нормальных размеров. Похоже, вчера во время медитации она просто-напросто заснула. Бывает же такое.

Или это всё-таки был не сон?

— Татьяна! — послышался мурчащий голос какой-то кошки, но не Кристы.

— Да, я здесь.

— Криста сказала мне о вашем испытании. Я здесь просто, чтобы передать вам еду и спросить — вы всё ещё хотите продолжить?

Дверь приоткрылась, и из неё выглянула щупленькая кошка в жреческом одеянии.

Кошка поставила на стол поднос с закусками. Неуютная маленькая комнатка наполнилась ароматом фрикаделек из куриного фарша и изысканного чёрного чая. У проголодавшейся Татьяны чуть слюнки не потекли.

— Спасибо, — спокойно сказала она. — Я продолжу испытание.

— Хорошо! — улыбнулась кошка. — Тогда я отнесу ключ на место, под плоский камень у входа, как просила Криста.

И Татьяна снова осталась одна, запертая на замок снаружи. Запах еды придал ей сил.

Вот только отвлекаться на такую ерунду она права не имела.

«В этот раз всё должно получиться», — твёрдо решила она.

Удивительно, но после сна вспоминать стены коридора и обстановку по дороге к выходу стало действительно проще. Картинка ясно предстала перед глазами. Однако Татьяна ещё даже не отделила от себя тень. Может, при дневном освещении получится проще?

Третий раз она расслабилась. Пол был твёрдый, но согретый лучами, падавшими из окна. Этот комфорт помог раствориться в собственных ощущениях. В этот раз мышечных зажимов чувствовалось меньше, а покой приходил намного быстрее. Кажется, Татьяна начинает привыкать к этому состоянию.

Буквально через несколько мгновений она снова ощутила, будто смотрит на себя откуда-то сверху. Тень её, яркая и с чёткими очертаниями, лежала на полу рядом с телом. Татьяна пыталась воссоздать ощущения из сегодняшнего сна, представляла, как тень дрожит, растёт, изменяется. Ничего не произошло.

Она попыталась мысленно сдвинуть тень. Бесполезно. Никакого движения.

Почему Криста не дала никаких подробных инструкций? Может, в её немногословности и кроется секрет? Татьяна решила попробовать по-другому.

Вместо того, чтобы представлять, как тень двигается в пространстве комнаты, Татьяна представила, что сама меняет своё положение. На мгновение она вообразила, что вокруг неё не собственная тень, а что она сама эта тень, лежащая рядом с телом какой-то хаски. От этой мысли внутри что-то щёлкнуло. Она побоялась, что выйдет из состояния «транса», поэтому быстро вернулась обратно к собственной тени.

Итак, она тень, что лежит возле хаски по имени Татьяна. Может ли она как-то изменить своё положение? В какой плоскости она может двигаться? Если она тень, то не имеет объёма, а значит может передвигаться где угодно. Например, пролезть под щелью между полом и дверью.

Татьяна представила себя тенью, представила, что проползает по едва согретому полу под толстой деревянной дверью… и… Её тень сдвинулась с места и действительно оказалась там!

Вот только как быть дальше? Наконец-то Татьяна поняла, зачем Криста говорила ей запоминать окружающее пространство. Когда тень покинула комнату, Татьяна представила коридор возле двери: одна слегка поломанная скрипучая половица, бежевые стены, балюстрада возле винтовой лестницы и пыльные перила…

Так Татьяна вспоминала, вспоминала и вспоминала каждую деталь, постепенно двигая свою тень всё дальше и дальше к выходу. Спустилась на один этаж, миновала длинный коридор, помпезный зал, потом ещё один зал с фресками…

В конечном итоге тень приползла к выходу. Точно так же, не открывая дверей, она вышла во двор. Спустилась по небольшой ступеньке и нашла плоский камень, под которым, вероятно, должен был быть спрятан ключ.

Оставалась одна большая проблема — поднять камень и взять ключ. В своём физическом теле Татьяна легко бы это сделала. Но как сделать это будучи эфемерной тенью? Татьяна применила старую тактику — просто представила, как тень становится объёмной, встаёт на ноги с земли и поднимает камень.

Ничего не получилось. Камень как лежал на земле, так и лежал.

Думать будучи тенью оказалось тяжеловато. Татьяна попыталась вспомнить, что делали жрицы во время нападения на обелиск или что делала Криста в тот раз, когда знакомый хеме прорвался к ней в комнату. В голове туман. Она боялась, что если начнёт восстанавливать в памяти прошедшие события, то не удержит тень вообще.

И вдруг Татьяна заметила, что и у камня, лежащего возле входа, была тень. Плоская, едва заметная, но тень! Тень Татьяны схватила её и оттащила в сторону. Вместе с тенью камня сдвинулся и сам камень. В небольшой ямке в земле под ним лежал тот самый ключ.

Татьяна долго не могла поверить в произошедшее. Тень вызволила её из заключения, бросила ключ у раскрытой двери и вернулась на место, а сама Татьяна вернулась в сознание и просто некоторое время смотрела в коридор через дверной проём, вертя ключ в лапах. Она несколько раз ущипнула себя, чтобы проверить, не сон ли это. Нет, не сон!

Нужно было скорее прибежать к Кристе и всё рассказать, но ноги не слушались.

«Я смогла, я смогла!» — вертелось у Татьяны в голове.

Она не уставала вилять хвостом, довольная успехом.

Когда эмоции и мысли наконец-то устаканились, Татьяна забрала оставленный кошкой-жрицей поднос для еды, закрыла дверь снаружи и спустилась вниз уже по хорошо знакомому маршруту.

Кристу она встретила в одном из залов. С ней был Санни и та кошка-жрица, которая забрала поднос и оставила их втроём. Криста тут же приобняла Татьяну и пожала ей лапу.

— Поздравляю, Татьяна! Это невероятно!

— Ты уже всё знаешь?

— Санни рассказал мне. Он чувствует всё, что происходит в зоне этого храма.

Татьяна с интересом посмотрела на Санни, но тот не выразил никаких эмоций. Хотя как ему их выразить, если морда его всегда скрыта за маской и длинным капюшоном плаща, который полностью закрывал и тело тоже?

— Я пришёл к тебе, Татьяна Мясницкая, чтобы поздравить с успешным освоением техники контроля над собственной тенью, — пояснил он. — Но помимо поздравлений я передаю тебе письмо, которое пришло сегодня через почтовую птицу.

Санни протянул Татьяне тетрадный лист.

«Евгений…» — подумала она.

Точно, это его послание. Его бумага, его слегка дрожащий почерк, который сложно подделать. Вот только сам шифр… Он был другим. Да, похожим на их детский язык, но всё-таки отличался многими деталями. Поэтому, когда Татьяна попыталась прочитать письмо, то ничего не поняла. Какая-то тарабарщина.

«Теку мёдом к верблюду…» — Она едва расшифровала первое предложение. — «Танцуй, печенье!»

Ерунда какая-то!

— Почтовая птица,