Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вас как зовут?
— Угайз, — осматривая тело, отвечает врач. Чувствуя исходящий жар, мужчина удивляется, из-за чего тот кривится, и отводит взгляд. Положив руку на сердце Карвера, ощущает медленное, едва живое сердцебиение. Почесав голову, хмурится. Посмотрев на Садроса, хочет что-то сказать, но его перебивает старик.
— Угайз, я бы вас попросил оставить его здесь. Он не тот, кто был здесь ранее, он жив, и вряд ли вапор угасает.
— Я не могу оставить больного. Скажите, что с ним? — поднеся свечу ближе к глазам, открывает веки, взирая, как угольки бегают из стороны в сторону. — Паралич? — хватает руку, проверяет пульс на запястье.
— Боюсь, дело не в теле. Болезнь ударила по мышлению, его способности чувствовать, видеть.
— Я позову специалиста, — двигается к двери, когда хватает ручку, останавливается. — Как вас зовут?
— Это не так важно, — видит непонимающий взор Найенаара, который тут же поворачивается к мужчине. Трое стоят в неловком молчании, Угайз пробегает глазами по помещению. Кивая, покидает помещение, закрыв за собой дверь. Достав клинок, Каис хватается за лицо лежащего в кровати — он осматривает с одной стороны, с другой, видя то, что не увидит ни один врач. Найенаар достаёт револьвер и, проверив барабан, хмурится. Осмотрев мешок с патронами, кладёт всё на стол. Кусает губы и пальцы, топчется на месте, обращая внимание на объекты в комнате. Стараясь не смотреть за тем, что делает старик, двигается к двери, приоткрыв её, наблюдает за врачом, который идет назад с черноволосой девушкой.
— Идут, — закрывает дверь.
— Я не понимаю, почему он не очнулся, — делает надрез на коже, который тут же заживает. — Регенерация в пиковом состоянии. Он застрял там. Ищет дорогу назад.
— Он пережил страшные мучения. Позволь ему прийти в себя. И не трогай его, — дверь распахивается, в комнате появляется средних лет девушка, она держит в руках очки. Шмыгает курносым носом и, похлопав ресницами, спрашивает у двух в чём дело. Они рассказывают ей, что тот видел множество смертей, и его вапор поник, иссяк и обратился в прах.
— Как очнётся, дайте знать, — уходит, но встретившись взглядом со светловолосым парнем, останавливается, замечая тревожность. Голос становится мягче. — Всё хорошо?
— Устал.
— Ложитесь, отдыхайте рядом с другом, он скоро очнётся. Прошу вас, отдохните. Сейчас всем нужны силы, — улыбнувшись, касается плеча Найенаара и уходит.
На улице взошло солнце. Тёплые лучи на ясном небе окружают лесные просторы острова, освещая каждое дерево, подобное копьям вонзившееся в промёрзшую землю. Иногда задувает ветер и поднимает снежинки, которые только и делают, что липнут на маленькие окошки, стараясь скрыть народ внутри. Природа словно шепчет, желает помочь и спрятать от творящийся войны всех беженцев. В здании воцарилась тишина, многие раненные умерли, поэтому тела всех, кто распрощался с жизнью, отнесли в подвальные помещения, где должно храниться мясо. В дороге, во время эвакуации, солдаты убили нескольких волков. Мясо пожарили, из-за чего в здании сильно воняло не только потом, но ещё и волчатиной, запах которой заставляет подниматься из желудка всё, что было съедено ранее. Последнее время, хищников стало так много, что они вытеснили всю другую горячую пищу, оставив только супы и рыбу. Тем не менее волчатина относительно хорошего качества, так как не питается разным мусором, хотя встречаются хищники, в мясе которых уже поселились паразиты и разный токсин, вызывающий омерзительный запах.
В горах, протянувшиеся длинным хребтом по всему острову от самого севера до юга на западе острова, обитают горные кабаны, питающиеся корешками, спрятавшиеся под снежными покровами. Такие животные в народе зовутся "мордами", ведь их достаточно мелкое тельце непропорционально смотрится по сравнению с большой головой. С челюсти у них выходят несколько клыков, а нижняя вытянута, позволяя им копаться глубоко в снегу. В сильные горные снегопады горцы передают информацию в другие города, стоящие на равнине, прося о том, чтобы те не трогали существ, так как их популяции требует должного контроля, ведь на равнинах они выживают с трудом. Каменные корни, которыми те питаются, растут только на горных массивах, обволакивая камни, подобно мху. Эти растения серого цвета и имеют очень крепкую оболочку, но внутри проходят мягкие жилки, которые также можно кушать, если готовить как картошку: варить, жарить и запекать. Именно этим зверьками и питаются люди в берлоге. От волчатины до мяса морд и корешков, врачи сами выбирают, кто и что будет есть.
Волки стали загадкой для местных жителей. Их истребляют, несмотря на запреты властей. Ходили истории, что волчьи туши пропадают, многие называют это "волчьей помощью", рассказывая, что по ночам хищники забирают некоторые тела, чтобы пропитаться самим. Происходит это вне стен городов, в придорожных хижинах и случайных одиночных зданиях по острову. Насколько "волчья помощь" реальна — никто не знает. Тем не менее вокруг происшествий рождаются слухи о том, что дурития как-то связана с появлением невероятного количества хищников.
В подвале Найенаар смотрит на убитых, в темноте думая о возможном прошлом каждого мёртвого. Размышляет о том, кем были эти несчастные, что они успели сделать и не успели. Его не оставляют мысли о том, что в здании присутствует кто-то, или даже что-то, имеющее негативную для парня ауру. Оно словно болезнь распространяется по воздуху, ароматом проникает в лёгкие каждого, но только светловолосый чувствует угрозу. Концентрируясь, попытается понять природу данной витающей тревоги, вспоминая моменты из прошлого.
Перед лицом проносятся фрагменты, вспоминает дни в Кораге, где проходил лечение от похожего недуга, что и Майнбласт. Умирая раз за разом, у него была поддержка, вокруг всегда ходили люди и следили за психическим состоянием, рассказывая и облегчая каждый момент уходящей жизни. Сейчас он понимает, что видел, умирая. Искаженное будущее, которое смеялось, играя загадками, перемешанное со всеми переживаниями, проецировало настоящий ночной кошмар, превращая счастливые моменты в случаи агонии, когда лица знакомых превращались в пламенных чудовищ. Он видел звёзды, природу которых понял только сейчас. Осматривая свои тонкие пальцы, вспоминает человека, который так и не представился, спрятав лицо под мешковатым капюшоном.
Кто этот неизвестный, Найенаар так и не понял. Обращаясь к Садросу, ответа тоже не получил, но он предположил, что это образ стихий, подобный Виниту, которая выбрала форму созвездий и дыры. Он выбрал человеческую форму, но всё равно в нём исказилась истинная суть, превратив того в паучье подобие, где вместо сетей, тот использует восковые свечи. Также вспоминает слова Эвиниду, говорящие о дарах для Садроса. В глубине
