подобие транса. Сначала я могла простоять в подобной позе не больше минуты, а сейчас забывала о времени, погружаясь в раздумья и мечты. Здесь, на лезвии бритвы между жизнью и смертью, все казалось неважным, а проблемы – несущественными и мелкими. Кто мы на фоне сокрушающей силы природы и вечности? Вся наша жизнь – это всего лишь крохотная вспышка на небосводе, где мы – даже не маленькая звездочка. Разве что отливающая серебром в лунном свете пылинка. А какие неразрешенные проблемы могут быть у пылинки?

Неожиданно резко хлопнула чердачная дверь. Я испуганно вздрогнула, крутанулась на месте и, обернувшись, увидела замершего у двери Влада. Неловко взмахнула руками и почувствовала, что теряю равновесие. Сердце замерло, и я с ужасом осознала: уже не получится выровняться. Миг, секунда беспомощности – и осознание, что происходит непоправимое.

Я сорвалась, не успев даже вскрикнуть.

– Алина!

Испуганный, нечеловеческий вопль Влада ненадолго вернул меня в реальность. Я лихорадочно скользнула влажными от страха пальцами по каменному бортику, вцепилась, ломая ногти, и все же полетела вниз, понимая: он не успеет. Никто не успеет.

Жесткие, словно железные пальцы обхватили меня за запястье, заставив всхлипнуть от боли. Я подняла голову и увидела разозленное лицо Влада. Его янтарные глаза с вертикальной прорезью зрачка внушали ужас более сильный, чем отвесная стена и усыпанный пожухлыми листьями газон далеко внизу. Зависнув между жизнью и смертью, я завороженно смотрела на него и видела, как меняет цвет радужка, а лицо приобретает более мягкое, человеческое выражение.

– Хватайся за вторую руку! – скомандовал Влад, перегнувшись через перила.

Я болталась за бортиком крыши, и единственным, что удерживало меня от падения, были его нечеловечески сильные пальцы. Я чувствовала себя беспомощным котенком и понимала, что у меня просто нет сил подтянуться, чтобы ухватиться за вторую протянутую мне ладонь.

– Ну же! – прошипел он, сжимая от усилия зубы. – Ты не пушинка! Я не могу держать тебя вечно! И вытащить тоже вряд ли смогу! Нужно, чтобы ты взяла меня за вторую руку! Давай, Алина!

– Не получается! – простонала я, выгибаясь всем телом и пытаясь дотянуться.

– Придется постараться, – безжалостно сказал он, и я сделала мучительный рывок вверх.

Влад нагнулся ниже, схватил меня за второе запястье и что есть мочи дернул на себя. Майка задралась, я оцарапала живот о шершавый камень перил, вскрикнула и почувствовала под ногами твердую землю. Дыхание сбивалось, руки тряслись, и поэтому, когда Влад притянул меня к себе, чтобы обнять, это показалось очень правильным и логичным. Я нуждалась в этих объятиях. Мне было просто необходимо почувствовать рядом кого-то реального, живого и теплого. Меня била дрожь то ли от пережитого шока, то ли от холода, то ли от всего вместе. Слезы лились по щекам. Я всхлипывала, а Влад бережно сжимал меня и, успокаивая, гладил по голове.

– На секунду я подумал, что не успею, – сдавленно произнес он, когда я перестала стучать зубами и дрожать.

Стресс и первый шок прошли. Теперь я снова могла думать связно. Влад это как-то почувствовал, потому что в следующих словах уже не было ни жалости, ни нежности.

– Я же просил не приходить сюда в одиночку, – отстраняясь, жестко заметил он.

В его глазах застыл упрек, и мне стало не по себе. Словно все те разы, когда я приходила прогуляться по парапету, я рисковала не своей жизнью, а его.

– Но ты ходишь! – возразила в основном для того, чтобы скрыть смущение.

– Я не теряю равновесия.

– Я тоже! – Презрительные слова Влада задели за живое. Возмущению не было предела. Страх трансформировался в злость. – Просто ты пришел не вовремя. Если бы ты не напугал меня, я бы ни за что не упала!

– Если я бы я не успел, ты бы умерла, – жестоко парировал он.

Я не хотела плакать, но губы предательски задрожали, а из глаз снова хлынули слезы. Влад был прав. Если бы не он, сегодняшний поход на крышу закончился бы трагедией.

– Не плачь. – Он покачал головой, подаваясь ближе и осторожно вытирая с моих щек слезы. – Я не должен был так говорить. Я обязан был успеть. Просто… когда я увидел, как ты летишь с этой чертовой крыши… – Влад помолчал, подбирая слова. – У меня внутри будто все перевернулось. Я очень испугался за тебя. Ты понимаешь?

Он находился так близко, что я могла рассмотреть каждую черточку его лица. В последнее время мне редко удавалось это сделать. Если я и смотрела на Влада, то исподтишка, украдкой. Впрочем, забыть, насколько он красив, все равно не получалось. Было невероятно сложно не поддаться искушению и не поцеловать плотно сжатые губы, поэтому я постаралась отвести взгляд. Если я его сейчас поцелую, будет еще сложнее завтра видеть его с Вероникой.

В темных глазах застыло беспокойство и раскаяние. Длинные, густые, иссиня-черные ресницы, казалось, были сделаны из жесткой лески.

Плохо соображая, что делаю, я подняла ладонь и убрала с его лба асимметричную, падающую на глаза челку. Потом провела тыльной стороной ладони по щеке и со вздохом отступила.

– Ты красивый. – Слова вырвались невольно, и я закусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Ты тоже, – грустно улыбнулся он, но не попытался подойти.

Все правильно. Пусть эта крыша и принадлежит нам двоим, но внизу Влада ждет Вероника.

– Если хочешь, я провожу тебя до комнаты? – предложил он. – Вряд ли ты хорошо себя сейчас чувствуешь.

– Все нормально. – Я поежилась и с опаской посмотрела через плечо. – Несмотря на то что случилось, не хочу возвращаться. Ты прав, это место действительно завораживает и покоряет. Я соврала, когда сказала, будто не прихожу сюда. Я бываю здесь достаточно часто. Странно, что мы ни разу не столкнулись.

– Это потому, что я перестал сюда ходить.

– Думать не о чем?

– Вроде того…

– Что изменилось сегодня? – с замиранием сердца поинтересовалась я.

Влад обошел меня и облокотился на перила. Я встала рядом, стараясь смотреть прямо, а не вниз. Но это не помогало. Сердце все равно предательски сбилось с ритма, дыхание перехватило, а колени задрожали.

– Я сделал одну нехорошую вещь. Поступил неправильно с человеком, который мне… дорог, – после секундного замешательства произнес Влад. Потом подумал и исправился: – Должен быть дорог.

– И…

– И мне стыдно – это раз. И нужно подумать – это два…

– Ты говоришь о Веронике? – Сердце сжалось, вопрос дался с трудом.

Влад ответил не сразу

– Да. То, как поступил я… – Он замешкался. – Так не поступают с человеком, которого любят или, по крайней мере, уважают. Это заставляет всерьез задуматься над некоторыми вещами.

– Если