Где-то за стенами на полусогнутых ногах ходили воины драконьего войска, боясь потревожить своего командира. В дальнем крыле, из которого организовали лечебницу, бинтовал раненых куаргарра, которого в сердцах помянула Йонг. Он прибыл в Ульджин с ёнгданте и отказался ехать обратно, хотя в Хансоне, как Йонг знала, у него была налаженная сеть шпионов. Дэкван почти не отходил от Нагиля, они загадочно переглядывались и говорили вполголоса, пока Йонг делала вид, что не замечает их. Гаин была рядом, ей вместе с Дочерьми наказали жить под одной крышей с остальными воинами.

Почти вся Лапа Дракона собралась в Ульджине. Даже Рэвон – и тот приехал вместе с войском Нагиля и воинами Империи и вёл себя как хозяин дома советника Чхве, хотя теперь был здесь не почётным гостем, а пленником с привилегиями.

Нагиль что-то готовил и теперь хотел, чтобы Йонг уехала в Хансон, подальше от берега, подальше от японцев.

Если он считал, что сможет разжалобить её своим печальным видом, то либо совсем её не знал, либо думал, что переиграет на чужом поле. Стенать и плакать, устраивая демонстративную истерику со слезами, было игрой для Сон Йонг, её последним методом, который она испробовала ещё в первый день своего пребывания в не-Чосоне.

Йонг решила, что воспользуется этим в самом крайнем случае: не хотелось выставлять себя плаксой перед португальцами, очевидно, не готовыми к подобному спектаклю.

– Мне не станет легче, если ты оттолкнёшь меня, – сказала она спокойно. Нагиль напрягся, дёрнул губой, словно обиженный ребёнок. – Нагиль. То, что со мной происходит, не из-за тебя и ритуала Лан. И лечить не тебе.

– А кому? – выдохнул он так резко, что от дыхания и силы, в него вложенной, пошатнулась пустая миска на столе перед ним. – Ты и сама уже знаешь, что мы связаны, что это опасная связь, и нам стоит…

– Что? Разойтись по разным провинциям, натянув канат из Ци до скрипа? – На этих словах Нагиль неожиданно повернулся к ней с удивлением. – Это не поможет. Я знаю, что нужно делать.

Нагиль качнул головой, длинные мокрые волосы налипли на лицо. Он похудел, это было заметно вблизи, но невнимательный взгляд не нашёл бы в генерале драконьего войска изменений. Йонг видела, что за собранностью, присущей ему и раньше, теперь скрывалась под многими слоями усталость. Йонг видела в Нагиле отражение себя, и эта перемена в них обоих пугала больше возможных опасных диагнозов от Чжихо.

– Имуги сказал, мне надо найти силу, что вытянет его из моего тела, – пояснила Йонг. – Это метафора, конечно же, но я представляю, что нужно сделать, чтобы претворить её в жизнь.

Эта мысль пришла к ней во сне на полную луну, как и многое другое, явилось подсказкой от духов, когда завеса между их миром и этим была тоньше всего. Кроме шёпотов имуги и эха слов умерших, Йонг многое видела. И, в отличие от услышанного, видения ей не нравились. Она моргнула, гоня прочь воспоминания о кошмарах.

Образ бледного генерала на окровавленном поле, который являлся ей всё это время разлуки, растворился перед глазами, оставив на его месте Нагиля из настоящего. От него пахло чистой водой и травами, и рисом, и ароматом сливового дерева, проступающим сквозь тонкий запах его собственного тела.

– Ты уверена, что змей не врёт тебе? – спросил Нагиль. – Он не Дракон, он может солгать, мы прекрасно знаем, на что он способен.

– Брось. Я понимаю, ему веры мало, но, если я умру, он погибнет тоже. Ему это невыгодно. Так что дай мне время, чтобы достроить корабль, и я…

– Я не спрашиваю, почему ты это делаешь, – прервал вдруг Нагиль. Йонг задело его невнимание. Что с ним такое, он никогда раньше не пытался ею командовать, с чего бы теперь… Нагиль выдохнул, нашёл её руку и крепко сжал. – Послушай меня, Сон Йонг. Я доверяю тебе и знаю, на что ты способна. Но время… Я не уверен, что оно у нас есть в достатке.

– О чём ты?

Когда он ответил, Йонг поняла, что третьей разлуки с ним не переживёт, иначе он и в третий раз принесёт ей вести, от которых хотелось бы ломать мебель и крушить комнату.

– Дракон во мне тоже слабеет, – сказал Нагиль твёрдо, уверенный в своих словах. – Я теряю чешую, и я бы скрыл от тебя сей факт, если бы не знал, что тебя ничто не пугает. Мне пришлось… Мер’тонъ. Минджа, мне пришлось взять Хранителя.

Мысль о том, что Нагиль неправ и теперь Йонг боится каждого дня в не-Чосоне, потонула в заполняющем её тело неверии.

– Ты не мог… Кто бы… – залепетала она, прижимая руки ко рту. – Рэвон сказал, что Дракон убивает своего Хранителя. И ты не стал бы подвергать кого-то такой опасности, чтобы избежать смерти.

Вгляд Нагиля тускнел с каждым новым словом Йонг. Когда она, запинаясь, вывалила на него всё, что знала о Хранителях, её прострелило ясное, как день, понимание.

– Дэкван, не так ли? Ты сделал его Хранителем, потому что он сам на это пошёл.

Нагиль кивнул – опустил голову на их переплетённые пальцы, потёрся щекой о тыльную сторону ладони Йонг. От собственного бессилия хотелось выть.

– Нагиль…

– Я бы умер в Империи, – сказал он просто и тихо. – И не смог бы вернуться к тебе, если бы не пошёл на это. Минджа, я несу ответственность за тебя и Дэквана вместе и не могу рисковать вами обоими.

Она всё понимала. И отчаяние, затопившее взгляд Нагиля, точно тёмная вода со дна Великого моря, которая плескалась порой и в её глазах, и вину, которую он испытывал перед Дэкваном – за то, что не стал сопротивляться его решению. Она всё это понимала и всё равно не могла согласиться с доводами своего генерала.

– Мне жаль, Нагиль, – сказала Йонг, – но я никуда не уеду.

Она думала, что плакать будет только по принуждению, но сейчас слёзы текли по её щекам без усилий, она, наоборот, пыталась остановить их.

– Минджа, – выдохнул Нагиль, снова повышая голос. – Ты должна…

– Ничего я не должна, – резко оборвала Йонг. – Помнится, ты сказал, что не собираешься меня ограничивать, не собираешься диктовать мне условия. Я отвечаю за свою жизнь сама, и я остаюсь, потому что мне нужно достроить кобуксон и поставить его на воду. Ты не поймёшь.

Она встала со скамьи, в запале вырвала ладонь из рук Нагиля и вышла из-за стола. Нагиль наблюдал за ней с возрастающей злостью, что клокотала в горле.

– Ты готова подвергнуть себя огромной опасности, лишь бы доказать мне, что я неправ? – почти прорычал он. Йонг закрыла глаза, поджала губы. Не отвечай, не распаляй эту ссору