− Ты его видишь еще? Я его не убил? – спросил Харон, а я видел как понемногу синеют кончики пальцев старика.

− Нет, не убил. Вибрацию биения сердца ребенка сложно спутать, – ответила Кира, идя на своих тросах за Хароном. − Харон прожигает, я направляю, а вы штурмуете. Приготовить щиты!

Я вынырнул из мрака, мои руки дрожали. Я понял все за доли секунды, все оказалось так просто… Вот тебе и наука.

− Но что делать? – задал я сам себе вопрос. − Ну давай, ты же гений, думай!

И я думал, анализировал, делал выводы, в моей голове с треском и шелестом крутились шестеренки.

Я был для флотской армады сюрпризом, я мог повредить не только подлодку, ведь мясо в виде пустых решает при количественном соотношении, и задача флота доставить мясо к берегу, после чего солдатские сапоги будут стирать мой остров свободы.

Наверняка там, за боевым флотом, ожидают сухогрузы, набитые тысячами, если сотнями тысяч бойцов, и пусть в их руках всего лишь автоматы и, в лучшем случае, простенькая артиллерия, но их тысячи, десятки тысяч в сухогрузах, следующих за элитным корпусом авианосной группы, где немало владеющих. Этих сухогрузов может быть десятки, если не сотни, а они слишком уязвимы как транспортники. И проход судна, в котором есть пустые, как я показал, практически самоубийство для противника.

Меня надо уничтожить, но как выкурить того, с кем столкнулся впервые? Изучить! И именно по этой причине адмирал Брэнкс связался с нами, ему нужна была информация о существе. Возможно, о некоем Такеши они знали давно. Я неплохо так блистал в газетах на первых полосах, но там я был известен как Такеши, мастером меня называют не все, да и сам я себя так не называл.

И адмиралу Брэнксу надо было уточнить, он узнал что я ребенок и по совокупности моих черт выработали план.

Послать тех, кто точно не подвластен мне, а то, что атаковал их только, показывало, что рядом со мной нет никого более опасного из владеющих.

Кира знает кого искать и имеет для этого навыки, Харон же особый энергетический подвид молниевого владеющего, и, как Генерал Гекато, может пробить прямой путь ко мне.

И как им противостоять? Чем?

Мясом? Сотня, пусть и усиленных бойцов, против этих высокодановых так, пшик на пару минут в лучшем случае. Они максимум поцарапают сплошной шлем Киры.

Противостоять своей силой? Взлом разума? Нет. Атаки по площади? Для них это как вода для гусей.

− Мастер, вы что делаете с книгами? – тихо позвала меня Лира и я открыл глаза.

С корабля ко мне летели дюжины книг и зависали в воздухе, сами себя листая и ища то, что я уже решил воплотить в жизнь.

− Лира, производи эвакуацию, плывите на корабле во всю прыть, может не потопят, – проговорил я, нырнув в сумрак. Я потянул за все нити, отдавая приказы, и вот через несколько мгновений вздрогнула гора.

Ли взорвал катакомбы. В своем разуме я увидел карту уцелевших ходов, а рядом со мной пустышка же готовился к забегу, крепя на своем плече ручки для меня.

− Мастер, я отказываюсь, – холодно проговорила Лира, а я открыл глаза. Взгляд девушки потускнел. Впервые за все это время я потянул и за её нить, сейчас я не позволю ей спорить.

− Приказ есть приказ, – прохрипел я от кома в горле. – Капитан, как называется остров?

− Никак, он безымянный, – ответил мне капитан.

− Лира, заставь их, чтобы этот остров отныне назывался островом ужаса! – прокричал я, залезая на плечи пустышки, и на нем, словно на ездовом человеке, понесся по туннелям внутрь горы.

Слёзы на щеках Лиры мелочь. Следом за мной летели мои книги, которые я читал на ходу, а вибрации в острове все усиливались − он идет за мной. Я в одну часть горы, а он за мной, ни разу не заплутав и не остановившись ни на миг.

Я надеялся что их завалит, но психокинетик Кира наверняка страховала от обвалов и Харона и штурмовую группу физиков.

А я на пустышке, облаченного в броню и с пулеметом в руках все лезли по рукотворным пещерам вверх. Моментами нас чуть заживо захоронило прямо в горе, в пещерах, где были слабые своды.

И вот мы увидели последние лучи заката. Уже наступала ночь, небо заволокло белыми тучами надо мной, а черные тучи проходили совсем рядом.

− Мы на вершине, – тихо проговорил я пустышке, беря его пулемет в свои руки. – Уходи, за Лирой.

− Хуи-и-и-и, – ответил мне пустышка. – Жо-о-о-о…

− Нет, это приказ! – прокричал я что было сил. – Пошел вон! Это приказ, ты сойдешь с ума и будешь помехой! Все живое в округе потеряет разум!

Пустышка не мог противиться мне, и вот уже через мгновение несся, огибая мины Ли, к кораблю, что вышел из защищенной бухты. А тем временем дрожь все приближалась, я не спеша установил пулемет на камне, книги открылись на нужных страницах.

Всего десять книг летали вокруг меня, и каждая говорила о красном и черном пути, а я бил по площадям эмоциями, пытаясь сформировать нужный мне фон. Я брал из глубины души все, что могло мне помочь.

Злость.

Страх.

Гордыня.

Зависть.

Трусость.

Смерть.

Ощущение от того, как ты умираешь, как твое сердце останавливается, как разлагается плоть.

Я впервые намеренно создавал то, из-за чего мне запретили появляться в школе для владеющих. Причина, по которой меня решили отправить в иную школу, армейскую, и мне кажется, я и здесь смогу создать психоактивное место.

Иного оружия у меня не было, я отдавал все, что во мне было, подпитывая эти удары самой жизнью, что струилась во мне. Я ощущал себя злым духом, чудовищем, которое поджидает славных воинов, идущих на битву со злом. Я смотрел из сумрака и как мог воздействовал, кидаясь на искры, которые чем ближе продвигались ко мне, тем некоторые искры становились менее ярким.

Я вцепился в одну из искр и почувствовал, как сознание покинуло одного из физиков штурмового отряда. И я бился об его природную и наложенную защиту, не жалея ни сил, ни своего разума, пытаясь проникнуть в его разум.

− Кто я? – проговорил я в пустоту, смотря на застланное тучами ночное небо. – Вспомнил.

− Я Такеро! − кричал