– Как выглядел?

– Да я его один раз-то и видел в тот вечер. Среднего роста такой, коренастый. Морда тупая, кирпича просит. Они тут часа два сидели.

– Кто – они?

– Их двое было. Один этот, в замшевом пиджаке.

– Извини, Миша, ты на его возраст не обратил внимания?

– Да хрен его знает, лет тридцать пять. А второй помоложе и дохлый такой. Морды у них были похожие. Я потом понял почему. Они начали орать что-то типа «мой братишка», «братан».

– «Братишка» – в смысле «братва»?

– Нет, я вот сразу понял, что они братья родные, по крови, хоть один здоровый, а другой дохляк. Наверное, младшего в детстве недокормили. В общем, Катька здесь за стойкой сидела, Долбан остался в кабинете. Ну и этот, в замшевом пиджаке, стал к ней клинья подбивать. Филками кидался, в смысле деньгами. Коньяк заказывал, и не абы какой, а «Реми Мартен», французский. Сказал, что его Леней зовут. Я ему так прозрачно намекнул, типа – вали отсюда, шмара не про тебя. Так он начал возбухать, орать, что он, мол, самый крутой, всех тут на х… вертел. Я сразу Долбану свистнул. Он этого козла за шмотки и на выход. Второй к нему на помощь рванулся. Орет, мол, Ленчик, Ленчик, да я тут за брата всех положу! Подошли наши ребята охранники, его тоже за шмотье. Ленчик его осаживал, мол, я сам разберусь, что-то там такое – мы не в банке. При чем тут банк я, честно, не врубился.

Молодые люди понимающе переглянулись между собой.

– А вы Долбана когда-нибудь видели? – продолжил бармен, улыбаясь. – У него ж кулаки были как моя голова. Кувалды такие распухшие, вроде вазелином накачанные. Короче, если ввалит, мало не покажется. Он этого Ленчика вытащил, отхерачил на заднем дворе, а второго, этого дистрофика…

– Рахита? – уточнил один из молодых людей.

– Ну да, Рахита, наши ребята отметелили. Потом в ментовку сдали, и все дела.

– Они больше здесь не появлялись?

– Не, я их больше не видал. Да и охрана бы их просто на порог не пустила, у нас с такими разговор короткий.

– Значит, Леня, то есть Ленчик, и Рахит? Так их звали? Фамилии не знаешь?

– Откуда? Они ж мне свои паспорта не показывали. Да вы, может, в ментовке спросите.

Молодые люди встали из-за стойки. Один полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться.

– Не надо, – махнул рукой бармен, – это за счет заведения.

* * *

– Эй, Грибанов, тебя там спрашивают на входе!

Розовощекий парень в форме сержанта милиции стоял у писсуара в туалете на первом этаже здания городского отдела внутренних дел.

– Кто спрашивает?

– Не знаю, двое каких-то молодых. Говорят, что знакомые, – недовольно сказал заглянувший в туалет капитан с повязкой «Дежурный» на рукаве.

– Сейчас иду.

Грибанов закончил дело, застегнул ширинку, вымыл руки и неторопливо прошествовал из туалета по коридору в направлении выхода.

Увидев на крыльце двух молодых парней из охранной ассоциации «Витязь», Грибанов подошел к ним. На улице начинал моросить мелкий дождь. Но не только из-за этого сержант Грибанов чувствовал себя неуютно.

– Я же вам говорил, – не здороваясь, начал он, – ничем не могу помочь.

– Гриб, – снисходительно покачал головой один из ребят, – забыл, что ли, как я тебя в армии от нарядов отмазывал?

– Ну, не забыл, не забыл… – скривился Грибанов. – Что мог – сделал. Я же не мог кабинет Турченко взламывать. А так он меня даже на порог не пустит. Я кто? Я – просто сержант.

– Ладно, черт с ним, с Турченко. Ты по документам посмотрел, кто двенадцатого вечером на вызов в «Маленький принц» выезжал?

– Ну посмотрел.

– Фамилии задержанных в протоколе есть?

– Нету у нас ничего, нету. Никаких протоколов, никаких выездов. Ничего двенадцатого июня не было.

– Ты что, шутишь, Гриб? Драка была в ресторане.

– Ничего не знаю, не было никакой драки. Нет ни протоколов, ни записей в журнале у дежурного.

– Серьезно, Гриб?

– А чего мне врать? Если б что-нибудь было, сказал бы. Вы меня и так достали. Если начальство узнает, меня из органов попрут.

– А что – до майора мечтаешь дослужиться? – насмешливо поинтересовался молодой человек, бывший сослуживец сержанта Грибанова.

– А хоть бы и до майора, – хмуро ответил тот. – Вон Турченко, сидит в отдельном кабинете, на работу и с работы его служебная машина возит, и не какая-нибудь, а «Волга». Сам подполковник Сапронов, наш начальник, за руку с ним здоровается, у себя в кабинете совещается.

– Большой человек?

– Кому как, – уклончиво сказал Грибанов, – мне до него еще прыгать и прыгать.

– Ну, прыгай, Гриб, может, к старости звездочку на погонах заработаешь прыжками в высоту.

– А вы чем лучше? – обозлился Грибанов. – Тоже мне – охранная ассоциация, витязи выискались.

– Ладно, Гриб, не шуми. Спасибо за помощь.

Смеясь, молодые люди спустились по крыльцу и сели в белые «Жигули». Сержант Грибанов проводил их злым взглядом, потом сплюнул на мокрую цементную плиту.

– Сами, бля, тоже какие-нибудь «шестерки», а навоображали, сыщики хреновы.

Юный парнишка с крепкими бицепсами и рельефной грудной мускулатурой, покраснев от натуги, выжимал штангу. Он лежал на узком топчане, держа тяжелый снаряд над грудью.

Закончив упражнение, он аккуратно положил штангу на металлические стойки и встал с тренажера. Он наклонился, расслабляя руки, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

За стенами тренажерного зала, а по-простому – качалки, равномерно шумел дождь. Если бы не плохая погода, то лучше было бы отправиться на берег лесного озера, посидеть за шашлыками. Но с неба льет, словно бог – без штанов.

Двое молодых людей вошли в тренажерный зал, обвели внимательными взглядами будущих мастеров бодибилдинга и просто любителей покачаться, потом обратились с каким-то вопросом к проходившему мимо плечистому крепышу.

Тот махнул рукой, показывая на молодого человека, только что занимавшегося со штангой.

– Ты Ананьев? – спросили они, подойдя к парню, и, получив утвердительный ответ, предложили выйти в коридор перекинуться парой слов.

Парень, накинув на плечи майку, вышел из тренажерного зала.

– Мы работаем в ассоциации «Витязь». Слыхал о такой? Твой шеф в службе охраны ресторана «Маленький принц» рассказал нам, где мы можем тебя найти.

– Че надо? – хмуро спросил Ананьев.

– Слушай, Володя, – тебя, кажется, так зовут? Говорят, что ты последним видел одного человека, который нас очень интересует.

– Какого человека?