вы подделали документы о его пребывании в Винчильяте.

– Небольшая плата за сотрудничество. Я считаю, инспектор, что все должно быть как можно проще. Пытки – это последнее средство. – Он осклабился. – Мы подделали записи и выдали Хили фальшивое удостоверение личности с фальшивым именем. От него, правда, было немного толку, когда Хили сталкивался лицом к лицу с теми, кого помогал нам выслеживать: старыми коллегами, теми, кто был с ним знаком или просто знал, кто он такой… Но это не имело значения. Гиммлер никогда не оставлял в живых тех, у кого он что-нибудь отбирал, чтобы некому было жаловаться.

Персис сжала зубы.

– Как Хили удалось сбежать?

– Воспользовался моментом. Пока Хили с нами работал, он был все время таким послушным, что его охранники, в том числе Маттиас, потеряли бдительность. Это случилось после налета на один дом рядом с франко-итальянской границей. Все прошло хорошо, они решили отпраздновать в местном борделе и, разумеется, напились в стельку. А когда пришли в себя, Хили уже пропал. Он смог перейти границу и добраться до Монако. Он украл пару ценных вещей, поэтому ему было чем заплатить на рыболовном судне, которое доставило его через Средиземное море в Бизерту в Тунисе. Союзники вернули ее в сорок третьем.

– Почему вы его не выдали?

– Видно, что вы никогда не работали в разведке, фройляйн. Не стоит терять агента, разве что от этого будет какая-то польза. Хили стал в Англии признанным героем войны. Мы знали, что он не рассказал правду. Для офицера разведки это идеальный расклад. Человек в стане врага, которого в любой момент можно скомпрометировать. Конечно, я не думал о том, что Хили когда-нибудь может мне пригодиться. Но у судьбы свои планы, не так ли?

– Поэтому вы приехали в Бомбей и угрожали раскрыть его, если он не украдет для вас манускрипт.

– Мы сделали то, что было необходимо.

– Но если он добровольно согласился помочь, что пошло не так? Почему он спрятал манускрипт, когда украл его из Общества? Почему покончил с собой?

Скорцени пожал плечами:

– Честно? Я не знаю. Мне кажется, он пересмотрел свои убеждения. Даже крысе однажды становится противно от своего отражения.

Мгновение они стояли молча, думая о человеке в центре всей этой паутины, о человеке, который унес свои тайны с собой в могилу.

Потом Скорцени опустил пистолет и стал пятиться к выходу.

Неожиданный шум заставил его вскинуть голову.

Из-за занавеса в задней части сцены вышел Джордж Фернандес с револьвером в руке, держа немца на прицеле:

– Еще один шаг, и я сделаю в тебе дырку.

На лице Скорцени проступило изумление. Затем он посмотрел на Персис:

– Очень умно.

– Я знала, что теперь, когда Брунера нет и у вас есть информация от Бельцони о том, что я работаю над последней загадкой Хили, вы будете за мной следить. Разгадав ее, я заранее отправила сюда Фернандеса, и он здесь меня ждал. Ждал нас обоих.

– А если бы я послал кого-то другого?

– Тогда я бы устроила ловушку где-нибудь еще. Не думаю, что вы из тех, кого пугают трудности. – Она скорчила гримасу. – Положите пистолеты на стол. Медленно.

Персис внимательно следила за тем, как он положил оружие на ближайший стол.

Фернандес стал спускаться со сцены. На последней ступеньке он зацепился за что-то ногой и споткнулся.

С нечеловеческой скоростью Скорцени схватил свой пистолет и выстрелил. Фернандес застонал и упал.

Резким движением Персис выбила пистолет из руки Скорцени. Она повернулась, схватила собственный револьвер и спустила курок.

В подвальном помещении выстрел прогремел неописуемо громко. Скорцени заревел от боли и схватился за правое плечо у груди. Потом прищурился и ринулся на Персис.

Они оба упали, причем немец оказался сверху. Персис успела выстрелить еще два раза, перед тем как он левой рукой схватил ее за запястье. Когда он обрушился на нее всем своим весом, она закричала, а перед глазами поплыли круги.

Нет!

Персис заскрипела зубами и пальцем свободной руки со всей силы ткнула ему в плечо – прямо в рану от выстрела.

Он снова взревел, отпустил руку, в которой Персис держала револьвер, а потом наотмашь ударил ее по запястью. Удар был такой сильный, что она выпустила револьвер, и он закрутился по полу. Той же рукой Скорцени замахнулся еще раз и ударил Персис в челюсть.

Ее голова с хрустом откинулась назад и ударилась о плиточный пол. На мгновение Персис потеряла связь с реальностью.

Потом она почувствовала, что вес Скорцени перестал на нее давить.

Она с трудом подняла голову и увидела, как он, хромая и хватаясь рукой за плечо, двинулся к выходу с манускриптом под мышкой.

– Нет, – выдохнула она, но комната снова стала крутиться.

Персис откинулась на пол и закрыла глаза.

Через какое-то время ей удалось подняться на четвереньки, потом встать на ноги.

Больше всего Персис хотелось сразу же броситься за Скорцени, но вместо этого она развернулась и подошла к Фернандесу.

Он лежал на полу, как выброшенный на мель кит, с бледным лицом и дрожащими веками. Пуля попала ему в живот. По полицейской форме расплывалось темное пятно.

Персис опустилась на колени и, схватив Фернандеса за руку, ощутила биение его пульса:

– Дыши спокойно. Не закрывай глаза.

Она взглянула на Шаха. Тот по-прежнему сидел на стуле, в ужасе обхватив себя руками.

– Звоните в «скорую».

Шах не двинулся с места.

– Быстрее!

47

– Как далеко он может уйти в таком состоянии? – Рошан Сет ходил кругами по клетчатому плиточному полу вестибюля Масонской ложи, едва не налетая на Арчи Блэкфинча, который тихо стоял в стороне у бюста известного мистика Свами Вивекананды. – К утру его фотография будет во всех газетах.

– Вы уверены, что хотите это сделать? – спросила Персис.

– Все зашло слишком далеко. У нас нет выбора. – Сет посмотрел на Персис. – Ты вообще о чем думала?

Она напряглась:

– Я была уверена, что он будет за мной следить. Поэтому решила облегчить ему задачу. Я подумала, если он будет считать, что я нашла манускрипт и отправилась за ним в одиночку, то решится себя показать. И оказалась права.

– Это безрассудство! В результате ты не только подставила Фернандеса под пулю, но и лишилась манускрипта.

Персис поджала губы, но придержала язык и никак не ответила на ярость Сета.

– Как он? – спросила она.

– Врачи говорят, в критическом состоянии, – вышел из оцепенения Блэкфинч. – Пока не кончится операция, нельзя сказать, выживет он или нет.

Персис потерла шею и подавила желание выругаться. У