А она моргать явно и не собиралась. И едва воин остановился в шаге от нее, весь такой опасный и могучий, мамуля шагнула ближе и вся постаралась стать ровнее, чтобы быть выше. Но куда ей, еще бы на полшага и у мамы был бы реальный шанс уткнуться носом в мускулистую грудь — выше она не доставала.

Глава клана Таргар, явно, о том же самом подумал, и, не смотря на воинственный вид мамули, вдруг улыбнулся. На миг всего, после опять суровый стал, но улыбался же. А мама еще сильнее выпрямилась — в общем, кто-то в ярости.

В этот, печальный для него миг, тар решил продолжить беседу и выдал:

— Да, женщина, я смею тебе указывать!

Счас опять начнется про право левого трицепса. И вот я, по идее, так как типа роде как Повелительница, могла бы все это остановить, но… любопытно просто было, чего дальше будет.

А дальше было следующее — мама перестала держать паузу и задала глупейший вопрос:

— По какому праву?!

Гарданг медленно, как-то прям слишком медленно, протянул руку, осторожно обхватил запястье правой мамулиной руки, и так же медленно собственно владелице и продемонстрировал. Я даже не сразу сообразила, о чем он. Потом вспомнила — браслет! Его нет, значит женщина свободная и без защиты. Он ей просто продемонстрировал, что его в его праве ничего не останавливает. Жаль, я в тот миг выражения мамы не видела, ой жаль.

А затем воин отпустил ее руку, и с какой-то злорадной торжественностью начал говорить:

— Киара МакЭдл, властью меча и света…

Я торопливо подскочила, намереваясь прекратить это, но дальше произошло невероятное. Мамина ручка, та самая правая, которую только что подвергали принудительной демонстрации запястья, метнулась к воину и накрыла его губы, заставляя умолкнуть. И пока воин пытался сообразить, для чего это ей требуется, мама, не менее торжественно и значительно более злорадно, произнесла:

— Гарданг Таргар, властью меча и света, ты мой!

От удивления, я попросту шлепнулась обратно в воду. Там сидеть и осталась. Воин же отреагировал побагровением, причем явно от гнева. Но сказать ничего не успел — мама демонстративно обхватила запястье его правой руки, чуть приподняла, демонстрируя, что там так же нет никакого браслета… и плевать, что воинам он не полагается.

— Да-да, — злорадно протянула мамочка. — Очень непредусмотрительно было с твоей стороны, отправляться на прогулку без охраны и защиты.

Гарданг в лице изменился.

Но маму уже понесло:

— Кира, живо из воды! — выглядела мамуля грозно и даже очень, но я-то ее знала.

И в отличие от воина видела и нервозность, которую пытались скрыть за быстрыми резкими движениями, и страх, который видимо сама мама замечать не желала. А потому и из воды быстренько вылезла, и к маме подошла, и даже начала куртку снимать.

— Отвернись! — приказала мамуля своему воину, и тут же почти просительно. — Не смущай мне ребенка, пожалуйста.

И он отвернулся, правда весь вид Гарданга был словно памятником негодующей обиды и сплошного непонимания.

Достав из рюкзака запакованные свертки, мама передала один мне, второй начала стремительно распаковывать. В свертках оказалось белье, два спортивных костюма и обувь. Мамина предусмотрительность радовала, как и всегда. Но вот мамин испуганный, какой-то загнанный взгляд мне не понравился.

— Маам, — протянула я, переобуваясь, — ты как?

Она испуганно взглянула на меня, затем на широкую и возмущенную спину Гарданга, а после опять на меня.

— Знаешь, Кирюш, — завязывая шнурки, прошептала мама, — отсюда всего метров сто пятьдесят до тайного хода эйтн, но…

— Но что? — изумленно шепчу я. — Как ты его после такого бросишь? Теперь, как честная женщина, ты просто обязана на нем жениться!

Недовольный взгляд зеленных глаз и едва слышное:

— Прибью заразу!

Я уж поязвить хотела, как увидела очень нехороший жест — Гарданг приложил два пальца к шее, а это могло означать только одно…

— Мааам, — напряженно произнесла я, — бежим! Моральные терзания оставь на потом!

Мама схватила мой рюкзак, запихнула в свой, свой закрыла и бросила на траву. После кивнула мне, мол "бежим" — но побег нам только снился. Мы и трех шагов сделать не успели, как нам просто перекрыли путь.

— Женщина, — нарисовавшийся прямо перед нами Гартданг, чуть склонился к маме, — остановись!

Как он это провернул не могли понять ни я, ни мама. Только что стоял за нашими спинами метрах в двадцати и вдруг очутился перед нами. Но это не все — два пальца все еще находились на его шее, значит, общения с некоторыми блондинистыми воинами он не прекращал. Ой я влипла…

Но тут мама приступила к решительным действиям. Гордо вскинув голову, она предельно вежливо спросила:

— А не пошел бы ты, мужчина?

На это двухметровое чудовище в ответ задалось вопросом:

— Куда?

— В Каарду! — прошипела мама.

В общем, кажется, будем прорываться с боем. И мама уже явно готовилась нанести удар, как вдруг случилось невероятное — воин улыбнулся. Широко так, даже как-то радостно, и абсолютно обезоруживающе. То есть мама даже руки опустила, заворожено глядя на это. А потом Гарданг неожиданно нежно произнес:

— Я согласен, — и убрал руку от шеи.

— Что?! — не поняла мама.

— Я согласен быть твоим мужем, — невозмутимо ответил глава клана Таргар.

Результат его слов — сам воин стоит и улыбается, довольный такой, мама в шоке, у нее челюсть отпала и рот от этого приоткрытый, а вот я начинаю злиться. Нет, ну я все понимаю, вот только если меня Эран здесь поймает, мне конец! Как результат я сорвалась:

— Маам, рот закрой, это раз. Гарданг сейчас тебе зубы заговаривает, причем нагло, это два. И последнее — мы бежать сегодня будем, или как?!

В ответ мне растерянное:

— Нет…

Мама опять в ступоре, и запрокинув голову зачарованно смотрит в его черные глаза! У этого довольная ухмылка только ширится! Ну это уже ни в какие ворота!

— Мама! — в отчаянии взываю к родительнице. — Ну, маааам! А если мы бежать не будем, что мы Эрану скажем?

Впервые вижу как воины тихо давятся смехом — Гарданг давился. Меня он вообще в наглую игнорировал с самого начала, и смотрел только на маму. И вот зря он так, потому что мамочка у меня даже под влиянием гармонов очень даже умничка.

— Правду скажем, — невозмутимо ответила мамуля. — Что были у Аравана всю ночь, потом вышли покупаться к ближайшему самому красивому озеру.

И все это самым милым тоном, и продолжая смотреть в глаза Гардангу. Атас, я столь наглого измывательства еще никогда не видела, воин судя по реакции тоже.