10 СЕКУНД ОСТАЛОСЬ, ИДДЬ-ЙЙЙЙЙОТТТО!!!!!!!

от индейской земли, кровь индейскую разжижают пресный цыплячий бульон с пресными клецками. А сколько огня скрыто темной дремлющей красой! Нет в делах ее веры…

Черт, как здесь уютно, в этом кукушнике на крыше крайней халупы. Колымага внизу — Торчок и Черная Мария возвращаются домой. Он всматривается в подгоняемый клубами пыли автомобиль. Снова пишет: отменный обзор! Я их вижу, они меня — нет. Все в лад, все в такт, все путем… Синхро, синхро, синхро…

Торчок и Черная Мария едут по дороге, за ними — пыль столбом, куры и мелкие мексиканчата. Черная Мария показывает рукой на крышу и говорит Торчку:

— Смотри, вон Кизи. — Она поворачивается к джунглям. — Спорим, он воображает, что мы его не видим.

Приглашаем поплясать! Торчок доставил телеграмму от Пола Робертсона. В ней не предупреждение, в ней

5 СЕКУНД — ОСТАЛОСЬ 5 СЕКУНД. ТАК И НЕ СОИЗВОЛИШЬ ЗАДНИЦУ ПОДНЯТЬ?

результат, готовое решение. Танцы начались. Бодяга с самоубийством накрылась, копы знают, что он в Пуэрто-Вальярте. Липовая трагедия обернулась водевилем, реальным фарсом. Для начала Д. обделался, как и опасалась Альпинистка. Д. колесил по местности, выискивая подходящий утес вблизи бухты Гумбольдта, милях в 250 к северу от Сан-Франциско, у границы с Орегоном, в красных лесах. Последний подъем оказался слишком крут, фургон не потянул. Что делает дурень Дэ? Он вызывает тягач! Тягач цепляет фургон тросом и буксирует его наверх. Самоубийца нанимает тягач, расплачивается, раскланивается, расплывается в улыбке, спасибо — пожалуйста, оч-ч, о-оч-ч мило! Затем Д. сбрасывает приметные небесно-голубые башмаки Кизи вниз, на берег — мажет, естественно; башмаки врезаются в воду и, булькнув, идут ко дну. Дальше. Романтический уединенный утес самоубийцы оказался столь уединенным, что на фургон никто не обратил внимания в течение двух недель, несмотря на наклейку на заднем бампере «Айра Сэндперл — Президент!». Возможно, люди просто считали, что этот хлам кто-то бросил догнивать. Полиция округа Гумбольдт обнаружила машину лишь 11 февраля. Предсмертная записка, казавшаяся столь несокрушимо убедительной воспарившим (после нескольких «косяков») в пассажах шеллиевского «Вельтшмерца» Кизи и Альпинистке, даже немудрящим копам из Гумбольдта сразу показалась сомнительной. Куча нестыковок. С разбитой машиной. К сожалению, Дэ не мог обратиться к водителю тягача с просьбой: «Ну, раз уж вы втащили машину вверх, то врежьте ее, пожалуйста, в дерево ради моих красивых глаз!» А чего стоил звонок Питеру Демме! Тот, конечно, вскипел от восторга. Куча народу скорбела о Кизи. А тут он — живой! — звонит и просит передать Фэй… и так далее. Это в субботу. А в воскресенье, 13 февраля, Демма встречает в мексиканском ресторане Мануэля в Санта-Крусе своего старого друга Боба Леви. Леви возьми да и спроси: «Что-нибудь слышал о Кене?» А Демма возьми да и ляпни: «Да он мне тут звонил из Пуэрто-Вальярты»…

Интересно получается?

Леви — репортер ватсонвильской «Реджистер-Паджарониан». Ватсонвиль — городишко под Санта-Крусом. На следующий день, в понедельник, «Реджистер-Паджарониан» преподнесла читателям заголовок на пять колонок, гласивший:

ИСЧЕЗНУВШИЙ ПИСАТЕЛЬ ОБЪЯВИЛСЯ В МЕКСИКЕ

Во вторник «Меркурий», газетенка из Сан-Хосе, раскрутила тему своим аншлагом:

ТРУП КИЗИ ПРАВИТ БАЛ В ПУЭРТО-ВАЛЬЯРТЕ

2 СЕКУНДЫ, ТРУП ТЫ МОЙ!!!!!

НЕТ-НЕТ-НЕТ, ЭТО НЕ ЧЕРНАЯ МАРИЯ КРАДЕТСЯ ПО ЛЕСТНИЦЕ

ШШШШШШ ПОТИХОНЬКУ…

ДЬЯБЛОВЫ ТЕЛЕФОНИСТАС СНОВА НАСВИСТАС

«ФОЛЬКСВАГЕН» ОСАЖИВАЕТ НА ОБОЧИНУ

ВОТ ОНО, ВОТ ОНО, ВОТ ОНО

ХВАТАЙ ХЛАМИДУ, ТУПИЦА! ШЕВЕЛИ МОЗГАМИ, ДВИГАЙ ЗАДОМ!

