— Если все получится, будет здорово, Стив.

Тот же почувствовал себя уставшим и совершенно подавленным.

— Спасибо, Наоми. И раз уж вы будете заниматься этим, вы можете воспользоваться своим влиянием, чтобы назначить встречи с Обером в Париже и Хеннигом в Майнце. Мне хотелось бы как можно быстрее встретиться со всеми главными людьми, связанными с Библией. Теперь я могу заниматься этим хоть целый день, даже по вечерам. Все равно, я люблю себя чувствовать максимально занятым.

На другом конце линии было тихо, а потом он вновь услышал голос Наоми, уже менее безликий.

— Правильно ли я отметила легкую нотку… жалости к себе в вашем голосе?

— Правильно. Наконец-то это достало и меня. Я тут выпиваю и чувствую себя несколько виноватым. Мне кажется — даже и не знаю — никогда еще не чувствовал себя таким одиноким, как сегодня.

— А я думала, что Петроний с Иаковом заняли вас. Они могут быть добрыми друзьями.

— Они могут, Наоми. Они уже помогли мне. Но я должен уделить им побольше времени.

— А где же Дарлена?

— Мы порвали друг с другом. Она навсегда возвращается домой.

— Понимаю. — После этих слов Наоми сделала долгую паузу. — Вы знаете, я не люблю, чтобы кто-то чувствовал себя одиноко. Сама знаю, каково это. Но такое я еще способна вынести. Но не могу вынести, если одиноким чувствует себя некто, к кому я неравнодушна. — После этого была еще одна пауза, а затем Наоми спросила:

— Стив, а вам не хотелось бы побыть в компании? Если желаете, я бы смогла остаться у вас на ночь.

— Да, это бы смогло помочь мне.

— Но только сегодня. Такое не может продолжаться часто. Это предложение сделано лишь потому, что мне не хочется, чтобы вы чувствовали себя одиноко.

— Приходите, Наоми.

— Приду. Но только лишь потому, что не хочу, чтобы вы были один.

— Я буду ждать.

Стивен повесил трубку и начал раздеваться.

Он понятия не имел, почему она делает это. Возможно, что Наоми этого и не знала, но заниматься с ней любовью было так же… как и быть одному.

Тем не менее, он нуждался в ком-то, в чем-то, любом, ком угодно — лишь бы сейчас, в этот миг, перед тем, как он отправится в Рим и поближе ознакомится с истинной страстью и откровением Слова.

ТАК УЖ ПОЛУЧИЛОСЬ, но для встречи с профессором Августо Монти этим жарким и влажным утром понедельника Стиву Ренделлу пришлось прибыть не в Рим, а Милан.

Тремя днями ранее, в пятницу, в Амстердаме, Ренделл проснулся на рассвете, разбуженный звуками одевания Наоми и ухода из его номера. Помня о том, что предстоит сегодня сделать, Ренделл не стал валяться в постели. После легкого завтрака он проверил дверь в комнату Дарлены и, найдя ее плотно закрытой, с портфелем в руках спустился в фойе гостиницы, чтобы заказать девушке билет из Амстердама до Канзас Сити. Он приготовил для нее записку и пару банкнот на непредвиденные расходы, вложил их в конверт и объяснил консьержу, что желает, чтобы его передали в номер вместе с билетом, когда тот уже будет получен.

Сделав это, несмотря на разницу во времени, означавшую, что своего адвоката пришлось отрывать ото сна, Ренделл заказал трансатлантический телефонный разговор с Тедом Кроуфордом. Беседа у них получилось долгой. Ренделл повторил юристу свой разговор с Барбарой, а Кроуфорд дал ясно понять свое удовлетворение тем, что Ренделл уже не собирается препятствовать своей жене в ее действиях по получению развода. Они обсудили условия соглашения. Решив брачные проблемы, они обсудили договор с фирмой “Космос”. Огден Тауэри уже предложил ряд компромиссных решений, так что все бумаги могли быть вскоре подписаны. Что же касается Рейкеровского Института, то Джима Маклафлина все так же не удавалось найти, он до сих пор не ответил ни на одно из посланий.

