своем репертуаре. Он отправил лучшему другу фото, на котором позировал с самым серьезным лицом, стоя на пригорке в позе ласточки с анализатором наперевес. На заднем плане были видны ребята-экологи, согнувшиеся в кустах в три погибели.

Эту картинку Станислав сопроводил сообщением:

«Прыгаю тут как сайгак среди этих двух оленей! Очень жарко. Отпусти меня!»

Гуров написал в ответ:

«Работай, солнце еще высоко! Как там радиационный фон?»

Но Станислав на это не ответил, поэтому Гуров размял затекшую спину и продолжил опрос свидетелей.

Лихолетьев был задержан для выяснения обстоятельств по настоянию Гурова. Ордера на его арест у сыщика не было, но имелся труп. Он находился на той самой территории, которую спешно покидал глава администрации поселка. Господа полковники неожиданно для себя засвидетельствовали данный факт. Лев Иванович считал это достаточным основанием для того, чтобы доставить ловкача в управление. Пусть объяснит, какого черта он занимается альпинизмом на чужих заборах.

Лихолетьев ехал вместе с ребятами-операми, а сразу по приезде был препровожден в кабинет, где его уже поджидал полковник Гуров.

О том, как выстраивать разговор с этим тертым калачом, сыщик думал все дорогу от Козловки. Он решил, что не стоит давать клиенту понять, что им известно про его посещение участка Белякова.

Однако Лихолетьев не успел войти, как уже заявил:

– Товарищ полковник, я хочу дать показания для следствия. Я находился на территории, принадлежащей гражданину Белякову, предположительно в тот день, когда там произошло убийство охранника.

Машину, заезжающую во двор дома Синей Бороды, Лихолетьев заметил довольно давно, еще пару месяцев назад. В принципе, ничего необычного в ней не было. Обыкновенная «газелька» с тентом и московским номером С 537 ВМ, не слишком новая, но и не убитая. Приезжала она всегда ближе к ночи, когда Лихолетьев совершал свою обязательную пробежку. Заботиться о физической форме для него было делом обязательным. Иначе в горах не выжить.

Он всегда бежал через лесополосу, по краю автомобильной дороги, дальнему от дома Синей Бороды. В это время Лихолетьев на автомате посматривал, происходит ли что-то на участке, идет ли там стройка, копошатся ли люди, не появилось ли чего нового.

Такое любопытство присутствовало у всех жителей поселка с тех самых пор, как они узнали, что здесь будет устроена шикарная туристическая зона с многочисленными домиками. Людям казалось, что однажды они проснутся, а за забором как грибы выросли монументальные строения, как близнецы похожие на дом Синей Бороды. Тогда придет конец их спокойной и уравновешенной жизни в поселке.

Но за высоким забором практически ничего не было видно. Только однажды он заметил, как открылись ворота и за них проскользнула та самая «газелька».

Лихолетьев не увидел в этом ничего необычного. Мало ли какие материалы на стройку привезли. Только вот почему ночью? Обычно сюда днем заезжали здоровенные фуры. Местные опасались, что такие махины разобьют им дороги. А тут и не длинномерка даже, а так, таратайка. Интересно, что на ней вообще можно уместить?

Тот первый раз он немного поудивлялся, да и побежал себе дальше. Он, глава местной администрации да и просто друг, активно помогал Михаилу Балидскому в борьбе за береговую зону. Разумеется, в приватной беседе Лихолетьев рассказал Михаилу Федоровичу про эту машину. Тот заинтересовался и попросил его примечать, не приедет она еще раз.

Он действительно еще пару раз замечал «газельку», заезжающую в ворота всегда под покровом позднего вечера. Однажды тент немного загнулся, и в кузове что-то блеснуло. Как будто какие-то лампы, только длинные.

Лихолетьев подумал, что это осветительные приборы. Ничего выдающегося в этой ситуации не было, и все же она его смущала.

– Я в жизни повидал немало, – продолжал Лихолетьев. – Сам бывший военный, Афган прошел. Тут какая-то чуйка, что ли, сработала. Сложно объяснить, но вот эти вот ночные приезды так и разили незаконностью. Мы с Михаилом Федоровичем пытались ее не допустить, копали против Белякова. Знаете, Лев Иванович, дело ваше, верить моим ощущениям или нет. Однако я вот подумал, а точно ли это Беляков поганил природу? Это произошло не сразу. Я, как и все, сначала считал, что он нас травит, закапывает отходы в своих владениях. Наверное, проводить утилизацию по правилам было слишком дорого или муторно. Или же Беляков просто, например, решил не заморачиваться с этим. Много я за свою жизнь таких моральных уродов видел, которым сам черт не брат и кроме собственного богатства ничего больше не интересно. Ну а свалить отходы где-нибудь на подвластной территории и присыпать землей, это ведь совершенно не сложно. Я пробил машину по номерам, выяснил, что она была зарегистрирована на компанию «Стройвестерн», принадлежащую Белякову. Все обвинения в его адрес подтверждались.

– Что же тогда вы сделали? – осведомился Гуров.

– Даже не знаю, как вам сказать. – Лихолетьев виновато развел руками. – Получается, что я незаконно проник на чужую территорию. Но тут общественная значимость гасила негативность моего деяния.

Лихолетьев долго ждал возможности проникнуть на стройку, но она все не выдавалась. Пока шли работы, об этом не было и речи. Но незадолго до гибели Балидского там все затихло. К тому времени дом Синей Бороды снаружи был полностью закончен.

Что же касается масштабного туристического комплекса, то начинать его возведение до окончательного решения суда было бы неоправданным риском. Сергей Беляков решил повременить, на некоторое время просто закрыл объект и лишь через некоторое время посадил там охрану. Произошло это уже после убийства Балидского.

Почему некоторое время территория оставалась без контроля? Это было связано с проволочками оформления. В охранном агентстве попросту не было свободных работников, и бизнесмену пришлось подождать.

Перед тем как перемахнуть через забор, Лихолетьев долго стучался в ворота. Никто ему не открыл, затишье на объекте было очевидным. На всякий случай он отошел к противоположному краю ограждения, чтобы его не увидел никто из прохожих, и перемахнул через забор. Он был полностью уверен в том, что дом Синей Бороды не охраняется.

– Я решил проникнуть на объект и попробовать отыскать, куда они сваливают эти лампы, – сказал Лихолетьев. – «Газельку» к тому времени я уже сфотографировал, но, разумеется, этого было мало. Для доказательства экологического преступления нужно было задокументировать сами отходы, и тогда можно было сдавать Белякова полиции. Я обсуждал перспективы этого мероприятия с Мишей, и мы пришли к выводу, что при наличии неоспоримых доказательств от уголовного дела Белякову не отделаться. Но тут Мишу кто-то убил. – Лихолетьев замолчал, потер переносицу и через некоторое время продолжил: – Как только я немного оправился от этой трагедии, решил приступить к реализации нашего плана. Теперь мне особенно сильно