ДАВАЙДАВАЙДАВАЙДУЙ… ДУЙ… ДУЙ! ОБОРРРРРОТЫОБОРРРРРОТЫ

ГИГАНТСКИЕ ПИРАМИДАЛЬНЫЕ КЛЕТКИ БЕЦА ПРЕЦЕНТРАЛЬНОГО ЦЕРЕБРАЛЬНОГО КОРТЕКСА, ПОДЪЕМ И СДВИГ, ГАНГЛИОЗНЫЕ СЛОИ, ДРОЖЬ И СУДОРОГИ, СИНАПСЫ, ВСПЫШКИ, ЦВЕТНЫЕ ВСПЫШКИ РАМПЫ, УХХХ, ВСПЫШКУ ПРОЗЯПАЛ, МОТОР-ГОМУНКУЛУС, ВЕЛИКИЙ ЖЕВАТЕЛЬ, СЛЮНАТЕЛЬ, ГОВОРИТЕЛЬ, ГЛОТАТЕЛЬ, ЛИЗАТЕЛЬ, КУСАТЕЛЬ, СОСАТЕЛЬ, СОПЛЯТЕЛЬ, БРОВЕСДВИГАТЕЛЬ, МОРГАТЕЛЬ, ГЛЯДЕТЕЛЬ, РЕПОЧЕСАТЕЛЬ, ПАЛЬЦЕУКАЗАТЕЛЬ, КОЛЬЦЕНОСИТЕЛЬ, НОСОКОВЫРЯТЕЛЬ, РУКОПОДНИМАТЕЛЬ, ТЕЛОНАГИБАТЕЛЬ, ЗАДОВЕРТЕТЕЛЬ, КОЛЕНОПОДНИМАТЕЛЬ, УБЕГАТЕЛЬ

НОЛЬ:::::::000000000000:::::::УГРЕБЫВАЙ!

ССУЧИЙ СЫНН! Сцепление схватило, он вскакивает, наконец хватает спасательный жилет Корнеля Уайлда, прыгает к заднему окну, вниз в дыру, по стоку, через забор, твою мать, в джунгли…

ОООООРРРРРРРРРАММММАНННННН

ШШШШТОТТТАМММ?

Головою вниз — все равно все видно.

ШШШШТОТТТАМММ?

Вон, в окне, из которого только что выпрыгнул. Кто там?

ЧТО-ТО КОРИЧНЕВОЕ

чует! Вибрация парасимпатических волокон эфферентных за яблоком глазным и бурчание:

РРРРРРРРРАММММАНННННН

Двое. Один — приземистый мекс, пушка с золоченой рукоятью, другой — штатовец из ФБР. Зрители. Наблюдали его полет через забор. Мекс вцепился в свою золотую пушку, бравый пистольеро, но мозг в его смуглой черепушке ворочается слишком лениво, чтобы приказать пальцу надавить на спуск. Да ему и в присевшую посикать суку не попасть.

РЫВОК — НЫРОК

Орхидеи, лепестки-тычинки-пестики растительной Мексики сомкнулись за спиной….

Черная Мария вошла в квартиру. Кизи нет, нет и Корнеля Уайлда. Опять. Что ж, устанет — вернется, на некоторое время успокоится. Он, конечно, здорово психует, но главное не это. Втянулся в игру. Зароется в джунглях, насосется «косяков», дня три прокукует и вернется. Начались эти кошки-мышки еще до телеграммы. Они даже разработали систему. Он сам и разработал. Придумал сигнал. Если горизонт чист, она вывешивает в заднем окне желтую «пидорскую» футболку Торчка, передом к джунглям. На спине футболки черно-коричневые загогулины. Увидев желтый флаг, Кизи проберется домой, до полусмерти набегавшись по джунглям и пляжу.

Что ж, пусть побесится. Идиотизм, конечно, да ладно. Таких, как Кизи, она еще не встречала. От него исходило что-то покоряющее. Его мысли, слова — сплошная метафизика, заумный бред какой-то, а поведение — провинциальное, чуть ли не примитивное. Даже в панике он сохранял уверенность. Непостижимо. С ним она чувствовала себя частью чего-то очень… Он даже окрестил ее заново. Ее имя теперь — Черная Мария. Она теперь Черная Мария.

Девушка из Сан-Хосе, Калифорния, чувствовала, что суть ее погребена под наслоениями условностей, от нее не зависящих. Внешне все выглядело вполне пристойно. Родители — преподаватели, жизнь в Сан-Хосе приличная и спокойная, местечковая атмосфера пригорода. Но если попытаться вникнуть в условия взросления в этой атмосфере… Архипелаг Пингвиновых островов, где малышня играет в Повелителя Мух, мир карликовых клик, невидимый инертному исфаганскому взору взрослых, мир мелких дьяволов, населенный нюнями и непоседами, лентяями и латинос, ябедами и бедокурами и невоспринимаемой, аморфной массой окружения. Безнадега. Пока не дошло до психоделиков. Главным образом травка да кислота. Открылись новые горизонты, распахнулись души, откуда-то из непонятного многоголосья расцвели Прекрасные Люди, с превосходными качествами, до тех пор скрытыми и задавленными вечными социальными играми, масками, условностями. И эти люди нашли друг друга.