– Именно.

– Он идиот? – зарычал Пиас.

– Я задала ему тот же вопрос.

Пиас, кажется, перестал дышать.

– Слепой червь…

– Это чтобы вас отвлечь.

– Где он? У меня есть потребность в избиении члена твоей семьи.

Мэдокс быстро отошел назад, и я улыбнулась.

– Я его проглотила.

– Хорошо. Пока что придумаю пару пыток для него. Пойдем.

– Куда? Да и вообще, ты же несешь меня! Я не могу пойти в прямом смысле этого слова.

Пиас улыбнулся и пронес мимо сердитой Шейм. Я впервые увидела ранимость в ее взгляде: муж отвернулся от нее, не сказав ни слова и даже не разглядев как следует. Как бы я себя чувствовала, если бы Вирус повел себя так же? Мне стало тошно. И не только из-за души Спэйда в животе.

Неудивительно, что она меня ненавидела. Я на ее месте ненавидела бы себя не меньше.

– Пиас, – прошептала я ему на ухо. – Опусти меня на землю.

– Нет.

– Пожалуйста.

– А что?

– Шейм… – я тянула с ответом. – Ты ранишь ее чувства. Я рада твоему вниманию, но, как мне кажется, она волновалась за тебя.

– С каких пор ты думаешь о чувствах Шейм? – спросил он, с удивлением посмотрев на меня, и я повернулась в его руках.

– Не знаю. У меня какое-то странное чувство.

Пиас нахмурил лоб.

– Я тебя не отпущу, – сказал он, но повернулся и одарил жену удивительно теплым взглядом. – Пойдем, Шейм. Мне нужно, чтобы ты была рядом. У нас много дел, и ты должна рассказать, что произошло в мое отсутствие.

– Мне созвать элиту? – спросила она.

Меня впервые посетила поразительная мысль, какой, должно быть, сильной была Шейм: она руководила всем Тартаром, пока Пиаса здесь не было. Возможно, я ее недооценивала.

Я покачала головой. Ух ты! Откуда все эти мысли? В моем животе что-то булькнуло, и душа Спэйда забунтовала в горле. Я снова ее проглотила.

– Нет, расскажешь мне обо всем, пока Док будет собирать нас по частям, – решил Пиас.

Шейм кивнула, пританцовывая рядом с ним и взяв его под руку. Она одарила меня ядовитым взглядом.

– А она что, сама идти не может?

– Может, но я хочу ее понести.

– Ты ее балуешь!

– Я же не собака! – возмутилась я.

– Ты сама это сказала.

– Господи! Я ненавижу тебя, Шейм!

Мы зашли в портал, продолжив ругаться, в то время как Пиас с Рэйздом обменивались измученными взглядами, а Мэдокс и Чейн по-идиотски хихикали.

– У вас, если сосчитать все травмы, четыре сломанных ребра, одна сломанная рука, два ножевых ранения, восемь укусов, восемнадцать синяков и сломанный нос…

– Нос уже зажил, – вставила я.

– …раздавленная почка, а у Пиаса даже отсутствует двенадцатиперстная кишка.

– Ее он, видимо, потерял, когда мы убегали от Зевса, – размышлял Мэдокс.

– Множество переломов черепа, разрыв селезенки, три… нет, четыре отсутствующих зуба, повреждение зрительного нерва, несколько сломанных позвонков и у Вируса…

– Я Чейн!

– Извини, у Чейна отравление по неизвестной причине: желудок наполнен неопознанной мокротой, которой его продолжает рвать.

– Ой, должно быть, он отравился козявками. Он правда много этого дерьма проглотил, – торжествующе сказала я.

Док фыркнул, скрестив руки на груди. Он уставился на нас, и на мгновение показалось, что из его ушей валит дым.

– Пожалуйста, – вздохнул он, – объясните, что, черт подери, вы делали и как, во имя всего святого, я должен вас выхаживать?!

Мэдокс наклонился ко мне и прошептал:

– Это риторический вопрос или он серьезно хочет знать?

Я открыла рот, снова закрыла его и указала на свой живот. Док ударил себя ладонью по лбу.

– Да, Ворриор?

– Мне плохо, – выдавила я перед тем, как скрутило живот.

Все присутствующие испуганно отпрыгнули назад, когда я, задыхаясь, наклонилась и выплюнула душу Спэйда.

– Господи! Она проглотила душу? Почему никто ничего не сказал? – продолжил причитать Док, и уже со следующим приступом из меня вылетел Спэйд. Слезы закрыли обзор.

Я застонала и почувствовала, как руки Мэдокса успокаивающе гладят меня по спине.

– Все хорошо, моя девочка, выплюнь его. Ты справишься. Повернись немного влево, и ты попадешь прямо в Пиаса!

– Я тебе не лошадь! – возмутилась я.

Мэдокс улыбнулся.

– Так что, мне перестать тебя гладить?

– Нет, – простонала я перед тем, как накатила следующая волна.

– Вот это мерзко. Мне же необязательно на это смотреть, верно? – проворчала Шейм. Никто не останавливал ее, а я была слишком занята рвотой, чтобы показать средний палец. Она повернулась на каблуках и с отвращением вышла из комнаты. И слава богу.

Слизь, приземлившаяся на пол, булькала и уплотнялась, превращаясь во что-то, что отдаленно стало напоминать человека. Я рыгнула, смахнула слезы с глаз и медленно выпрямилась.

– Все вышло? – поинтересовался док.

– Думаю, да, но на всякий случай проверьте, оба ли уха у него на месте, – пробормотала я, устало падая на кушетку.

Мэд посмеялся себе под нос и прислонился головой к моему плечу, пока все смотрели за тем, как слизь превращалась в дезориентированного Спэйда.

– Где… Что? – заикался он.

Пиас подошел ближе, скрестил руки на груди, и в следующее мгновение молния повалила Спэйда на пол.

– Хак, – спокойно сказал Пиас. – Будь так добр, позаботься о нашем госте и подготовь камеру.

– Конечно, босс! – донеслось из колонки, а в следующую секунду из бетона вырвались серебристые кабели, скрутившие Спэйда в компактный сверток.

– Рэйзд, проследи за тем, чтобы он попал в свою камеру. Потом обсудим остальное.

Темноволосый бог кивнул, закинул протестующий сверток на плечо и вышел из процедурной.

Шейм ушла еще до этого, а братья должны были сообщить Эйджу и Чармингу о том, что они могут начать приготовления к вечеринке под кодовым названием «Добро пожаловать! Хорошо, что вы не сдохли!». Правда, я задавалась вопросом, как отреагируют Чарминг и Брейв на появление Даймонд. Все-таки сын увел у нее парня. Господи, как же странно.

– Отлично, – выдохнул Док. – Есть ли еще какие-то травмы, о которых мне следует знать?