— Не прикасайся к ней — это был Архип — Не прикасайся! Это может убить их обоих!

Я не хотела возвращаться, мне нравилось парить в темноте и спокойствии, где не было боли и страданий. Мне было хорошо, так хорошо…

— Михаил, закрой двери — властный голос Олафа вновь разрывает тишину — Никто не должен сбежать.

— Агата, держись …

Но даже голос любимого не в силах вернуть меня обратно, пока … я не чувствую легкий толчок внутри себя. Это что еще такое? И снова толчок. И новый поток боли, наполняющий мое тело. Именно боль заставляет сознание вынырнуть из мягких лап мрака на поверхность реальности. Я лежу на полу, скрючившись в позе эмбриона и прижав руки к животу, сквозь который проходит светящаяся золотая нить. Я проследила взглядом куда она ведет и с удивлением увидела Черновара. Пришла его очередь опуститься на колени. Его лицо покрылось глубокими морщинами, волосы поседели, тело стало худым и изможденным. Он превратился в жалкого старика, с трясущимися руками. И это сотворила с ним я?

— Ненавижу — еле слышно бормочет он, захлёбываясь собственной кровью.

Не в силах смотреть на это, я заставляю себя перекатиться на спину. Так я и лежала, уставившись в потолок, пока вокруг творилось настоящее безумие. Женские визги и крики о помощи, смешивались с предсмертными стонами умирающих. Воздух был наполнен запахом гари и крови.

— Агата — снова услышала я голос Генриха — Милая, потерпи, я вытащу тебя отсюда.

— Ты пришел — выдавила я, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы — Ты пришел за мной.

— Берегись — раздалось совсем рядом, и я услышала шум борьбы.

— Генрих? — я почувствовала, как горлу подступает страх — Генрих, что случилось?

Я снова могла чувствовать. Невидимый барьер, который все это время удерживал мои эмоции под замком рухнул. Страх за мужа был сильнее всего на свете. Преодолевая боль, я перевернулась на живот и заставила себя подняться на колени. Оказалось, что мы с Черноваром были заперты в небольшом куполе, который отгораживал нас от того, что творилось в зале. А вокруг купола ходил огромный чёрный волк. Не сразу я признала в нем Зевса, так сильно он изменился. Генрих в своем истинном обличье, бился с Сигезмундом. Фрол, стоя на лестнице разил своими стрелами всех, кто пытался прорваться к выходу. Михаил вступил в бой с парочкой оборотней у дальней стены. Лиона стояла на коленях возле тела Кассия. И вновь меня отвлек толчок внутри. Я посмотрела на живот и увидела, что моргнув пару раз, золотая нить погасла. В ту же секунду боль отступила и меня наполнила чистая энергия, которая словно обжигающий кипяток понеслась по моим венам. Это было потрясающе, на мгновение я забыла, где нахожусь, полностью отдаваясь этому чувству. В тот же момент я услышала, как из груди Черновара раздался предсмертный хрип, и он упал ничком. Колдун был мертв. Купол, который накрывал нас замерцал и исчез.

Когда первая волна эйфории схлынула, я заставила себя встать на колени. И хотя боли не было, я с трудом могла двигаться. Осмотревшись, я увидела, как в самом дальнем углу зала Генрих прижал к стене Бориса. Чуть поодаль от них стоял Василий, который накинув на Бориса магическую сеть, полностью обездвижил его.

— Нет — прохрипела я — Генрих, не убивай его.

Все еще сжимая мага за горло, демон посмотрел в мою сторону и, наверное, что-то увидел в моем обезумевшем взгляде, так как кивнув Василию, разжал пальцы. Борис остался стоять у стены, не в силах пошевелиться. Бой был окончен. Оставшиеся в живых нелюдей, сбились в кучку и с ужасом ожидала своей участи. Голова Сигизмунда валялась отдельно от его тела. Михаил сидел на ступенях лестницы, из его правого бока торчала рукоятка ножа. Я смотрела на мужа, не в силах отвести от него взгляд. Демон в своем истинном обличье был прекрасен. Он повернулся ко мне, как вдруг его лицо изменилось.

— Агата — крикнул он и я обернулась.

Нонна подкрадывалась ко мне со спины, держа в руках нож. Но Зевс оказался быстрее. Волкодав напал на оборотня и прижал к полу, впившись ей зубами в горло.

— Зевс — крикнула я — Не убивай ее.

Глухо заурчав, волкодав исполнил мой приказ. Я знала, что как только эйфория пройдет, силы покинут меня, но перед этим я должна была кое-что сделать. Так как сил на то чтобы встать у меня просто не было, я подползла к Нонне и заглянула в ее глаза:

— Помнишь я обещала, что вырву твое черное сердце?

— Сдохни — прохрипела она в ответ.

— Как грубо — я улыбнулась и посмотрела на Зевса — Отпусти ее.

Зевс разжал челюсти, но остался стоять на месте, готовый в любую минуту перекусить горло врагу..

— Смотри — я показала ей свою руку, которая внезапно вспыхнула голубым пламенем — Это сила твоего хозяина. Теперь она моя. И кстати, я сдержу свое обещание.

Я бы могла сказать, что не отдавала себе отчет в том, что делаю, но это неправда. Я прекрасно осознавала все до мельчайших деталей. Резкий удар, и я пробиваю грудную клетку оборотня, чувствую, как моя рука сжимает ее сердце, и снова резкий рывок. Сердце все еще бьется, когда я показываю его Нонне.

— Теперь мы квиты — шепчу я и отбрасываю его в сторону — Передавай привет своему хозяину.

В глазах Нонны отражается дикий ужас, но затем они стекленеют и ей приходит конец. Я смотрю на ее бездыханное тело, не чувствуя ни капли жалости или раскаяния.

— Милая? — раздается из-за спины обеспокоенный голос мужа — Милая, ты как?

Я оборачиваюсь и чувствую, как по щекам текут слезы, но сил подняться нет. Генрих подходит ближе, он явно опасается, как бы я не выкинула что-нибудь еще.

— Любимая, я унесу тебя отсюда, хорошо?

Вместо ответа, я протягиваю к нему окровавленные руки и киваю. Облегченно вздохнув, муж подхватывает меня и прижимает к себе. Я сжимаю его с такой силой, что он тихо шепчет мне ухо:

— Агата, ты меня задушишь.

— Прости — слезы застилают глаза —