Вельды повели его прямо через поселок. Люди И Лай получили теперь возможность оглядеть чужака со всех сторон. Тай тоже не терялся – пусть не думают, что он боится, – и разглядывал их так же пристально, как они его. Пусть сейчас он жалок и на себя не похож, но остается все тем же Таем из рода Кальги. Кажется, ни старик, ни Хранительница так и не рассказали никому его историю. Он встречал и хмурые взгляды, и подозрительные, но больше было любопытных. Ни ненависти, ни злости. Но это пока, до времени. А когда они подходили к поселку, люди куда суровее их приветствовали. Неужели это вельды Ак Ми Э так встретили?

Он вовсю разглядывал этих людей, их домишки и удивлялся, какие же они одинаковые. Похожие одежды, похожие лица, и деревянные избы мало чем отличаются. Род. Ак Ми Э говорила, у них все для всех одно. Дома вместе строят, как принято отцами и дедами, вот и похожи, как дождевые капли, друг на друга. Даже неинтересно стало. Другое дело, это куда его ведут.

Стражи замедлили шаг у большого видного дома, побогаче да попросторнее, чем остальные, обвели вокруг, потащили Тая к бревенчатой халупе, то ли хлеву, то ли сараю, впихнули внутрь. И все-таки кто-то из них спохватился – меч напоследок отобрали. Даже проверили, нет ли ножа. Это на случай подкопа, с несвойственным ему терпением подумал Тай, уже ничему не удивляясь.

В темноте он принялся обследовать свое временное жилище, слишком низкое для него. Приходилось то и дело наклонять голову, чтобы не стучаться о потолочные балки. Это оказался не хлев, а сарай. Под руки попадались все какие-то мотыги, лопаты, еще какие-то штуковины, тонкие и толстые. Тай, конечно же, ходить за плугом не привык, но видел много раз, на ощупь ему показалось очень похоже. Ну и другого барахла полно. Зачем столько одной семье? Сарай-то немаленький, а забит почти до отказа. Таю и места нет как следует расположиться.

Он не поленился ощупать стены там, где добраться было легче. Сработано на славу, но кое-какие щели можно и расширить, под рукой ведь столько всего! А потом и вывернуть какое-нибудь бревно. Ох уж эти вельды! Зачем же было меч-то отбирать, если тут, в сарае, столько всего валяется: и подкопаться можно, и обработать какого-нибудь незадачливого охотника, что сюда сунется.

Тай уселся на пол, устланный жесткой соломой. Залез под нее пальцами и нащупал голую землю. Его уже била крупная дрожь. Что ж они за люди такие, дали б хоть что-нибудь укрыться! Он просидел так недолго, принялся прыгать, стараясь хоть как-то вернуть кровь в руки и ноги, потом попытался нагрести под себя соломы, но подстилка оказалась жидковатая. Собрал все, что было, в кучу и сел на нее. Когда уже подумал, что точно замерзнет этой ночью, послышались шаги. Дверь отворили, осветив внутренность сарая дрожащим пламенем, закинули ему какой-то тюк, потом поставили широкую миску и кувшин у дверей. И опять полная темнота.

Тай кинулся к тюку, с хвалой всем богам Адья развернул два одеяла и сразу же обернулся ими. Кинулся к миске, надеясь найти там что-то горячее. Но еда оказалась холодной. Какая-то каша-размазня и кусок вяленого мяса. Не то чтобы мало, но уж больно солоно. За дни в лесу Тай отвык от такого.

Он заснул на куче соломы, думая о том, что Ак Ми Э даже не улыбнулась ему. Не сказала ничего вслед, не побеспокоилась. А ведь это могла быть их последняя встреча. Что, если завтра пресловутый Круг Старших решит не в его пользу? Она с ним не пойдет… Тай скрипнул зубами: будто ничего и не было.

Он несколько раз засыпал и просыпался, томясь в этой тьме, дважды приносили еду, но никто за ним не приходил. А потом двери «темницы» наконец распахнулись, и Тая вывели на подворье. Он зажмурился, солнце уже садилось, но даже слабый свет резал глаза. Однако его не повели прочь, втолкнули в тот же самый дом, что вчера показался побольше остальных.