В десять часов утра Ренделл вошел в Zaal F, в свой офис в гостинице “Краснапольски”, держа в руках свой бесценный портфель. Этим утром уже не было никаких прогулок по амстердамским улицам. Стив разрешил Тео подкатить под самый вход в “Крас”. Он прекрасно помнил о попытке подстеречь его и ограбить вчера вечером, и сразу же вызвал секретаря, чтобы надиктовать сообщение о нападении. Глаза Лори Кук расширились от испуга и оставались таковыми, когда он излагал подробности ночного происшествия. Инспектор Хелдеринг получил меморандум; еще пять копий были направлены издателям.

Покончив с этим делом, Ренделл решил, как и обещал, возвратить доктору Дейчхардту гранки Международного Нового Завета. Но, когда он уже готов был выйти из комнаты, его застал звонок от Наоми, сообщившей, что ей необходимо немедленно встретиться с ним относительно назначенных встреч с Монти, Обером и герром Хеннигом. Еще она сказала, что уже направляется к нему со своими заметками.

Тогда Ренделл вновь вызвал Лори и вручил ей гранки.

— Вложите их в папку. Никому не показывайте. Отдайте лично доктору Дейчхардту. Секретарю не оставляйте, как бы вас не уговаривали.

Через минуту после того, как Лори, ковыляя, покинула комнату, на пороге появилась Наоми со своими новостями.

Никаких сложностей с назначением встреч для Ренделла с Обером в Париже и с Хеннигом в Майнце не было.

— Странные люди — эти Монти, — сказала Наоми. — По телефону со мной говорила его дочь, Анжела. Полагаю, она действует как секретарь своего отца. Она подтвердила, что ее отец уже вернулся в Италию. Но, узнав, что с ним желают встретиться из “Воскрешения Два”, она заявила, что отец очень занят, и настаивала на том, что встречу необходимо отложить. Но я не позволила ей сорваться с крючка и объяснила, что нашему директору по рекламе крайне важно получить от профессора Монти дополнительную информацию. Я рассказала ей о вас, Стив, о том, что наиболее важная личность, которая будет экспонироваться публике — это профессор Монти. Еще я сказала ей, что публикация должна появиться буквально через пару недель, так что ни о какой отсрочке не может быть и речи. Когда же она попыталась все же попривередничать относительно даты интервью, я нажала на нее посильнее и сообщила, что вы прибудете в Рим на следующей неделе и разобьете лагерь у порога профессора Монти, пока не встретитесь с ним. Это подействовало. Тут она сдалась и пообещала, что ее отец встретится с вами. Но не в Риме. Он на машине едет по каким-то личным делам из Рима в Милан, но у него будет время встретиться с вами в Милане утром в понедельник. Я сообщила ей, что вы будете в гостинице “Принчипе и Савойя”, и мы сошлись, что профессор Монти будет в вашем номере в одиннадцать часов утра.

Вот почему без пяти минут одиннадцать Стив Ренделл находился в небольшой, переполненной мебелью гостиной номера 757 элегантной миланской гостиницы “Принчипе и Савойя”.

Вынув свой миниатюрный кассетный диктофон из портфеля, Ренделл проверил, работает ли тот, после чего положил его на телевизор и направился к окну. Он нажал на кнопку, и жалюзи поднялись, открывая окно и лежащую внизу Пьяцца делла Република. Пространство у главного входа с его газонами и деревьями в это жаркое позднее утро было тихим и практически безлюдным. Ренделл раздумывал над тем, о чем станет спрашивать профессора Монти, и молил лишь о том, чтобы археолог оказался нормальным типом, а его английский язык был более-менее понятным.