— Вот поэтому я и не верю в романтику в твоем исполнении, — сказал я. — Не можешь ты помочь родственнику бескорыстно… И это после того, как я столько раз вытаскивал тебя из неприятностей!

— Так ты тогда репутацию семьи спасал, — хмыкнул Сирил. — А теперь дело явно не касается тебя лично! Так что я получу, а?

— Могу оплатить какой-нибудь из твоих долгов, — тяжело вздохнув, ответил я.

— Это неинтересно, — поморщился он. — Тем более крупных долгов у меня сейчас нет, а мелкие я и сам могу оплатить…

— Прогресс! — воскликнул я. — Что это с тобой? Ты не заболел, часом?

— Я здоровее быка, — заверил Сирил. — О, Виктор, я придумал! Я поживу у тебя, пока буду заниматься твоим поручением.

— Еще чего не хватало!

— Но сам посуди! — повернулся он ко мне. — Ведь иначе мне придется каждый день таскаться в Блумтаун, это раз. Два — перед каждой такой поездкой мне компостирует мозги полковник… и мама тоже. А если я возвращаюсь слишком поздно или вообще под утро, то начинается тако-ое! Раньше-то я машину бросал на дороге, сам пробирался садом, а там — по яблоне к себе в окошко. Ну, правда, пару раз промашка вышла, когда горничная окно закрыла, пришлось в гараже ночевать… Но обошлось. — Он вздохнул. — А у полковника слух, как… не знаю у кого! Он мою машину, кажется, от Блумтауна слышит. И выходит встречать…

— Отгони ее в мастерскую, — посоветовал я. — У тебя двигатель ревет, как взбесившийся слон, и глушитель стреляет так, что прохожие подпрыгивают.

— Придется… — Сирил помолчал. — В общем, я хоть отдохну от их воспитания… А, Виктор?

— Только если уложишься в неделю, — подумав, решил я. Неделю я общество кузена вытерпеть еще сумею. — Но если будешь являться под утро, будь любезен пользоваться черным ходом — ключ я тебе дам — и не шуметь!

— Непременно! — заверил меня кузен, порядком настрадавшийся за последнее время. — Ты меня даже не услышишь! И еще, Виктор…

— Ну?

— Долги долгами, а на расходы надо бы подкинуть… — сказал он. — Сам понимаешь, если кого напоить, то язык легче развязывается… а откуда у меня столько денег?

— Ладно. — Соглашаться мне не хотелось, но без Сирила я тут управиться не мог. — Смотри, главное, чтобы у тебя самого язык не развязался! А впрочем, я уверен, что большую часть денег ты просто проиграешь.

— Тебе результат важен или то, каким способом я намерен его достичь?! — возмутился кузен. — Знаешь что, с таким отношением… поищи кого-нибудь другого! Останови, я выйду…

— Уймись, — сказал я. Сирил просто набивал себе цену, с этим я уже сталкивался, и не раз. — Мы уже почти приехали. А тетушке Мейбл я напишу, что у меня для тебя ответственное поручение, так что пока ты побудешь в городе. Под моим присмотром.

— Отличненько… — промурлыкал кузен, предвкушая развлечение за мой счет.

— И еще, — добавил я серьезно. — Если вдруг тебе действительно удастся что-то раскопать, и если где-то в разговоре промелькнет имя дамы… Не вздумай об этом где-нибудь ляпнуть, иначе я тебе сам голову оторву. Или, что куда вероятнее, это сделает ее супруг.

«Или привяжет за ногу к Чертополоху и отпустит того в чистое поле», — добавил я мысленно.

— Виктор, я, кажется, уже сказал тебе, что я не идиот? — мрачно спросил Сирил. — Мог бы и не предупреждать!

— Я на всякий случай, — усмехнулся я. — Мало ли…

— Мало ли, — передразнил он. — Кстати, а я ведь без багажа. Не собирался задерживаться! А твои вещи мне велики…

— Ничего, я напишу, чтобы тебе прислали что-нибудь из дому. Пока перебьешься. Да и в клубе у тебя что-то должно быть…

— Ну вот, а я так рассчитывал обновить гардероб, — надулся Сирил, но долго не выдержал и начал ухмыляться.