Тай вошел, низко согнувшись под дверной перекладиной, и увидел этот самый Круг. Десятка три человек. Все в летах, но есть совсем старые, а есть и помоложе, один даже еще седеть не начал. Таю указали на место возле окошка, затянутого мутноватой полупрозрачной пеленой, что плохо пропускала свет. Он украдкой тронул пальцами «окно». Пелена упруго поддалось под его нажимом. Толстая, скользкая. И как через нее еще свет видно?

Тай примостился за широкими спинами прямо на бревенчатом полу и принялся украдкой разглядывать оттуда Круг Старших И Лай. Старшие расселись широким кругом в два ряда прямо на меховых покрывалах, оставляя пустым лишь место в середине, где ярко пылал очаг. Эти вельды не разглядывали Тая во все глаза, они степенно переглядывались между собой, переговаривались. Старейшина возвышался над остальными, прямо напротив дверей.

Наконец пришли последние, те, кого все ждали, догадался Тай. Три женщины с длинными частыми тонкими косами, Хранительницы, значит, и Ак Ми Э вместе с ними. Сели справа на оставленных для них шкурах, Матушка впереди, все остальные – за нею. А он-то гадал, почему круг такой рваный получился. Тай призывно смотрел в сторону Ак Ми Э, ожидая встретиться с ней глазами, но девушка даже не удостоила его взглядом.

Старейшина встал, опираясь на посох, и заговорил. Говорил долго, обстоятельно. По лицам Старших побежало удивление, кто-то озаботился, кто-то надулся, кто-то со злостью ударил кулаком в пол, но никто не заговорил. Некоторые оставались спокойными, то ли не понимая того, что им грозит, то ли обладая мудростью и выдержкой, не свойственной другим. Сам же Старейшина между тем продолжал неторопливо ронять слова. Потом указал на пришельца. И тут Тай снова почувствовал себя будто среди вражеских воинов. Как того и следовало ожидать, никто ему не обрадовался, но старик продолжал говорить дальше, еще и еще раз указывая на Тая. А тот внимательно следил за лицами Старших, стараясь не выказывать ожидания и волнения, точно ему все это неважно. Как решат, так решат. Но ни один из Старших, похоже, чужаку не верил. Наконец старик сел, указав на Ак Ми Э.

Девушка встала. Она избегала даже взгляд бросить на Тая. Вчера вечером Матушка долго пробыла у Ин А Тала. Вдвоем они сошлись на том, что незачем Род в лишнее смятение вводить, незачем сеять раздор и ожесточать сердца к людям адья. Тогда нечего и думать, чтобы Тая в поселке оставили. Потому Матушка долго наставляла Ак Ми Э, что да как говорить, о чем побольше стоит рассказать да поподробнее, а о чем и вовсе помалкивать, пока прямо не спросят. Духи ведь, они и так все знают, их не обманешь. Вот девушка и говорила вслед за Старейшиной, подтверждая его слова кратким сказом про свой поход через лес.

Ак Ми Э старалась не глядеть на Тая. Не следует, говорила Матушка, свою любовь выказывать, даже малую каплю. Стоит это сделать, как все ее слова в защиту чужеземца пустым ветром обернутся. Про ребенка молчать. Хорошо, что пришелец и сам не знает, а то как бы не сболтнул. Вот Ак Ми Э и подтверждала рассказ Ин А Тала, поведав про все слова Далекого Человека о жадном Старейшине Хаадиде, но умолчав про мешочек с.«вечерними звездами». Незачем беспокоить людей тем, что чужак один раз уже нарушил их законы, нечего малый род, принявший его, позорить. Рассказала Кругу про то, что воины Тая ее спасли, а потом не отпускали, угрожали, но умолчала про все его деяния, про все «уговоры», про кость, торчавшую из плоти Сай Дина после разговора с Таем. Рассказала про болото и злобного Ранжина, упирая на то, что в И Лай когда-нибудь могут прийти адия куда хуже Тая.