«Слава ракшасам, господу и еще сотне почитаемых орочьих божков», — подумала я, а вслух сказала:

— И когда она впала в кому?

— Что?

— Уснула и не просыпается, — пояснила я.

— Четыре дня назад. Ты знаешь, что с ней?

— Воздаяние, — хмыкнула я.

Мы только-только перетащили и расставили книги, рассортировали и начали изучать. Я первым делом просмотрела все, что так или иначе могло коснуться меня.

— Говори яснее, — нервно приказала миледи фон Сгольц.

— Она инициировала обмен, она первая приносила клятвы и обеты, она служила отправной точкой перехода, — устало пояснила я. — И она же нарушила свое слово. Слово, которое она дала не только мне, но и Магии. Здесь слово Магия стоит хотя бы попытаться произнести с большой буквы.

— С большой буквы слова не произносят.

— Тогда с придыханием, — фыркнула я. — Она умрет, если не вернется на Землю. И нет, если отправить на Землю меня — она все равно не выживет. И если убить — тоже. Это наказание за нарушенное слово. Людские души не объект торговли, их нельзя кидать из тела в тело.

— Моя дочь должна жить, — жестко произнесла миледи, — со мной. Она займет свое место, то, которое принадлежит ей по праву. А ты вернешься в свою убогую конуру и будешь молится за здоровье Лауры. Завтра ты должна прибыть в малый особняк фон Сгольц.

Она отключила артефакт, бросила на стол кошель с монетами и вышла. Подошедший официант забрал кошель, а я пересела к ребятам. Молча поев, я так же молча забрала сдачу и вышла.

— Все плохо? — заботливо спросила Кариса.

Я пожала плечами. Нет, эту ношу надо скидывать, мне явно не тягаться с этой ненормальной. А с другой стороны, одним недоброжелателем больше, одним меньше... Не велика разница.

Прошло уже больше двух недель. Кигнус пообещал, что прижмет обнаглевшую леди к ногтю и напомнит кто здесь глава рода, а кто вырожденец. Почему именно «вырожденец» я не поняла, но переспрашивать не стала. Слишком уж был зол легендарный. Объяснять свой гнев он тоже не стал, буркнул только про долги и приказал заняться делом.

— А то у тебя уже жених налево смотрит, практика провисает и вообще, иди уже отсюда.

— Я здесь живу, а ты в гостях, — флегматично напомнила я.

И только когда предок нырнул в портал, я до конца расслышала первую фразу. Первым порывом было озадачить Верена слежкой. Вторым, сделать это самостоятельно. И только третьей пришла здоровая порция фатализма. Дождусь, пока явится, и тонко намекну, что такие слухи мне не по нраву.

— Рысь, ты спишь? — толкнул меня Лий.

— Просто задумалась, — вздохнула я и отбросила посторонние мысли.

— Просто вон она твоя церковь, пройдем мимо — так и будешь с корзинкой таскаться.

Я благодарно кивнула и поспешила к ступеням — ставить корзинку со снедью. Все тот же мальчишка, молча и быстро выскочил, схватил корзинку и был таков. Это было неизменно. Как и то, что каждую ночь кто-то ставил пустую корзину на крыльцо.

— Давайте уже допросим ребят? — напомнила Кариса, — а то вдруг это наш последний маршрут с группой Дарго?

— Да у меня вообще к нему океан вопросов, — вздохнула я.

Три недели нас бросали из одной части в города в другую и с Лионом мы никак не пересекались. Ничего особо опасного (да и хоть сколько-нибудь опасного) нам не поручали, а мелкое хулиганство выпивало все силы. Честное слово, мы с какой-то ностальгией вспомнили самые первые дни, когда зубрили устав и рвались на маршрут. Дорвались, чего уж. Вот только никаких завлекательных погонь, борьбы не на жизнь, а на смерть — ни-че-го. А нет, тут недавно собаку с дерева снимать пришлось. Мда.

— Ры-ысь? — протянула волчица, — ты издеваешься? Или и правда спишь на ходу?

— Да-да, надо домой их зазвать. Ты же на обеде заметил, как Лион вокруг себя огляделся?

— Да они все какие-то шуганые, — согласилась Кариса. — Пойду пошепчусь с Даром.

Я посмотрела на Вьюгу и согласно кивнула — он прекрасно сошелся с ребятами Лиона. Я же утром, когда нас знакомили, запомнила только Мартина. Так же как в свое время запомнила Жада. Только если у стражника были круглые щеки, то этот лось отличался совсем иным — у него были разноцветные брови. Белая и черная. Во всех остальных аспектах он был самым обычным боевым магом: в меру высоким, в меру накачанным, с немного простоватыми чертами лица. И разными бровями. Разными. Бровями. Ракшас, я весь день стараюсь на него не пялиться. Кстати, надо спросить Верена, помогло ли Жаду лекарство. А то мало ли.

— Она над нами издевается, — возопила Кариса. — Рысь, ракшас тебя подери!

— Я здесь, здесь. Просто призадумалась.

— Так тебе же тяжко ходить и думать, — заржал эльф, — сама говорила!

— Так это когда было, — возмутилась я, — с тех пор давно прошло.

Лий взял меня под руку и, отведя в сторону, попросил отправить вестника Верену. Чтобы предупредил госпожу Лоссен о голодных боевых магах.

— Это сколько их получается будет? — я начала считать по головам.

— Мартина не считай, он пойдет нас всех отмечать и домой — это у него ребенок родился. Значит, Лион, Риман, Солес и Рк-пуло. Всего четверо.

— Кто?!

— Я пошутил, — фыркнул эльф. — Не Рк-пуло, а Фыр-выр-быр.

— Издеваешься?

— Ага, просто готов поспорить, из всех ты запомнила только разнобрового Мартина, — засмеялся эльф. — Вот теперь гадай, правильные ли я имена назвал.

— Ну ты и поганец же, — вздохнула я.

— Блокнот заведи, — посоветовала Кариса.

— Ага, будешь сразу записывать имена и приметы, — поддакнул эльф.

— Если есть приметы, я и так запоминаю.

Домой мы добрались быстро — уже привычными околотками, перепрыгивая через низенькие заборчики и проскакивая под навесами. Нам-то никто никогда и слова не говорил, а уж в сопровождении боевых магов и вовсе не рискнули. Хотя что нас гонять, мы ходим тихо, быстро и почти бесшумно. Да и на частную территорию не заходим, проскакиваем по «самовольным застройкам».

Верен встречал нас на пороге и сразу спросил:

— Это теперь традиция — присылать вестников с одной и той же информацией от каждого? Или вы считаете, что я идиот и не могу с первого раза запомнить?

— Нет, мы подумали, что Рысь сегодня не очень умная, — ляпнул Лий и проскочил в дом.

Заслуженный подзатыльник я ему отдала чуть позже, когда все уселись за стол. Оказалось, что Лион знаком с госпожой Лоссен. И не только он, а и Риман и Солес. Только скромный Ивьен проходил практику в столичном гарнизоне. Чего очень стеснялся рядом с закаленными бойцами.