– Вот гад! – возмутился охотник. – Наделал дел, а мне разгребать. И зачем ему невод понадобился, если рыбы в нём нет?

Чертыхаясь, Сергей потащил невод обратно. Он был тяжёлым: завозили невод на моторных лодках и вытаскивали всей бригадой. Пока разбирал и распутывал снасть, а затем вновь вешал сушиться, провозился до обеда. На вечёрке старался стрелять побольше, чтобы медведь, испугавшись выстрелов, больше не появлялся. Второй раз возиться с неводом не хотелось. Сейчас Сергей пожалел, что с собой нет пулевых патронов – забыл дома. Хорошо хоть дробовых достаточно.

Утки летали хорошо, и после каждой серии выстрелов из пятизарядки одна, а то и две выпадали из стайки. Охота прекратилась, когда патронташ опустел. Шума наделал столько, что медведь наверняка больше не подойдёт к дому.

Однако утром невода на месте вновь не оказалось. Сергей нашёл его в тех же кустах ещё больше запутанным и к тому же с прогрызанной дырой.

– Вот зверюга! – разозлился Сергей. – Понял я, почему ты невод таскаешь – рыбой он пахнет. Ну, погоди, я тебе устрою!

Вечером, когда невод вновь был распутан, отремонтирован и развешан на кольях, Сергей занялся сооружением петли из стального тросика. Петли ставить он умел, хотя медведя таким способом не ловил. Зверь затаскивал невод в кусты – там, на росшем невдалеке дереве, охотник и поставил петлю, закрепив её с таким расчетом, чтобы она затянула зверю шею.

Проснулся Сергей от медвежьего рёва. Взяв ружьё, выскочил на улицу. Невод висел на кольях нетронутым, а на фоне кустов чёрным пятном выделялся медведь. Огромный самец топтался на месте, удерживаемый за шею стальным тросиком. Увидев человека, медведь оглушительно заревел.

Сергей вскинул ружьё, но вспомнил, что оно заряжено дробью. Стрелять не было смысла, и он, не делая резких движений, стал отходить к дому. Там быстро растопил железную печь. Затем высыпал дробь из одного патрона в пустую консервную банку и поставил свинец плавиться. Другую банку разрезал и свернул из жести нечто похожее на «фунтик».

Заарканенный зверь продолжал реветь, и Сергей старался всё делать быстро. Расплавленный свинец вылил в «фунтик», подул, остужая, затем бросил в ведро с холодной водой. Самодельную пулю вставил в патрон вместо дроби, пальцами обжал края папковой гильзы и побежал к медведю, на ходу заряжая ружьё.

При его приближении медведь заревел еще громче, и Сергей, недолго думая, выстрелил ему в район грудной клетки. Медведь как стоял, так и остался на месте, продолжая реветь и махать на человека лапами.

– Неужели промазал?! – удивился Сергей и, как и в первый раз, стал медленно пятиться к дому.

Печь была горячей. Он подбросил в неё дров, высыпал в банку дробь из второго патрона, и вскоре ещё одна пуля была готова. На этот раз Сергей, не торопясь, прицелился в голову зверя. Выстрел. Медведь отпрыгнул в сторону и понёсся по тропе к сопке.

– Удрал двенадцатый! – в сердцах плюнул Сергей. Он подошёл к дереву и внимательно осмотрел оборванный тросик. Перебить его могла только пуля, хотя в такую случайность верилось с трудом.

Ребята, приехавшие на следующий день из посёлка к Сергею, и в самом деле засомневались в правдивости его рассказа. Что медведь приходил и рвал невод, сомнений не было, в том, что пуля перебила тросик и освобожденный из петли зверь не набросился на человека, верить отказывались…

* * *

Примерно через месяц Сергей на своём участке добыл двенадцатого медведя. Снимая шкуру, подумал, что этот мог быть тринадцатым. Где-то сейчас ходит тот, который так «полюбил» его невод, что с ним?

