– Как вы сюда попали? – спросила Марина.

В один вопрос она пыталась уместить несколько: как вы нашли нас, зачем приехали, надолго ли, возьмете ли меня с собой, когда уедете? Пасха ликующим галопом пронесся по пристани и бросился в объятья Барбары, уткнувшись лицом в ее волосы. Марина почувствовала легкий укол – неужели ревности? Нет, так нельзя. И вообще, все было так замечательно и непонятно. Лакаши продолжали петь, и дым от костров слепил глаза не меньше, чем прожектор на лодке. Марина перелезла через борт лодки, чтобы обнять Милтона – босая, платье разорвано слева по шву, зато волосы после долгого сидения на берегу аккуратно расчесаны и заплетены. Она протянула руки к Милтону, тот взял их в ладони и повернул Марину в сторону кормы, чтобы она увидела, что на лодке есть еще один человек. Он сидел в тени, и Марина сначала подумала, что это Джеки. Но это был не Джеки.

– Марина, – сказал мистер Фокс.

Всего одно слово, ее имя – и внезапно она растерялась. Сможет ли она его обнять? Поцеловать? При свете огней она заметила, что у всех троих приехавших на лице застыло одинаковое выражение – усталое, измученное и испуганное. Несомненно, такое же выражение было и на ее лице в ту первую ночь, когда она увидела огни лакаши. Остальные ученые, услышав из лаборатории шум и гам, наверняка уже спешили на берег – узнать, что нарушило обычное течение вечера. Можно ли поцеловать мистера Фокса на глазах у доктора Свенсон? Или Барбары Бовендер? Марина ни разу не упоминала, что мистер Фокс – близкий ей человек.

– Вот, я написала вам, – сказала она и показала письма, как бы оправдываясь.

На мистере Фоксе была белая хлопковая рубашка, как у Милтона. Интересно, он прилетел в Манаус в шерстяном костюме? И его Милтон тоже привез среди ночи к Родриго, чтобы купить более подходящую одежду?

– Я ловила лодку, чтобы отправить письма.

Он взял письма. Взял ее за руку.

– Я не получал никаких писем, – сказал он. – Я ничего не слышал о тебе. Не знал, что с тобой. Ты поранилась?

Его голос был хриплым. Он постарел за это время. И постарел от плавания на лодке. Сколько он уже в Бразилии? Долго ли ему пришлось уламывать Бовендеров?

– У меня все нормально, – ответила Марина.

– У тебя пятна крови по всему платью.

Марина посмотрела на перед платья – действительно, кровь – но не могла даже припомнить, чья она и точно ли это кровь, а не въевшаяся грязь. Лакаши уже лезли на борт, смеялись, хлопали мистера Фокса по плечам и спине. Тот сначала вздрагивал, потом поднял руку, как бы защищаясь. Марина оттащила шефа подальше. Тогда индейцы обрушили всю устрашающую мощь своего наивного дружелюбия на Милтона и Барбару Бовендер. Две женщины уже запустили руки в золотые волосы Барбары; она безуспешно пыталась вырваться. Кто-то из лакаши поднял над головой чемодан и уже хотел передать соплеменникам на берег, но Марина подскочила и отобрала его.

– Милтон! – крикнула она. – Не позволяйте им брать вещи!

Милтон не без труда вырвал у туземцев остальной багаж и махнул рукой Пасхе. Мальчик прыгнул на борт, радостно хлопнул Милтона по пояснице и схватил сразу несколько сумок.

Марина взяла мистера Фокса за руку и крепко сжала:

– Надо присмотреть за Барбарой. Она не справится с ними.

– Я бы не стал волноваться за миссис Бовендер, – сухо ответил шеф.

Нет, не так они должны были встретиться. Ну почему он не мог просто ждать в аэропорту Миннеаполиса? Она ведь и так собралась уезжать. На пристани мистер Фокс отпустил ее руку. Лучше бы эта лодка вовсе не приплывала сюда. Амазония – не Миннесота. Два разных мира. Навстречу им шла доктор Свенсон.

– Хватит, – прикрикнула она, хлопнув в ладоши. – Оставьте ее в покое.

Две индианки, успевшие перессориться из-за волос Барбары, тут же уладили свои разногласия и ушли, оставив ее с двумя длинными косами, завязанными на концах нитями, которые женщины выдернули из своих платьев. Доктор Свенсон прошла мимо миссис Бовендер, едва удостоив ту взглядом.

– Мы потом поговорим, – бросила она на ходу, и Барбара опустила голову.

Дойдя до конца пристани, профессор обратилась к Милтону:

– Чья это лодка?

– Родриго одолжил у друга.

– У друзей Родриго нет таких денег.

– У одного есть, – возразил Милтон. – У него бизнес по розливу инка-колы. Родриго продает ее у себя в магазине.

Доктор Свенсон кивнула:

– Вы привезли что-нибудь полезное? Или только гостей?

– Родриго прикинул, что у вас уже наверняка закончилось, и добавил немного ваших любимых продуктов. Он только что получил ящик апельсинов и отправил его вам. Мне кажется, он молодец.

Разобравшись с двумя визитерами, исследовательница повернулась к третьему:

– Не сомневаюсь, что вы свернули горы ради этой поездки, мистер Фокс.

Мистер Фокс стоял на пристани и смотрел на доктора Свенсон и на огненный берег за ее спиной. Летучая мышь спикировала и пронеслась в опасной близости от его головы, но глава «Фогеля» и глазом не моргнул.

– У нас была трудная дорога. Ясное дело, нам нужно многое обсудить, включая и горы, которые я свернул, но сейчас скажите, где мы будем спать.

– Я не знаю, где вы будете спать! – рявкнула доктор Свенсон, даже не пытаясь соблюдать приличия. – Мы тут работаем, у нас не отель «Хилтон».

Лакаши почувствовали, что праздновать нечего, и побросали свои горящие палки в кучу. Огонь от получившегося костра грозил перекинуться на пристань.

Томас Нкомо шагнул вперед и поклонился гостям. – Давайте отойдем от огня, – спокойно сказал он. – Мы обязательно всех разместим.

Осторожно выведя всю компанию на берег, Томас принялся распределять постояльцев: Барбара Бовендер пойдет с Мариной, мистер Фокс переночует у него, а Милтон…

– Я могу спать в лодке, – заявил Милтон.

Томас покачал головой:

– В лаборатории, возле комнаты доктора Свенсон, есть койка. Она будет рада вас приютить.

– Давайте-ка вы не будете фантазировать насчет того, чему я буду рада, – отрезала доктор Свенсон, повернулась и пошла прочь.

Марина увидела, что профессор ужасно хромает. Она хотела догнать ее и поддержать под локоть. И хотела пойти с мистером Фоксом, потому что деликатный Томас наверняка оставил бы их ненадолго наедине, не задавая вопросов. Но вместо этого она взяла за руку Барбару Бовендер и повела через джунгли к кладовой.

– Вы знаете, куда мы идем? – спросила Барбара.

– Знаю, – ответила Марина.

Джеки уехал в Лиму пять дней назад. На побережье Перу начинался сезон больших приливов. В эти недели слабые серферы даже не подходят к океану, а опытные съезжаются на перуанские пляжи со всех континентов. Бовендеры решили, что для них обоих будет лучше разделиться. Барбара сможет поработать над своей повестью, а Джеки покатается пару недель на гигантской волне.