Ну, надо выручать!

– Ой, Славик, какими судьбами! К Ларисе? А она как раз утром уехала. Работка подвернулась. Детскую экскурсию сопровождать, откуда-то с Урала. В Теберду, Домбай и обратно. Завтра к вечеру точно будет. Потом я ее подменю, на Военно-Грузинскую дорогу поедем…

Такие подработки у студентов и студенток были постоянно, тут и выдумывать не пришлось. И Славик это знал. Но опечалился.

– И что же теперь делать?

– А чего? Переночуешь, она и вернется. В кино, если хочешь, сходим… У меня подружка в «Бристоле», поселит бесплатно. Я ей сейчас позвоню.

В этом деле главное быстрота и натиск.

Из уличного автомата она позвонила в общежитие:

– Ну ты, мать, влетела так влетела! Жених твой в трех шагах стоит, трамвая ждет. С букетом алых роз и обручальным кольцом в кармане!

Из трубки донесся сдавленный писк.

Да и в самом деле – трамваем ехать четыре остановки, даже пешком – от силы пятнадцать минут. Гостей разогнать, все следы и улики устранить – никак не успеть. Если б еще столы и ложа были накрыты в соседних комнатах, а то ведь в ее! Катастрофа!

План Татьяны был принят с восторгом и униженными обещаниями отблагодарить по-царски. Правда, ее там тоже кое-кто интересовал, были определенные планы, но тут уж – сам погибай, а товарища выручай.

В кино они, разумеется, не пошли, а отправились в уютный летний ресторанчик на вершине Машука. Вышло так, что Татьяна слегка перестаралась. Измученный долгим воздержанием, расстроенный неудачей (он, может, всю неблизкую дорогу только и воображал, как немедленно потащит любимую в постель), Славик вдруг завелся от медленных танцев, ее постреливания глазками, серебристого смеха, гибкого тела, едва прикрытого тонким муслином.

В этот момент она попыталась вынырнуть из сна, ощутив непонятную угрозу. И почти смогла это сделать. Но в то же время ей страстно хотелось остаться там навсегда. Второе желание победило!

И все продолжалось, с протокольной точностью воспроизводились мельчайшие подробности тех далеких вечера и ночи.

Славик распалился до того, что едва-едва не овладел ею прямо на лесной полянке, в десяти шагах от дорожки терренкура. Она вообще-то, в принципе, была не против, следовало ведь чем-то компенсировать свои порушенные планы, но не в такой же обстановке!

Платье на ней было светло-сиреневое, в первый раз надетое, а трава густая, жирная, в траве – крапива, сор всякий, иголки и шишки сосновые, муравьи. И во все это – голой задницей? Нет уж увольте, не стоит оно того.

Сумела, шепча нечто успокоительное, заставить его убрать руки отовсюду, поддернула трусики с едва не лопнувшей резинкой.

Зато в гостиничном номере жеманничать не стала, и сумасшедшая ночь на сдвинутых кроватях, жаркая, пропитанная густым ароматом ночных фиалок и звуками духового оркестра из Цветника, пролетела единым мигом.

Наяву все завершилось наилучшим образом, счастливые жених и невеста встретились и, как известно Татьяне, до сих пор живут в мире и согласии, сама она тоже получила незабываемые впечатления, а вот во сне…

В самый волнующий момент, когда еще секунда, несколько движений – и блаженство, дверь комнаты с треском распахнулась! Влетела рассвирепевшая, растрепанная, пьяная Лариска и с совершенно бабскими, визгливыми криками начала хлестать Татьяну по лицу ее собственными трусами…

Вот уж сон, так сон!

Случись такое в реальности – реактивный психоз обеспечен.

Да хоть и во сне, но слишком уж все ярко, натуралистично, мерзко, стыдно…

Все же что-то нехорошее с ней происходит. Наверное, и вправду нужно к психиатру обращаться. Подобные сны и мысли – это же не просто так. Ярчайшие симптомы нервного расстройства на сексуальной почве. И дело тут совсем не в вынужденном воздержании. Подумаешь – неделя, десять дней. Бывало куда как дольше, и ничего.

Из институтского курса общей медицины Татьяна помнила, что такое бывает при повреждениях и опухолях мозга… Неужели же и у нее? Немедленно нужно обратиться к знающему врачу. У Майи наверняка должны быть знакомые и в этих кругах…

День прошел ужасно. Все валилось из рук. После полудня она выбралась в город, погулять по улицам, рассеяться. Но погода немедленно испортилась, пошел холодный мелкий дождь, у нее промокли ноги, и пришлось вернуться в еще худшем настроении. Вдобавок на Цветном бульваре к ней прицепился какой-то сумасшедший или пьяный, долго тащился следом, бормоча всякие глупости, и Татьяне пришлось окликнуть городового.

Вечер тоже обещал быть пустым и тоскливым. Татьяна собиралась уже ложиться в постель. Выпить традиционный бокал шампанского, почитать, посмотреть очередную мелодраму. А потом снова погрузиться в еще более отвратительный кошмар?

Или все-таки лучше попробовать разыскать Майю? Опять поплакаться в жилетку, да и предложить нести свои кресты совместно. Отчего бы на самом деле не проехаться на Селигер? Три часа автомобилем или ночь в комфортабельном салон-вагоне. Азарт при игре в рулетку или покер, говорят, такой, что никаких других мыслей просто не остается. И, между прочим, насчет врача осведомиться.

Она потянула руку к телефонной трубке, но аппарат вдруг зазвонил сам. Татьяна вздрогнула. Неужели Майя? Дошло до нее телепатическое послание? А как славно, если бы она согласилась! Что нам собираться? На все про все полчаса. А поезд отправляется только в половину двенадцатого.

Но голос с той стороны провода прозвучал мужской, мягкий и бархатистый, показавшийся Татьяне странно знакомым.

– Добрый вечер. Могу я услышать госпожу Тарханову Татьяну Юрьевну?

Странно. А кого еще мог здесь услышать незнакомец? Или он привык, что в известных ему домах к телефону подходят непременно служанки, камеристки, секретарши, а кавалерственные дамы потом решают, брать ли трубку или велят ответить, что барыни нет дома.

Учиться ей еще и учиться. Тем более что мужчины, кроме Сергея и, иногда Ляхова, в этот дом ей пока не звонили.

– Я вас слушаю.

– Еще раз добрый вечер, Татьяна Юрьевна. Вас Олег Константинович беспокоит, покорнейше прошу прощения…

О, Господи!

У Татьяны перехватило горло, и даже ладонь, держащая трубку, мгновенно взмокла. Сам Великий князь! Такого она не могла вообразить в самых отчаянных фантазиях. Конечно, она запомнила тот взгляд, которым он скользнул по ее лицу и фигуре, словно бы раздел за долю секунды.

Этот избитый образ был тем не менее вполне применим к моменту. Она тогда именно так и подумала, отметив даже, что раздел как бы не догола, а до нижнего белья всего лишь. И отвернулся. Как это могло быть, она не представляла, но внутреннее ощущение было именно такое.

– Добрый вечер, Ваше Императорское Высочество…

– Олег Константинович…

– Да, Ва… Олег Константинович…