Вновь о цифре тринадцать он вспомнил весной, когда выписывал очередную лицензию на отстрел медведя. Сергей, как и все охотники, был немного суеверным и, подумав о чёртовой дюжине, даже сплюнул через левое плечо.

И вот он неспешно шёл на лыжах по вершине сопки и просматривал в бинокль места, где мог находиться медведь. Чёрное пятно на снегу он заметил ближе к обеду, когда уже немного подустал и собирался передохнуть. Вместо отдыха начал скрадывать. Большой самец чёрного окраса лежал у входа в берлогу. Скоро склон сопки совсем должен был освободиться от снега, и, как только зазеленеет первая травка, медведь тронется от берлоги. Сейчас он просто грелся на солнышке.

До медведя осталось метров сто – для выстрела из пятизарядки далековато. Вот если бы был карабин! Но ближе не подойти – ветер дул от Сергея в сторону зверя, и тот мог его почуять. Всё же Сергей решил стрелять и, тщательно прицелившись, нажал на спусковой крючок. Какое-то время после выстрела медведь продолжал лежать, не шевелясь. Потом дернулся, вскочил, покрутил башкой, словно выясняя, кто посмел нарушить его покой, и бросился вниз по склону, да так быстро, что Сергей не успел выстрелить второй раз…

* * *

Лишь через четыре дня Сергей вновь обнаружил большого чёрного медведя. Солнце припекало вовсю, и медведь, спасаясь от его лучей, разгрёб снег и лежал, раскинув лапы в стороны и уткнувшись мордой в землю. Сергею удалось приблизиться к нему метров на сорок – пятьдесят. С такого расстояния зверь показался огромным. Невольно мелькнула мысль: «Тринадцатый! Повезёт ли на этот раз?»

Хороший выстрел сделать было непросто – головы медведя практически не видно, лопаток тоже. Прежде чем прицелиться, Сергей достал из патронташа ещё один пулевой патрон и зажал его зубами. На всякий случай. Медведь не шевелился. Наведя мушку ружья примерно на то место, где находится лопатка, Сергей выстрелил. Приклад привычно толкнул в правое плечо. Донёсся чёткий шлепок пули, попавшей в тушу, и медведь, дёрнувшись, замер.

Неужели готов?! Но уже через секунду зверь смотрел прямо в глаза Сергею, а ещё через секунду кинулся в его сторону. Выстрел. Голова медведя раскачивалась в такт движениям – вверх-вниз, вверх-вниз. Выстрел. Видно, как на спине зверя раздвинулся густой мех – пуля попала. Выстрел. Переднюю правую лапу отбрасывает назад, но медведь всё ближе. Выстрел. Закрутил башкой, но ещё один прыжок и…

Мощный удар лапой пришёлся по прикладу ружья, от которого лишь полетели щепки. Сергей лежит на снегу, сжимая левой рукой ствол. Правой пытается вставить в патронник запасной патрон. В мыслях: «Закроется ли затвор? Где медведь? Успею ли выстрелить?»

Затвор, щёлкнув, закрылся. Сергей встал на колени. Медведь, по инерции проскочивший мимо, затормозил лапами по снегу и начал разворачиваться. Сергей, держа ружьё у живота, направил его на близкую цель и выстрелил. Рукам больно от отдачи, но медведь вдруг замирает, медленно оседает в снег и катится вниз по склону…

Сергей лежит на спине и смотрит в небо. Оно голубое, без единого облачка. Но перед глазами Сергея – мчащийся на него зверь. Испуг приходит только сейчас, и только сейчас он осознает, что могло с ним произойти. На снятой шкуре были видны дыры от попавших пуль. А в шее обнаружилась застрявшая самоделка – та самая, переплавленная из дроби. Сергей долго держал её на ладони, рассматривая. Затем достал лицензию и ручку. Заполняя документ, написал: «Медведь, самец. – Немного подумав, добавил: – Тринадцатый».