— Сеть? Ты меня на рыбалку отправляешь? — рассматривал я переплетения нитей в своих руках. Тонкие, но прочные. Нрифтовые?

— Ты поймешь, — хмыкнул шаман. — А теперь совет. Начнет рваться, держи крепче.

— Ты издеваешься?

— Что ж, было… интересно, — кивнул я.

— А уж мне-то как, — склонил в ответ голову Гришем. — Извини, провожать не пойду — вымотал ты меня, большой, грозный парень.

Я хмыкнул и отправился на выход. У предсказателей это профессиональное что ли? Говорить загадками? Нести чушь?

Я махнул на тигра рукой и с удовольствием покинул не менее странный, чем его хозяин, храм, на бегу обращаясь в волка. Так быстрее и проще будет добраться до Калисто. Все-таки отчего-то было неспокойно. Я понял, что совершил ошибку, выпустив зверя, стоило вступить под свод деревьев: волку все казалось новым, чужим, таящим в себе опасность. Он останавливался у каждого дерева, вскидывал морду к верху, прислушивался, чуть ли не подпрыгивал от каждого шороха. Нос забили незнакомые, слишком резкие и сладкие запахи, рот наполнился слюной, а пасть кривилась в оскале. Земля под лапами была непривычно упругой, и сырой, звуки слишком громкими, нестерпимо захотелось обследовать территорию, оставить свои метки, поохотиться. Принести своей паре еще теплую, истекающую кровью тушку какого-нибудь животного. Молодого оленя или кабанчика, на худой конец кролика. Но водятся ли здесь кролики?

Я поднял морду, втягивая в себя запахи: вот здесь еще четыре вдоха назад проползла змея, слева только что упал на землю переспелый терпкий фрукт, и я все еще слышал, как он катится вниз по небольшой горке, пролетела какая-заметный хвост с кисточкой. Тварюшка, видимо, меня все-таки услышала и ускорилась, я припустил следом уже не особо пытаясь таиться.

Накормить свою пару. Да.

Земля под лапами почти слилась в одно пятно, ветер бил по ушам, ветки по спине и бокам, но впереди маячила вполне аппетитная и съедобная задница неизвестного животного, и я не чувствовал почти ничего, кроме ее запаха и азарта охоты. Охоты ради своей пары.

Мы выбежали на небольшую открытую полянку, окруженную скалами, как чашей. Тварюшка чуть не врезалась мордой в камень, но в последний момент ей удалось развернуться, упитанная попа прижалась к скале, я замедлился, оскалился, почти чувствуя вкус крови жертвы в пасти. Морда у животного была плоская, вытянутый нос заканчивался неким подобием пятачка, а глаза-бусинки блестели в темноте. Животное тоненько взвизгнуло и прижалось к скале сильнее, пока я крадучись приближался к ней.

Еда для моей пары. Извини, маленькое существо.

Нас разделяло всего несколько шагов, я уже подобрался и готов был прыгнуть на незадачливую жертву, когда новый полный страха писк резанул по ушам, заставив остановиться. Оно маленькое, глупое, ему страшно, дико страшно, и я чувствовал вкус ужаса на языке, слышал, как судорожно бьется за ребрами крошечное сердце. Оно мне на один зубок, Кали на два. Но… я ел, и птичка ела вместе со мной. Мы не голодны… Еще один крик полный отчаянья, и я отступил назад, сел на песок. Да. Ему очень страшно, а Кали предпочитает рыбу, а я — дурной волк.

Тихо рыкнул, вскочил на лапы, снова поймал запах воды и побежал на него.

А через десять лучей уже пытался поймать рыбу на фоне темнеющего корабля. То, как я это делал… Стыд и позор, в общем. Воду волк не любил, но ради своей пары пытался терпеть: и мерзкие брызги в ушах, и песок в пасти и соль в носу. Спустя еще двадцать лучей итогом стали три мелкие пестрые рыбешки и одна темная крупная. Не густо, но зверь был доволен и до невозможности горд собой.

А потом, уже обернувшись, я набрал еще каких-то фруктов, аккуратно завернул свою добычу в огромные листья, убрал в пространственный мешок и прыгнул в лодку у берега — не очень-то погребешь, когда у тебя четыре лапы, это Кали хорошо — она летает. Ладно хоть трап был спущен.

Сапсана я нашел на носу, она лежала на животе на мачте, болтала голыми ногами в воздухе и смотрела в воду, а белое платье задралось почти до самых икр, и трепал распущенные волосы легкий бриз.

Я тихо приблизился и сел на бортик рядом.

— Принес тебе перекусить, — достал из мешка свой нехитрый результат охоты. Птичка ловко перевернулась, садясь ко мне лицом, а глупое сердце пропустило удар, пока смотрел, как она балансирует на мачте, я даже подался вперед, в стремлении подхватить ее, если что. Но девушка играючи придвинулась ближе и в знакомом птичьем движении склонила голову на бок, глядя мне в глаза.

— Большой, страшный волк принес мне поесть? Добыл для меня что-то? — Калисто вроде спрашивала не в серьез, но я видел ее глаза. Мы — оборотни, мы оба знаем, что это значит.

— Да.

— Хорошо, — помолчав немного и по-прежнему не отпуская моего взгляда.

Облегченный выдох сорвался с губ и тут же они расплылись в улыбке.

Почти обреченной, но легкой, спокойной, Кали улыбалась так же — тихо.

Мы ели молча, я лежал на носу, Калисто сидела на своем насесте, и рыба казалась вкуснее, чем обычно, фрукты таяли во рту.

— Я хочу остаться сегодня на корабле, — проглотив последний кусочек, тихо сказала сапсан.

— Зачем?

— Просто хочется, — пожала она плечами, отводя взгляд.

— Кали, что с тобой происходит? — я поднялся на ноги, облокотился о бортик.

— Я в конце пятнадцатилетнего пути, Тивор. Мне сложно и мне надо подумать. Побыть одной.

— Я… — глубокий вдох помог собраться с мыслями, — хорошо. Но, птичка, я знаю, что ты чего-то недоговариваешь, вижу, что тебя тревожит отнюдь не то, о чем ты говоришь, но настаивать не буду. Только, Калисто, пожалуйста, не запускай ситуацию, дай мне знать вовремя, иначе я не смогу тебе помочь.

— Проницательный парень. Спасибо, — она на несколько вдохов прижалась губами к моим губам, а потом я ушел, оставляя ее одну на носу темного корабля, надеясь, что ее обещания не пустые слова.

А в деревне тигров меня вдруг охватило непонятное беспокойство, не такое, как за Кали, но что-то все равно было не так. Хаос во мне был почти болезненно неспокоен, просились на свободу животные инстинкты. Было бы глупо не довериться чутью.

Я окинул взглядом сонное поселение и втянул воздух, прислушался, потянуло к гостевым домикам. А спустя пять лучей я стоял в дверном проеме и внимательно слушал разговор Мэта и его отца.

— То есть как это? — возмущался Август.

— Вот так. Я не знаю, в какой момент все изменилось, но даю тебе гарантию, волк Дарину в жены не возьмет, команду и капитана «Пересмешника» сдавать тоже не собирается, — раздался звук приглушенного удара, а затем тишина.

— Что ты будешь делать? — через несколько мгновения молчания спросил Мэт.

— Рано или поздно они поплывут назад, желающих пустить на дно эту посудину и повесить на шею ее капитана пеньковый галстук хоть отбавляй.