Кажется, мы уже и добегались, и допрыгались, и договорились тоже, и ночька наша плакала, но сказать ей об этом предстояло не мне, потому как кое-кто уже рот открыл и… закрыл. Я бы на его месте тоже закрыла, потому как мама расстегнула брюки и нагнулась, чтобы расшнуровать обувь… А белье у мамочки иристанским традициям точно не соответствовало. Бюстгальтер кружевной такой и трусики тоже кружевные… впереди, а сзади такая ууууузенькая кружевная полосочка. И стоило ей нагнуться, I как…

— Мама, ты бы не раздевалась! — рявкнула я.

— Шутишь? Терпеть не могу мокрую одежду, — сказала мама и грациозным движением заставила брюки сползти по ее бедрам, после чего опять-таки нагнулась, и стянула штанины с ножек.

Наверное, это была очень комичная ситуация, но двоим тут явно было не весело — маме, которая ничего не видела и Гардангу…который видел ВСЕ!

Воин попросту онемел и остолбенел разом!

Кирюш, — мама распустила волосы, тряхнула черными локонами и те рассыпались по ее плечам и спине. — Выходи уже. И что у тебя с лицом, а?

— Мааам, — протянула я, понимая, что пугаться уже не получается, уже просто думаешь о том, как бы сдержаться и не захихикать издевательски так, — я просто забыла, насколько ты у меня красивая…

Киара МакЭдл действительно была изумительно прекрасна.

Гибкая, сильная, стройная пантера с ярко зелеными глазами и гривой иссиня-черных волос. Еще такая молодая, с тонкой талией, высокой грудью, стройными ногами и белозубой, озорной улыбкой.

— Пантеренок, ты меня смущаешь, — сказала мама и завела руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. — Выходи уже, любительница делать комплименты.

И она его таки расстегнула. И сняла. И даже бросила поверх остальной одежды!

Кое-кто позади нее оторопело сглотнул, я четко видела, как кадык дернулся, но не проронил и звука, и продолжал стоять, практически пожирая маму глазами.

Честно и откровенно — я понятия не имела что делать в данной ситуации! У меня тоже был откровенный шок!

И тут… и тут справа, метрах в двадцати хрустнула ветка.

Поведение воина изменилось мгновенно! И куда делась оторопь и остолбенелость? И даже голос прорезался:

— Та! — а затем рявкнул так, что горы содрогнулись, не то, что мы с мамой, — ТА ЭКАЭШ! НАГЭР ТЭИМ КОРДО!

Перевод был таков: "Назад! Назад, немедленно! Всем отойти на семьсот шагов!".

И собственно на этом весь мамин веселый настрой сгинул.

И она медленно, очень медленно повернулась к воину… а бюстгальтера на ней уже не было. Так что я вовсе не удивилась, когда из внезапно ослабевших рук Г ар данга выпало и лассо, и охотничий нож…

И все же, несмотря на откровенную неловкость ситуации, я вдруг поймала себя на мысли, что они удивительно гармонично смотрятся вместе. Он и она, на скалистом берегу, обрамленном кустарниками, ветер развевает ее темные локоны, заставляя их касаться его кожи, солнце озаряет эту удивительную картину.

"Женщина!" — я чуть не подпрыгнула от испуга.

Нет, все хорошо, но это эмоциональная связь порой как бы не вовремя.

Устало вздохнув, я миролюбиво ответила:

<<Да, мужчина".

И получила взбешенное:

"Так где ты, сердце мое?!".

Ну я огляделась, и честно призналась:

"Гуляю, на Иристане, оказывается, столько красивых мест".

В ответ тишина, ну так я еще полюбовалась видом остолбеневшей мамули на фоне не менее остолбеневшего воина-охотника. И все же как здорово они смотрятся вместе…

"Сердце мое, — вновь потребовал внимания Эран, — ты же не станешь мне лгать, правда?".

"Эм… А традиции Иристана запрещают женщине лгать? Но если честно, любимый, то не солгала ни разу — здесь и вправду очень красиво."

Некоторое время в моих мыслях царила тишь и благодать, а после был задан вопрос: "Киран, если ты имеешь, хоть какое-то отношение к событиям в Каарде, тебе лучше сказать сейчас!"

Атом нестабильный! Я невольно поежилась, потом вспомнила, что мне обещали устроить нечто-то где кое-кто откажется сдерживаться…

В общем, нужно выкручиваться.

"Любимый, тебя так плохо слышно… тут какие-то помехи… Я тебе позже перезвоню."

Сказала и только потом сообразила, ЧТО я ему сказала. Помянув нестабильный атом, я торопливо поднялась из воды, и решительно воззвала к маме.

— Мама!

И ждала я всего чего угодно, а вообще ругани и хоть каких-то действий, а услышала рассеянное:

— А?

Не поняла. Даже головой тряхнула, и позвала снова:

— Маааам!

И что я слышу? Все тем же рассеянным тоном:

— Да-да, Кирюш. Главное домой поздно не возвращайтесь и привет Мике…

Нормально! Я присмотрелась к этой парочке и только сейчас поняла, что накрыло не только воина. Мамуль, совершенно позабыв обо всем на свете, не сводила глаз с Гарданга, а тот, тяжело дыша смотрел на нее, и этим двоим было по барабану до всего остального мира.

И вот можно было бы по злорадствовать, ну или в покое их оставить, как-никак люди взрослые, а Гарданг мне даже немного нравится — люблю умных мужиков, чего уж там, но как бы тут мне грозят неприятности, и что-то делать-то надо.

— Мааам, — уже без надежды на ответ, позвала я.

Я, конечно, ничего особого уже не ждала, а зря. Самое интересное только начиналось.

Мамуля вдруг вздрогнула всем телом, и отступила на шаг… Потом еще на шаг, и все это не отрывая взгляда от воина… Третий ее шаг, вполне мог завершиться падением в воду, но третьего шага не случилось.

— Остановись, женщина! — сильным, властным голосом произнес Гарданг.

Зря он так. Ой зря…

Мамуль действительно остановилась. Да что там остановилась 9 она застыла от негодования. В следующее мгновение изящные и чего уж скрывать — мускулистые руки, сложились под грудью. Плевать что грудь обнаженная, а на мамуле одни трусики… не особо все прикрывающие. А затем мама ледяным тоном приказала:

— Повтори!

Глаза воина медленно сузились, губы вновь превратились в две тонкие линии. Но сдержался и не менее ледяным тоном произнес:

— Сбавь тон, женщина!

Полный аут.

Теперь мамуля просто таки излучала негодование, однако голос ее был убийственно спокоен, когда она произнесла:

— Ты смеешь мне указывать, воин?!

В ответ этот самый воин просто шагнул из кустов, поднимаясь на плато, окружавшее озерце. И вот теперь мамуль увидела его так сказать всего. Высоченный, мускулистый, огромный и опасный. То как он двигался, ну так, наверное, тигр двигается — неспешно, плавно и как-то сильно. Примерно так же двигался и Эран тогда, в квартале, где у них дома для развлечения. И потому я точно знала, что, несмотря на кажущуюся неторопливость, Гарданг способен преодолеть метров двадцать за долю секунды. Короче и моргнуть мама не успеет!