довершение причиненного им чрез других вреда, начало без законного повода войну и уже само дозволяло войскам своим, не щадя никаких священных для природных жителей воспоминаний, разорять без нужды и пользы памятники, караван-сараи и базары, ежедневные сходбища азиатцев…Настоящая связь афганцев с англичанами основана, следовательно, на одном страхе, и трудно, даже невозможно, предположить, чтобы когда-либо между ними установилось дружеское отношение: во всяком случае, афганцы верными союзниками англичан никогда не будут»[613].

В июле-августе 1839 года войска Шуджи-уль-Мулька и английские полки разгромили основные силы Дост Мухаммед-хана и вошли в Кабул. Новый правитель щедро наградил всех, кто помогал ему взойти на престол: британских генералов, Клода Уэйда, Уильяма Макнотона и Александра Бернса. В ноябре 1840 года Дост Мухаммед-хан сдался на милость победителей. Его отправили в Лодхиану, а потом в Калькутту, где он вместе с родными проживал в статусе почетного пленника.

Но тем дело не кончилось. В отличие от своего предшественника Шуджа не был мудрым владыкой: обложил население непосильными налогами, издал жестокие и непопулярные законы. 2 ноября 1841 года в Кабуле вспыхнуло восстание, стоившее жизни Бернсу, а спустя месяц – и Макнотону. По всей стране развернулось освободительное движение, которое возглавил один из сыновей Дост Мухаммед-хана. Ожесточенные бои продолжались до конца 1842 года, пока все англичане не были изгнаны из страны и в Кабул не вернулся эмир, правивший до самой своей смерти в 1863 году.

Афганцы доказали свою способность отстаивать независимость родины, несмотря на все лишения и превосходство завоевателей в вооружении. Англичанам преподали суровый урок, который, правда, до конца ими не был усвоен. В 1878 году они начали Вторую войну в Афганистане, растянувшуюся на два года и приведшую к многочисленным жертвам с обеих сторон. В 1880 году британцам пришлось в очередной раз вывести свои войска из этой страны. Ее новый властитель формально согласился на ряд уступок, признав в том числе право Лондона контролировать внешние сношения Афганистана, но по сути эта страна осталась непокоренной.

На фоне грубого британского натиска к России и русским афганцы относились весьма благожелательно. На это не могли не обратить участники русского посольства во главе с генералом Николаем Столетовым, находившиеся в Афганистане в 1878–1879 годах. Сорок лет прошло после завершения миссии Виткевича, но старики о нем помнили. Сопровождавший Столетова в качестве врача Иван Лаврович Яворский рассказал о встрече и беседе с Абдул Самед-ханом, тем самым, который в период пребывания в Кабуле Виткевича занимал должность первого министра. Теперь он был министром двора при новом эмире.

«Сардар выразил, между прочим, мысль, что настоящее время ему напоминает конец 30-х годов, когда он же встречал русского посла Виткевича, который во все время пребывания в Кабуле, жил в его, сардара, доме. “Еще тогда, – говорил сардар, – было для нас ясно, что только в союзе с Россией можно достигнуть мирного развития государства. Уже тогда эмир Дост Мухаммед-хан в одной России видел оплот против всепоглощающего захвата англичан. Правда, Россия тогда не помогла нам, но, вероятно, действительно не было возможности помочь нам каким-бы то ни было способом. Впрочем, тогда мы и одни сумели справиться с нашими кровными врагами. Теперь же сын Дост Мухаммеда, эмир Шир Али-хан, приглашает вас к себе в Кабул, как дорогих гостей – вестников мира и добра. Да даст Аллах, чтоб наша дружба не имела никогда поводов к сожалению!”. Так говорил этот энергичный старик – и лицо его горело одушевлением, а огненные глаза показывали, что его слова были сказаны от чистого сердца и с полною верою. Он говорил еще в продолжение некоторого времени на ту же тему. Потом ему был показан портрет Дост Мухаммед-хана, приложенный к книге Бернса “Кабул”. Сардар отозвался о портрете с большой похвалой и сказал, что он очень похож на покойного эмира. Когда же ему сообщили, что книга эта написана известным Бернсом, политическим противником Виткевича, то он сказал, что хорошо помнит и Бернса, “этого очень тщеславного и самолюбивого человека”»[614].

Интерес в Кабуле к России в период Второй англо-афганской войны был понятен. Возродились надежды на то, что русские придут на выручку. Однако в Петербурге, как и прежде, не пожелали идти на конфронтацию с напористыми британцами, а в 1907 году, по условиям российско-британского соглашения Россия признала Афганистан сферой влияния Лондона и обязалась не поддерживать никаких официальных контактов с афганским эмиром. Большая игра, казалось, ушла в прошлое. Конец главы.

Однако вскоре началась новая эпоха, возобновившая соперничество великих держав в регионе. Советский Союз, в отличие от Российской империи, действовал решительнее, сделав ставку на независимый Афганистан как одного из своих союзников в борьбе с «британским империализмом». В 1920-1930-е годы Москва не останавливалась перед прямым военным вмешательством в афганские дела, что, заметим, не дало желаемого результата. Зато в 1950-1960-е годы ощутимые дивиденды принесла советская мирная экономическая и культурная экспансия в Афганистане. К тому времени англичане утратили свои региональные позиции, а США, новый лидер западного мира, только готовились вступить в Большую игру.

Ее новый раунд начался с конца 1970-х годов, когда Москва неосмотрительно сделала ставку на военную интервенцию в Афганистане. Это решение имело катастрофические последствия для советского и российского влияния в этой стране и регионе в целом, в конце XX – начале XXI века оно фактически свелось к нулю.

Сегодня России остается лишь наблюдать, впрочем, с некоторым удовлетворением, как тщетно пытаются утвердиться в Афганистане Соединенные Штаты. История наказывает за незнание ее уроков, а в данном случае они заключаются в том, что никому и никогда не удавалось поставить на колени народы Афганистана, заставить их жить по чужим правилам, даже если они носят очень привлекательный, прогрессивный и демократический характер. Для национального сознания афганцев принципиальное значение имеет тот факт, что этими правилами их осчастливили завоеватели, от которых они не желают принимать благодеяний.

В конце 1830-х годов Россия пыталась помочь афганцам отстаивать свою самостоятельность, дать отпор чужеземному вторжению. Потребность в такой помощи не исчезла до сих пор. Будет ли она когда-нибудь оказана? Для этого России, помимо военно-политического и экономического потенциала и осмысленной внешней политики, нужны хорошо подготовленные дипломаты-востоковеды, находчивые, отважные, дальновидные. Как Виткевич.

Примечания

1

То же, что Волково.

2

М. Гус. Дуэль в Кабуле. Ташкент. 1964. С. 325.

3

Из повести В. Сафонова «На горах – свобода» // https://knigism. net/view/16443.

4