в свои владения, но опала продлилась недолго. Отец вернул его из ссылки по рекомендации советников, что привело не только к выступлению Харальда и Эрика, но и к усилению народного недовольства, на волне которого были проведены выборы нового короля и выборщики предложили королевский титул Эрику.

По словам Саксона Грамматика, «разница в поведении этих двух [братьев] была столь велика, что выбор между ними было сделать совсем нетрудно. Харальд был подвержен порокам не только алчности, но и распутства и потому вполне заслуживал то, что трон достался другому. Он пренебрегал священными таинствами брака и постоянно имел множество любовниц. Не довольствуясь своей женой, он запятнал свое супружеское ложе связью с разными блудницами. Его супруга с горечью наблюдала за тем, как в разных колыбелях повсюду лежат его многочисленные дети от этих женщин, которых всех под присмотром их заботливых матерей воспитывали при королевском дворе. Из-за этих отвратительных поступков Харальда люди относились с большим подозрением и к его потомству, опасаясь, что такое же нечестие будет твориться не только в настоящем при отце, но также и в будущем при его сыновьях, ведь обычно настроения детей соответствуют природным наклонностям их родителей. По этой причине все отвернулись от Харальда и предпочитали благосклонно смотреть в сторону Эрика». Эрик сначала отказался принять предложенный ему титул, так как «хотел добиться королевских инсигний своими собственными усилиями и предпочитал завоевать королевство с оружием в руках», но изменил позицию, после того как столкнулся с сопротивлением приверженцев Нильса. Тогда он обратился за помощью к Лотарю Супплинбургскому, который, едва совершив вторжение в Шлезвиг, заключил мир с Нильсом и Магнусом. Что касается Харальда, то он «со своими двумя подающими большие надежды сыновьями встал на сторону Эрика больше для вида, чем из [подлинного к нему] расположения», так как «его ненависть к тому из своих братьев, который, как он видел, одолел его в борьбе за власть в стране, была отнюдь не меньшей, чем к убийце другого».

При первой неудаче же Эрика Харальд покинул его, перейдя на сторону Нильса и Магнуса, которые вели с ним тайные переговоры. Это предательство ослабило позиции Эрика, и, потерпев еще одно поражение от Нильса, он был вынужден бежать к норвежскому конунгу Магнусу IV, которого Нильс уговорил за вознаграждение организовать его убийство. Эрику удалось спастись бегством в Сканию (Сконе) и продолжить борьбу благодаря жене Магнуса IV Кристине, дочери Кнута Лаварда, с которой муж после этого развелся и изгнал из страны. Вследствие этого Эрик поддержал претензии на власть Харальда Гилли, хотя «кроме своей щедрости, он не был одарен какими-либо другими высокими душевными качествами, хотя при этом и обладал многими способностями, [связанными с удивительной ловкостью] своего тела».

Рассказывая о победе Эрика при Фотевиге в 1134 г., Саксон писал, что он одержал над врагами «бескровную победу, ибо то была Божья месть за братоубийство», а гибель Магнуса Нильсена назвал «концом, достойным доблестного мужа», который, «чтобы не омрачать своей былой славы», предпочел смерть бегству. Назначение Харальда соправителем незадолго до убийства Нильса жителями Шлезвига было интерпретировано как стремление «не столько получить для себя преемника, сколько оставить [после своей смерти] врагу соперника». Описывая убийство Эриком Харальда и его сыновей, Саксон бесстрастно сообщал о том, что «не обращая никакого внимания на узы братства, он их всех предал смертной казни». То есть, в отличие от составителя «Роскилльской хроники» и Свена Аггесена, он лояльно отнесся к Эрику, приписав все грехи Харальду.

Столь же неоднозначно его отношение к участникам династического конфликта 1146–1157 гг.: отрицательное к Свену Эриксcену и благожелательное к Кнуту Магнуссену и Вальдемару I. Это объясняется тем, что Саксон писал «Деяния данов» в правление сыновей Вальдемара I – Кнута VI (1182–1202) и Вальдемара II (1202–1241), матерью которых была сводная сестра Кнута Магнуссена. Избрание Свена он считал нелегитимным, рассказывая, что «Свен добивался поддержки сьяландцев, и, когда большинство из них уже начали благосклонно внимать ему и склоняться на его сторону, некто Олав по прозвищу Заика, рьяный приверженец заведенного издревле порядка, предал проклятию как каждого, кто назовет королем Свена, так и самого Свена, если он примет это звание. Он говорил, что не может согласиться с тем, что власть над страной будет передана кому-то без предварительных совещаний с народом Отечества, а королевские почести будут присвоены кем-то без согласия на то жителей всего королевства. Он напомнил, что, хотя выборы обычно и происходят на Сьяландии, право решать, кому становиться королем, принадлежит всему народу. И когда все начали колебаться, решив было немного подождать со своим выбором, один человек [по имени] Стено, которого тайными обещаниями Свен успел к тому времени привлечь на свою сторону, отвергнув старинный обычай, первым назвал его королем, после чего точно так же отважилась поступить и бóльшая часть собравшихся на тинге людей». «Безрассудная дерзость» присвоившего королевское звание Свена побудила жителей Ютландии отдать предпочтение Кнуту Магнуссену, которого поддержал союзник Свена лундский архиепископ Эскиль. Свену удалось не допустить объединения Кнута с Эскилем, которого он заточил в церкви Святого Лаврентия, однако позже освободил, «испугавшись проклятия, которое является самой строгой карой из тех, что может наложить на человека понтифик».

Саксон рассказывает, что Свен заключил с Кнутом перемирие после объявления католической церковью Крестового похода против полабских славян (1147), в ходе которого его войска потерпели поражение, что дало основания Кнуту возобновить военные действия. Неудачный ход войны, вынуждавший Кнута неоднократно покидать Данию, заставил его обратиться к Фридриху I Барбароссе, который на рейхстаге в Мерзебурге добился выделения Кнуту Зеландии и принесения Свеном присяги в качестве вассала Священной Римской империи (1152). После достижения мерзебургского компромисса, условия которого так и не были выполнены в полном объеме, политика Свена ужесточилась. По словам хрониста, он стал не только следовать тевтонским обычаям, но и демонстрировать высокомерие и алчность даже по отношению к своим сторонникам. На этом фоне произошло сближение Кнута с Вальдемаром, который долгое время оставался на вторых ролях, довольствуясь полученным от Свена титулом герцога Шлезвигского. Формальным поводом к сближению послужили переговоры о браке Вальдемара с сестрой Кнута Софией, вызвавшие недовольство Свена, который сначала попытался схватить конкурентов, а потерпев неудачу, начал переговоры. Однако, «не надеясь извлечь для себя какую-либо пользу из новых его обещаний, по решению жителей Ютии они приняли на себя королевское звание».

Таким образом, мерзебургский компромисс продержался чуть более двух лет, до 1154 или 1155 г., после чего военные действия возобновились. Свен постепенно утратил свои позиции и был вынужден бежать в Саксонию вскоре после того, как его вторично оставил лундский