и эхо разнесло ее слова

вы меня слышите? вы меня слышите? вы меня слышите?

они обсуждали наилучшие варианты гендерно-нейтральных альтернатив, вроде ae, e, ey, per, they, и проверяли слово за словом – слетают ли они с языка, или ты каждый раз спотыкаешься, а также альтернативные варианты для «его» и «ее» – hirs, aers, eirs, pers, theirs и даже xyrs

Меган решила попробовать ввести в оборот they и theirs: главное – мои чувства, а остальной мир пускай меня догоняет, даже если на это не хватит моей жизни или оно вообще не случится

ты права, сказала Биби, а пока суд да дело, особенно не злись на тех, кто будет путать твои излюбленные местоимения – даже когда люди хотят что-то запомнить, они часто путаются, им ведь нужно переключить мозги, а это не так-то просто, требуется время

Меган расхохоталась – ишь как заговорила!

они держались за руки

там, где это им ничем не грозило

то есть у черта на куличках.

Морган (давно уже не Меган)

вот уже шесть лет идентифицировала себя как гендер-свободную, и «они» научились спокойно реагировать на то, что люди не употребляют или не понимают ее излюбленных местоимений

а поначалу «они», то бишь она, готовы были вышибить им мозги

«они» стоят, облокотившись на балюстраду над Темзой, а за «их» спинами идет гулянка после премьеры «Последней амазонки из Дагомеи» в Национальном театре, пьесы, написанной и поставленной не кем-нибудь, а Аммой Бонсу

легендарной чернокожей лесбиянкой и театральным режиссером

у «них» выбрита голова, раз в неделю по ней проходится лезвие – сначала в сторону пены для бритья, а потом в обратную, после чего кожа становится гладенькой и блестящей

вот и всё, «постриглась»

рукава белой рубашки завернуты повыше, чтобы продемонстрировать татуировки – взбегающие к плечам красные и желтые языки пламени, черные джинсы опущены ниже бедер, а внизу подвернуты, так что видны белые носочки и броги

Морган довольна, что «им» удалось избежать праздных эгоистов из высшего лондонского общества

пара таких, оказавшись у «них» на пути, вынуждена была поздороваться, но вместо того чтобы перекинуться хотя бы парой слов, поспешили проследовать дальше; у Морган было желание всерьез потолковать с какими-то аборигенами, глупо же было тащиться в Лондон, чтобы развлекаться в одиночестве

увы, одно дело круг «их» интернет-общения, где люди уверены в себе и остроумны, когда есть время переписать свой пост и погуглить сложносоставное слово, прежде чем его употребить, а другое – встреча во плоти

пока «им» не удалось завязать разговор ни с кем из присутствующих

Морган улизнула с вечеринки и закурила самокрутку, держа в руке претенциозное игристое (никакого тебе практичного пива, в банке или разливного)

«они» смотрят с парапета на гипертрофированные башни по ту сторону реки

обычная эклектика столичных монстров

Морган словно пропадает в этом городе, теряет ориентацию в путаных хайвеях и боковых улочках, в агрессивном автомобильном движении, в напоре миллионов спешащих куда-то людей

готовых «их» раздавить, как неостановимая танковая колонна давит маленьких пауков

«они» не в состоянии включить разум среди лондонцев, для которых все загородные места на одно лицо и которые не понимают, насколько хаотичен и бестолков их город

Морган без проблем ориентируется в Йоркшир Дейлсе, или Пик Дистрикте, или в диких окраинах Нортумберленда

где постоянно просматривается небо и ничто не заслоняет обзора

где ничто не травмирует

психику

«они» всего несколько часов в столице и уже скучают по северу, где люди естественнее, дружелюбнее, никого из себя не изображают

лондонцы считают себя центром вселенной, а на остальных им плевать, бесконечно повторяют несмешные шуточки про крестьян, живущих гдей-то на севере, которые едят на завтрак зажаренные шоколадные батончики, а по выходным так надираются пивом, что валятся в канавы и напускают в штаны, а в массе они все безработные и попрошайки

эти слова Морган услышала утром от двух лондонцев в поезде, идущем в столицу

они забавлялись повторением стереотипов, даже не догадываясь, что сидящая напротив чернокожая женщина родилась и выросла в Джорди, под Ньюкаслом

* * *

Морган уже очень скучает по Биби, хотя расстались этим утром и завтра снова увидятся

после шести лет вместе, в полном синхроне, «они» (Морган) чувствуют себя беззащитными на таком расстоянии

«они» привыкли вести тихий, мирный, во всем сочетаемый образ жизни

с удовольствием проводят вечера, сидя рядом с Биби на диване и читая рекомендованную подругой книгу для расширения кругозора, воображения и интеллекта – не могу же я жить с человеком, не читающим книги, любит повторять Биби

она читает нон-фикшн, ее последняя героиня Глория Стейнем, а «они» отдают предпочтение триллерам

секс их увлекает, им нравится делиться друг с дружкой своими заново открытыми телами, давать и получать наслаждение

от излюбленных комбинаций

раз в две недели, по выходным, они наносят визит Джи-Джи, помогают ей по дому и на ферме, совершают долгие прогулки

для Джи-Джи половая идентификация внучки остается полной загадкой, что неудивительно для девяностотрехлетней женщины, прожившей всю жизнь на ферме в глубокой провинции

Джи-Джи невероятно крепкая для своего возраста и невероятно упрямая, она не соглашается переехать в приют для престарелых, чем сильно беспокоит Морган и Биби, но они больше не пытаются ее уговорить, это наилучшая тактика

я здесь родилась и здесь, черт побери, умру, заявила она, когда они предприняли последнюю попытку, а кто говорит иначе, пусть идет лесом

во время их последнего визита Джи-Джи сообщила, что она переписала завещание, и ферма останется Морган с условием, что семья будет и дальше ею владеть, приглашай сюда своих необязательных друзей, пускай тут живут в свое удовольствие, если тебе так нравится, а перед собственной смертью передашь ее какому-нибудь родственнику, который обязуется за ней следить; какой смысл отдавать ее моим детям, которые сбежали отсюда при первой возможности? их агенты по недвижимости начнут тут шуровать, едва мой гроб опустят в землю

справившись с первым шоком, Морган подумала, что радостнее известия трудно было ожидать, хотя «им» еще предстоит пережить неизбежный шквал говна от родни, которая «их» обвинит в подлизывании к старушке, чтобы заполучить недвижимость, может, еще оспорит завещание в суде, скажет, что покойная страдала слабоумием