— Да-да, — усмехнулся я в ответ. — Ты кого другого попробуй облапошить…

Вот так кузен водворился в моем доме и с энтузиазмом принялся за дело. Энтузиазм его проистекал в основном из-за финансового вспомоществования с моей стороны, я полагаю.

Так или иначе, день шел за днем, но результатов не было. Сирил являлся под утро, а то и вовсе не являлся сутками, но я не торопил его: в таких делах спешка вредна. Конечно, лорд изводится, но… я ведь не профессиональный сыщик, в конце концов! А что уж говорить о Сириле…

Как-то после обеда я устроился в оранжерее, думая немного послушать музыку в обществе моих милых питомцев, а может, и немного вздремнуть в уютном кресле. Однако уединение мое было нарушено почти сразу.

— Сэр, к вам… — степенно начал Ларример, но договорить ему не дали.

— Да ну, Ларример, к чему такие формальности? — жизнерадостно вопросил мой кузен, возникая за спиной дворецкого. — Я же теперь тоже тут живу!

«Пока!» — подумал я, однако озвучивать свою мысль не стал. Сирил мне еще пригодится, вдобавок, судя по всему, у него наконец появились новости.

Крайне недовольный такой бесцеремонностью Ларример удалился, воздержавшись, однако, от замечаний. А кузен влетел в оранжерею, и улыбка его сияла ярче, чем электрическая люстра.

Сирил огляделся, не нашел куда присесть и ничтоже сумняшеся устроился прямо на каменном бортике, презрев опасность уколоться о ближайший Grusonia grahamii.

— Вижу, твоя охота была удачной, — начал я, поскольку кузен старательно выдерживал паузу, делая вид, что рассматривает окружающее его многообразие суккулентов.

— Более чем! — заверил он, совершенно довольный собой.

— Выкладывай, — велел я, устраиваясь поудобнее.

— Его зовут Арчибальд Уэйн! — тут же сообщил Сирил самое главное.

— Уэйн? Что-то знакомое, — пробормотал я, по привычке склонив голову к плечу. Но имя начинается на А, это уже неплохо!

— Ты, верно, встречал его у доктора Милтона, — объяснил Сирил, устав дожидаться, когда я вспомню. — Арчи у него стажируется.

— Ах да! — щелкнул пальцами я. — Бледный юноша с горящим взором!

— Ну… почти, — ухмыльнулся Сирил. — Покутить он тоже не прочь. В меру, правда…

Я хмыкнул — странно было слышать от кузена такие речи.

— Я полагал, что вся его страсть направлена на микробы и прочие малоприятные вещи, — заметил я. — Он показался мне очень увлеченным медициной… Впрочем, это не важно. Выкладывай остальное.

Говорил Сирил вдохновенно, образно, то и дело вскакивая и прохаживаясь в опасной близости от моих питомцев (что, признаюсь, несколько меня нервировало — с кузена бы сталось в запале разгромить всю оранжерею). Видимо, пребывание в амплуа поэта сказалось на риторических умениях Сирила…

Если оставить лирику, то сухой остаток был таков.

Некая дама занедужила как раз перед Пасхой — слегла в постель с сильным жаром, кашлем и прочими угрожающими симптомами. Не на шутку испуганный лорд Блумберри немедленно послал за доктором Милтоном, который явился с ассистентом, тем самым Арчибальдом Уэйном. И, как водится, леди с первого взгляда покорила трепетное сердце юноши, до того полное лишь честолюбивыми мечтаниями открыть какой-нибудь новый вирус и назвать его своим именем. Надо думать, мистер Уэйн — действительно изрядный романтик, поскольку влюбиться в обливающуюся потом, растрепанную и непрестанно кашляющую женщину способны немногие. Впрочем, возможно, его покорила ее бледность (или наоборот — горячечный румянец) и ночная сорочка, не скрывающая толком того, что обычно прикрыто платьем.