В двадцати милях от Гранта они увидели первый снег.

— Ничего страшного, — сказал Хосер. — У нас все под контролем.

Через пять минут они приземлились. Лукас выскочил из кабины с ключами от ангара в руках. Оказавшись внутри, он услышал, что двигатель вертолета снова заработал — пилот спешил домой.

Лукас выехал из ангара, запер дверь и направился в город. Снегопад только начинался, крошечные снежинки изредка падали на ветровое стекло, но в них ощущалась некая уверенность. Еще не буря, но предвестие чего-то серьезного.

Дом Уэзер был ярко освещен. На подъездной дорожке стоял внедорожник шерифа. Лукас открыл гараж при помощи пульта дистанционного управления и заехал туда.

В доме было тихо.

— Уэзер? — позвал Лукас.

Тишина. Внутри у него все сжалось. Он вошел в гостиную.

— Эй, Уэзер?

Вновь никакого ответа. Он увидел, что занавеска застряла в раздвижной двери, подошел к ней и включил свет над крыльцом. Сразу стали видны свежие следы на снегу.

Лукас распахнул дверь, услышал ее смех и почувствовал, как слабеют колени. Все в порядке. Он приложил ладони ко рту.

— Уэзер!

— Да-да, мы идем.

Она появилась на лыжах на берегу озера, выйдя из темноты; в пятидесяти футах за ней тащился следователь с лицом, залитым потом.

— Климпт никогда прежде не катался на лыжах, — смеясь, сказала Уэзер. — Я его изрядно смутила.

— Проклятье, это в первый и последний раз, — простонал следователь, двигаясь по лыжне, оставленной Уэзер. — Я слишком стар для такого. Еще немного, и моя промежность отвалится. Господи, мне необходима сигарета.

Улыбка Уэзер потускнела.

— Звонил Генри Лейси. Он сказал, у тебя что-то есть.

— Да. Снимайте лыжи и идите в дом, — велел Лукас.

Он хотел зайти внутрь, но остановился и поцеловал ее в нос.

— Вот теперь вы меня смущаете по-настоящему, — проворчал Климпт. — В нос?

Лукас вытряхнул фотографию из большого конверта и положил на кухонную стойку. Уэзер склонилась над ней.

— Здесь качество получше, — сказала она и с недоумением взглянула на Лукаса. — В чем все-таки дело?

— Посмотри на ногу. Она похожа на стеганое одеяло. Мне сказали, что это может быть пересадка кожи.

Уэзер еще раз вгляделась в снимок, потом ошеломленно посмотрела на Лукаса и повернулась к Климпту.

— Господи, это Дуэйн!

— Дуэйн? — переспросил Лукас. — Пожарный?

— Да, Дуэйн Хэлпер. Пожарный, который видел отца Фила. Но ведь он находился на станции! Как он это сделал?

Карр провел несколько часов в мотеле, но все еще выглядел измученным. Растрепанные волосы, небритые щеки, покрасневшие, словно заплаканные, глаза. Шериф с любопытством посмотрел на Уэзер и Лукаса.

— Что у вас?

Как только Карр задал этот вопрос, в кабинет вошел Лейси, и Лукас закрыл за ним дверь.

— Мне удалось раздобыть хороший оттиск. — Он протянул фотографию шерифу. — Если присмотреться внимательнее — на снимке из журнала это невозможно разглядеть, — то можно заметить, что нога мужчины выглядит как-то странно. Это следы пересадки кожи. Уэзер узнала Дуэйна Хэлпера.

— Дуэйн? Как такое может…

— Мы с Джином обсудили это и пришли к выводу, что первым делом нужно найти Дика Вестрома, — сказал Лукас. — Мы не знаем, какое он имеет отношение к этому, если не считать того, что он подтверждает слова Хэлпера. Мы собираемся надавить на него. Если потребуется, будем держать под замком до тех пор, пока не узнаем о подозреваемом больше.

— А почему бы сразу не взять Хэлпера? — спросил Карр.

— Мы должны думать о суде, — ответил Лукас, кивая в сторону Климпта. Тот перекатывал незажженную сигарету из одного уголка рта в другой. — Хэлпер подбросил пистолет и нож Бергену. Адвокат этим воспользуется, и виноват во всем будет священник. У нас есть лишь не слишком удачная фотография, а единственный свидетель, который мог дать показания, — Джим Харпер — мертв. О Шонекерах по-прежнему ничего узнать не удалось?

— Нет. Да и Харпера мы найти не можем, — ответил Лейси. — Они как сквозь землю провалились.

— Или лежат где-то под снегом, а их тела грызут койоты, — проворчал следователь.

— Проклятье, — выругался Лукас, прикусил ноготь, покачал головой и посмотрел на шерифа. — Шелли, я продолжаю считать, что нам необходимо привезти сюда Вестрома. Пора выяснить, что произошло.

Карр кивнул.

— Давайте так и поступим. Ты за ним поедешь?

— Нет, лучше, чтобы это сделал ты, — ответил Лукас. — Так или иначе, но нам необходимо в этом разобраться. А раз уж тебя выбрали шерифом…

— Верно. — Карр вытащил из кармана ключи, открыл нижний ящик письменного стола и достал оттуда портупею с револьвером патрульного. Он встал и надел ее. — Не видел этой штуки уже несколько месяцев. Поехали.

Карр, Климпт и Лукас отправились за Вестромом, а Лейси и Уэзер остались в кабинете шерифа.

— Мы привезем его прямо сюда, чтобы не проходить мимо дежурного, — сказал Карр своему помощнику перед уходом. — Не стоит предавать наши действия огласке. Мы позвоним тебе перед выездом, чтобы ты открыл нам дверь.

— Хорошо. А как быть с его женой? — спросил Лейси.

Шериф посмотрел на Лукаса, и тот ответил:

— Нам придется попросить ее поехать с нами. Если Вестром заодно с Хэлпером, то и жена как-то вовлечена в эту историю. Если она предупредит подозреваемого, все будет напрасно.

— А если она не захочет ехать с нами? — спросил Карр.

Лукас пожал плечами.

— Тогда мы ее арестуем. Если потребуется, всегда можем принести извинения.

Вестром, одетый в голубую фланелевую пижаму, подошел к двери и посмотрел через стекло. Он увидел Карра, нахмурился, отпер внутреннюю дверь, а потом распахнул наружную.

— Шелли? Что происходит? С Томми ничего не случилось?

— Нет, с ним все в порядке, — ответил шериф и вошел в дом.

Лукас и Климпт последовали за ним.

— Нам нужно с тобой поговорить, Дик. Тебе лучше одеться.

Если Вестром был хоть в чем-то виновен, то он заслужил «Оскара» за актерскую игру. Он рассердился.

— Зачем? Шелли, черт побери, что все это значит?

В комнату вошла жена Вестрома, миниатюрная женщина в розовых пластмассовых бигуди и халате.

— Шелли?

— Тебе тоже лучше одеться, Дженис. Мы отвезем вас в мой офис. И там обо всем поговорим.

— О чем? — спросил Вестром.