о том, как отец нес ее на руках. Тогда было одновременно страшно, интересно и надежно. Ужасное позади, а впереди только радость и свет.

Она опустилась обратно в кресло.

— Наше с вами страшное, это всего лишь удобно страшное общение, — засмеялся пятый. — Теперь вам не нужно ничего рассказывать Арсению, я все про Нату знаю. Ям согласен. Поступила она не этично. Больше такого она не сделает. Завтра будет первая прошивка и ее жизненные приоритеты станут другими.

Наташа напряглась.

— Это из-за меня? Ей будет плохо?

— Это из-за нее самой. Нет, ей будет хорошо. И в процессе прошивки и после.

— Прошивка, это что? — спросила она шепотом.

— Прошивка, это внедрение или трансформация рефлексов и психических установок. Это серьезное вмешательство в психику, которое мы проводим только при согласии подопечного, полном его понимании процесса и результата.

— И кто-то соглашается? Мозги промывать?

— Не только соглашаются, просят, уговаривают нас сделать это быстрее. Ната сама попросила. Она хочет изменить свои реакции и отношение к людям. Это ее решение. Мым мозги не промываем, а помогаем в кратчайшие сроки получить нужный для подопечного результат. Всему можно научится, но бывает, это занимает на столько много времени, что усилия не стоят результата. Например, вы хотите уметь засыпать по желанию за несколько минут. Этому можно научится при помощи упражнений аутотренинга. В зависимости от личных особенностей, обучение занимает от месяца до двух лет. Мым стиллы, ставим такой навык на уровне рефлекса за несколько минут.

— Ну я бы хотела научится засыпать, когда захочу. А то ворочаешься пол ночи, а потом весь день голова не варит. Не знала, что это можно сделать за месяц, но предупреждаю, прошивки не про меня. Лучше так учится.

— Наташенька, за месяц получается у считанных единиц, у особо талантливых в этом, с врожденными предрасположенностями. В среднем, на приобретение навыка уходит около года. Ям вам сейчас прислал на почту методичку с упражнениями. Пробуйте.

— Я попробую. — неуверенно согласилась Наташа и спросила, то что ей было непонятно. — А почему ты вы странно говорите? Мым?

— Эти новые местоимения? Пришлось создать их для насм стиллов. Иначе сложно отделять я от ям. Добавляя «м» в конце местоимения получаем его значение для стилла. «Ям» говорю от лица стилл, а «я» говорю от лица Арсения. Понятно?

— По-оня-ятно-о… — протянула Наташа, вытирая со лба пот.

Арсений молниеносно перетек из спокойной позы, в напряженную и нащупал пульс на ее руке.

— Наташа, — лицо у него стало озабоченным, — ям не хочу вас огорчать, но вы заболеваете гриппом. Если вы сейчас получите лекарство, скорее всего не заболеете. Одного укола будет достаточно.

Арсений собрался встать, но Наташа округлив глаза выкрикнула:

— Не нужно мне. Я чувствую, что со мной все будет в порядке.

— Как пожелаете, но шанс заболеть высокий. Пора прощаться. Намам приятно было познакомится с вами, Наталья.

Арсений вздрогнул всем телом и откинулся на спинку кресла. Глаза его были закрыты, он глубоко и ровно дышал. Наташа заподозрила, что ее собеседник глубоко и бессовестно спит. И почему так внезапно? Она услышала шелест идущий от плитки.

Кофейная пена поднялась высокой шапкой.

Наташа протянула руку к торчащей вверх черной ручке. В этот момент у нее перед глазами мелькнуло размытое пятно. Следующее мгновение Арсений уже разливал кофе по чашечкам.

— Извините. — сказал он. Ям не подумав застиллился. Вернее, случайно. Другие элесты не знали, что я не один, а с новичком. Пока мы говорили, стилл создал протокол для элестов, по которому все элементы будут теперь сообщать перед слиянием о своей готовности. Вы нас подтолкнули к решению этой проблемы. Спасибо.

Арсений быстро поцеловал Наташу в щеку, перехватывая у нее готовую опрокинуться кофейную чашечку.

— Не надо, так больше, — шепнула она и стала смахивать с юбки несуществующие крошки.

— Так, больше не буду, — с улыбкой пообещал он.

Она, делая вид, что рассматривает книжные полки, краем глаза следила как Арсений насыпает и бесшумно размешивает сахар.

— Ваш кофе. С сахаром. Как вы любите, с одной ложечкой.

Наташа неуверенно приняла чашечку. Отпила. Кивнула, и в правду, вкусно.

«Уже знает, какой кофе я люблю. А что еще?» — напряглась Наташа. В голове зашевелись мысли о том, что стоит знать Арсению, а что нет.

— Да я знаю, что и как вы любите, даже то, о чем вы и не догадываетесь. Поверьте мне, вас ждет новая жизнь. Удивительно прекрасная!

Наташа, представив, о чем идет речь, покраснела.

— Будем на ты? — предложил он.

Наташа почувствовала пустоту в животе, голова пошла кругом, а кресло и пол под ним куда-то провалились, и она то ли летит, то ли падает. Вцепившись в подлокотники, она пыталась вернуться на твердую землю, а рот уже сам пищал:

— Конечно!

В дверь постучались. Секундой позже, не дожидаясь ответа, ввалился Федор Николаевич, принося с собой запах старого одеколона и стирального порошка. Шумно потянув носом, профессор отметил:

— Кофе? Уже готов. Хорошо! — а увидев Наташу напротив Арсения, совсем обрадовался. — Наталья! Еще лучше.

Федор Николаевич, не обращая внимания на знаки Арсения и насупленный взгляд Наташи, добыл из-под стола табурет, приземлился около столика и налил себе кофе в свободную чашечку.

— Так что там с приглашенными женщинами?

— Одна уже инициировалась, — буркнула Наташа, злобно глядя на Федора Николаевича. — Лиля.

— Боже мой! С первого раза! У вас легкая рука. Тащите всех, до кого этой рукой дотянитесь. И ногой. Может у вас и нога легкая? — он хохотнул поглядывая на Арсения.

— Федор, не наседай. И, между прочим, ты нам мешаешь. Я первую беседу с Натальей провожу. А ты врываешься без приглашения.

— Первая беседа, не первая брачная ночь. Я не помешаю. Давай беседовать с ней вместе. Я помню наизусть последнюю версию бесед, предложенных вамим. Мне же студентов по вашевой программе тренировать.

Федор Николаевич шумно хлебнул кофе с видом человека, который никуда не собирается.

Арсений развел руками, спрашивая Наташу:

— На чем мы остановились?

— Что будем на ты.

— А вы ребята, далеко зашли, — хохотнул профессор. — В разговорах.

Арсений, не обращая на него внимания, снова взял руки Наташи в свои и спросил ее:

— Наташа, как ты думаешь, когда человек счастлив, при каких обстоятельствах?

— Когда у него все хорошо. И конечно, это у всех по-разному. Некоторые счастливы, когда встревают, куда не просят. — Ответила она, посмотрев на профессора взглядом, способным прожечь негодяя насквозь и еще бетонную стену в придачу.

Арсений мягко улыбнулся и Наташа сразу же забыла, что рядом сидит Федор Николаевич. Она утонула в серых глазах — на нее смотрел великолепный