был пик конфликта по вопросу братьев-докторов (1252–1257). В 1265 г. он начал работу над своим трудом «Сумма теологии» (Summa Theologica), годом позже Роджер Бэкон написал свое «Большое сочинение» (Opus Maius). Сигер Брабантский приехал в Париж, вероятно, между 1255 и 1260 гг. и читал там лекции, когда в 1269 г. вернулся Фома. Взгляды Сигера были впервые осуждены церковью в 1270 г.; повторное осуждение имело место в 1277 г., когда епископ Парижский подверг цензуре 219 тезисов, включая несколько из них, которые поддерживал Фома Аквинский, главный противник Сигера.

Этот первый этап конфликта, самым важным результатом которого было решение о церковной цензуре, завершился кратким перемирием. Но противостояние возобновилось в начале следующего столетия. Дунс Скотт преподавал в Париже между 1303 и 1308 гг., мастер Экхарт – с 1300 до 1303 г., а затем с 1312 по 1314 г. И между 1312 и 1314 гг. Данте, вдали от Парижа, но духом во многом пребывавший там, писал свой «Ад». В 1325 г. университет отказался от осуждения учения томизма: то, что в 1270 г. считалось революционным, теперь признавалось консервативным. Срочно требовался союзник против радикализма, который не без его помощи был вызван к жизни. В 1329 г. папа осудил труды Майстера Экхарта, а в 1337 г. Парижский университет впервые осудил учение Оккама. Уильям Оккам преподавал в Оксфорде между 1318 и 1324 гг.

Итак, эти имена и даты приходятся на период времени чуть более ста лет. Но это только цифры. Пора прояснить, что в действительности скрывается за ними.

В качестве прелюдии необходимо вспомнить один драматический эпизод. В 1210 г. тело Амальрика Венского, преподавателя философии (и магистра искусств), который умер четырьмя годами ранее, было эксгумировано и сожжено. Та же судьба постигла десять его живых последователей-амальрикан. Амальрик учился в Шартре (деревня близ него называлась Бен). До него там преподавал Кларембальд (скончался после 1170 г.), труды которого критиковал Фома Аквинский, а Майстер Экхарт, наоборот, считал авторитетом. Кларембальд учил, что все в мире познаваемо; материя находится в постоянном движении. Математики раскрывают законы, управляющие изменением материи. Таким образом, если задействовать наиболее мощные ресурсы интеллекта, возможно познать Бога. Амальрик учил: ад – это незнание, ад находится внутри нас, «подобно больному зубу во рту». Бог есть во всем сущем; даже зло принадлежит Ему и доказывает свое всесилие. Человек, который знает, что Бог действует во всем, не может грешить, ведь тогда каждый поступок человека – это акт Бога. Уже само признание подобной правды помещает человека на Небеса и дает единственную возможность возрождения. Нет никакой иной жизни; предназначение человека только в такой жизни.

В этих воззрениях можно обнаружить начала того земного гуманизма, которого придерживались в XIII в. последователи Ибн Рушда и Аристотеля. Он лег в основу нехристианского гуманистического мышления и проявился в романах Жида, Сартра и Камю.

Уже среди амальрикан этот гуманизм наполнился политическим содержанием. Амальрик и его ученики выражали в политически активной, если не сказать – взрывной, форме идеи Иоахима Флорского. Их политическое послание можно сформулировать следующим образом: все три лица Троицы были результатом творения и имели свое собственное воплощение. Царство Отца было царством Ветхого Завета; царство Сына было церковью со своими таинствами, чье господство близилось к концу; царство Святого Духа только начиналось, вновь воплощаясь каждый день в каждого верующего, делая его Богом. Идея отождествления Святого Духа с духом, действующим в каждом человеке и понимаемом как «активный интеллект» (intellectus agens), была выдвинута самыми верными приверженцами учения Аристотеля и Аверроэса. Вероятно, амальрикане имели поддержку королевского двора. Считается, что Амальрик был наставником сына Филиппа Августа, наследника трона, который, как в это верил Амальрик, станет спасителем в последние дни мира и покончит с империей и папством.

Давид Динанский, чье учение было осуждено вместе с учением Амальрика, был приверженцем Аристотеля, и в основе его взглядов лежала чистая логика. Представляется, что он учил материалистическому пантеизму: Бог – это материя, и никакая реальность не существует вне материи, вне Бога. Все, что известно о Давиде, – это то, что он имел встречу с папой Иннокентием III в Риме.

В пьянящем увлечении Аристотелем и арабскими толкователями, прежде всего Авиценной и Аверроэсом, эти молодые магистры рассматривали Бога и природу, материю и дух в одной и той же плоскости. Некоторые учения действовали как вошедший в привычку наркотик. Полагали, что материя вечна и находится в постоянном движении; не было никакого творения во времени. Существует лишь один интеллект, способность к мышлению, которая присуща всем людям. Есть только одна мировая душа, присутствующая во всех живых существах. Нет личного бессмертия. Между верой и знанием необходимо провести четкую границу. Наука изучает только природу и происходящие в ней процессы. Богословие не является наукой. В Парижском университете была пресечена деятельность студенческих групп, исповедовавших свободомыслие и пантеистические взгляды; против них были применены дисциплинарные меры. Между 1213 и 1241 гг. появилось шесть указов, запрещавших изучение естественных наук. Ни одному преподавателю «с плохой репутацией» не разрешалось чтение лекций (статуты Робера де Курсона, кардинала-легата, принятые в 1215 г.). В 1231 г. церковь запретила проведение диспутов на национальном языке. Галилею также было строго указано на то, что он внушает «опасные мысли» своим слушателям.

Тем не менее в 1230–1250 гг. основные научные трактаты Аристотеля и арабских комментаторов, попавшие под запрет, приобретали все большую популярность в Парижском университете. В 1245 г. Роджер Бэкон в своих лекциях об учении Аристотеля часто обращался к арабским философам-комментаторам. Некоторое время спустя стало ясным, что среди преподавателей факультета свободных искусств имеются немногочисленные, но последовательные сторонники учения Аристотеля. Все они были северянами, выходцами из Северной Франции, Северной Германии и Скандинавии: Сигер Брабантский, Боэций Дакийский (он был датчанином или шведом) и Госвен де Ла-Шапелль из Нидерландов. Их фундаментальную позицию отражают слова Сигера: «Мы не обсуждаем чудеса Божьи; чем мы действительно обязаны заниматься, так это обсуждать естественные вещи с точки зрения естественных законов». Боэций замолчал после обвинения, выдвинутого против него в 1277 г. К сожалению, мы мало знаем о нем; неизвестно, откуда он был родом и когда умер. Боэций был автором одного из наиболее известных трактатов Средневековья по теории грамматики De modis significandi и небольшой работы «О высшем благе» (De summo bono), которую французский историк Пьер Мандонне охарактеризовал как пример «чистейшего и наиболее последовательного рационализма, какой вообще можно себе представить». Боэций пришел к выводу, что величайшая красота проявляет себя в делании добра и познании правды. Интеллект должен руководить человеком в его трудах. Ведь если есть что-то божественное в человеке, так это его интеллект; и именно он помогает понимать, что есть правда и справедливость. Интеллект, правда и