетва, согласно которой жены и дети кызылбашей [подлежали] купле-продаже, наподобие пленных кафиров; по словам других, улемами это не дозволялось. Правосудный хан следовал второй фетве, изволил куплю-продажу пленных кызылбашей запретить и Хаджа Мухаммаду Му'мину, который известен под [именем] Мирза Арбаба, [приказал начать] поиски убитых в городе Герате. Было записано, что за время осады, [которая продолжалась] девять месяцев, погибло 4 тысячи человек.

Через два-три дня озаривший Вселенную хан выехал из Герата и повернул поводья решимости в сторону святого Мешхеда. Близ того города он находился около двух месяцев, приказал оберегать здешние посевы и сады и через Серахс и Рузабад снова возвратился в Герат, препоручив бразды управления той [областью] достойной деснице величайшего эмира Кулбаба Ку-калташа. Высокодостойное звание Шайх ал-ислама ['Абдаллах-хан] пожаловал его преосвященству Хваджа Абу-л-Бака, вопросы[881] шариата оставил на усмотрение Кази Мухаммад-Ризы и, совершив в праздник розговенья намаз в медресе Мирзайи, возвратился со всем победоносным войском /291/ в Мавераннахр и Бухару.

В конце этого же года шах 'Аббас собрал в Ираке несметное войско, вставил могучую стопу в счастливое стремя для войны с узбеками и направился в Хорасан. Когда армия, что обошла [весь] мир, достигла лугов Бастама, [шах'Аббас] сговорился с небольшим числом [людей] относительно Муршид-Кули-хана, своего полновластного [наместника]. На него напали ночью, убили спящего беспечным сном, и [шах 'Аббас] направился к Мешхеду. По прибытии в тот город от недостатка провианта его войско[882] стало испытывать крайние трудности и все разбрелось по сторонам, поэтому [шах 'Аббас] пожаловал управление Мешхедом Уммат-хану устаджлу Кушк-оглы и немедленно выехал из Мешхеда с намерением возвратиться [в Казвин].

На первой же стоянке[883] [шах'Аббас] казнил везира Мирза Мухаммада и везирскую должность пожаловал Мирза Лутфи. Тем временем Мухаммад-хан туркиман, забыв про свои недостойные деяния, захотел наместо Муршид-Кули-хана стать главой и предводителем кызылбашей. Его бесстыдство вызвало монарший гнев, одним ударом блестящего меча шах предал темному праху того вероломного предателя, препоручил управление Астарабадом Муртаза-Кули-хану Парнаку, управление Кучаном — Будак-хану чигини и незамедлительно возвратился в стольный город Казвин.

В этом же году сардар Фархад-паша выстудил с намерением захватить Ганджу и Берду. После завоевания той области он изгнал [оттуда] племена каджар и игирмидорт, заложил в Гандже крепость и закончил [ее построение]. /292/ [Фархад-паша], оставив Хайдар-пашу охранять ту [область], со всем победоносным войском напал на племя каджар, которое находилось в Арасбаре, имущества и пожитки каджаров и других улусов Карабага предал грабежу и расхищению и возвратился на зиму в Эрзерум, оставив в Ширване