- Что-то узнал? - звучит в ответ грубый, не приветливый голос.

- Понимаете… Тут такое дело, - Зайцев всё никак не мог подобрать слов, чтобы объясниться.

- Давай покороче! - рявкнул голос с той стороны телефона.

- Я так и не смог до него дозвониться. После того раза, когда он меня послал, больше не смог, - вытирая платком вспотевший лоб, Зайцев вытряхнул из пачки очередную сигарету.

- Какие действия принял? К нему приезжал? Его жене? Может, нашёл друзей? - голос спрашивающего был жёсткий и старлей понимал такую реакцию. Подобный разговор происходит уже второй раз, а он до сих пор ничего нового не разузнал.

- Дома его нет. К жене приезжал. Её отец, меня чуть не пристрелил. Разговаривать отказались. Так же, как и он, потребовали официальный вызов. Но я ещё раз вам говорю, это точно он. Я в этом уверен. И то, что он скрылся, тоже на это указывает. Может прямо сейчас, пересекает границу. Нам нужно, что бы вы хотя б выдвинули против него обвинения. Там дальше разберёмся. У нас он во всём сознается.

- Нам не надо во всём. Моему шефу нужна правда. Выясни всё, что сможешь. Иначе денег не получишь, - договорив, собеседник прервал звонок.

Прикурив, наконец, сигарету, он сделал затяжку, выдохнул и долго в слух ругался. Он на сто процентов уверен, что Алексей Рысев замешен в смерти Эдуарда Дмитриевича. Да и поведение этого инженера. Вот куда он мог скрыться? Расстался с женой. Уволился с работы и начал заниматься ремонтом техники. Последнее время, не брал ни одного заказа. Ему что, деньги не нужны? Всё очень странно.

- Что грустишь, Заяц? - хлопок по плечу, оказался неожиданным. - Саш, сигаретой угости. А то мои закончились.

- Слушай, а ты никого не знаешь с той улицы? Ну, там ещё странная бабка живёт. Кошатница с костылём.

- Ты про бабу Клару? Тьфу. Зачем я её упомянул. Она же как Волан-де-Морт. Та, кого нельзя называть. Опять сегодня позвонит и будет жаловаться.

- Опять начала? Какое-то время не звонила.

- Хорошая неделька была. Но вчера опять начала. Палыч рассказывал, что её на кладбище видели. У неё там дети и внуки похоронены.

- Понятно, - протянул Зайцев. Ему было плевать на эту безумную старуху и её трагедию. На кону стоят большие деньги. И надо что-то срочно придумать. - Так что по моему вопросу? Может, каких алкашей знаешь, или кто из наших клиентов там живёт?

- Хм. А есть один мужичок. Не давно откинулся, - собеседник сделал очередную затяжку. - Мне сообщили, что он охотно стучал на своих.

***

- Ну и что мне с тобой делать, обезьянка? - спокойно спросил Олаф. Они уже миновали ту чёртову дорогу, и только теперь у него нашлось время с ней поговорить. После выходки с пистолетом, ей никто ничего не сделал. Отношение Олафа к ней, в караване известно. И именно из-за этого отношения, девчонка позволяла себе такие выходки. Они находились в укреплённом автобусе. Именно из него осуществлялось руководство караваном.

- Можешь отдать меня тоже паучихе, - насуплено ответила она. Взгляд Хельги направлен в пол. Она упрямо сжимала кулачки.

- Ты понимаешь, что он мог меня убить? Просто достать пистолет и застрелить.

- Он бы так не поступил. Я слышала многое из его рассказа. Ты знаешь, я чувствую, когда врут, - не поднимая голову, отвечала она.

- Хельга, ты же знаешь, у мен не было другого выхода. Я думал, что он впервые выбрался из города. После смерти, даже и не вспомнил бы о нас.

- Глупый горилл, - еле слышно пробормотала она. Но Олаф обладает хорошим слухом. Его угрюмое лицо показательно нахмурилось, однако губы слегка улыбались. Ну не мог он злиться на эту непоседу. Именно он отбил её в лесу от гончих и гигантской совы. И именно он попытался вернуть девчонку матери. У него на руках малышка несколько часов рыдала, когда мама от неё отказалась. Девочка уже слишком много времени провела одна и питалась всем, что находила. Её мутация уже не обратима.

- И почему я глупый? В чём ты видишь мою не правоту?

- Ты не спросил меня. Во время твоего разговора, он пару раз соврал. Он обманул, когда сказал, что не знает о творящемся вокруг. И на вопрос про мутантов.

- И почему ты мне об этом не сказала?

- Я пыталась! Но сначала, ты был занят сборами. А затем меня отстранили, когда вы его подло потащили на смерть, - с полным негодованием в глазах, она посмотрела на Олафа. - И он бы не стал в тебя стрелять. Лёша хороший!

- Обезьянка, а ты случайно не влюбилась в него? - с улыбкой на лице спросил мужчина.

- Что? Нет! - с сильно покрасневшим лицом, выкрикнула она. Затем опустила голову и еле слышно произнесла: - Он увидел мои ноги и в его глазах не было презрения. Я почувствовала любопытство, но не отвращение к моему уродству.

Олаф встал и подошёл к ней. Из глаз Хельги текли слёзы. Мужчина присел и крепко её обнял. Рубашка мгновенно намокла. Девочка перестала себя сдерживать. Олаф мельком взглянул на торчащие ноги пулемётчика. Наверняка он слышал весь их разговор. Практически у всех в караване сильно обострены все чувства. Единственное исключение - это Крыс. Никак по-другому он себя не называет Мужчина слепой. Наверное, чтобы компенсировать зрение, сильно развился нюх. Он, с помощью запахов, видит даже лучше зрячих.

- Не плач. Мы обязательно его встретим.

- Правда?

- Конечно. Тем более он сам так сказал, - думая о его последних словах, Олаф не стал говорить, что, возможно, эту встречу, пережить не сможет.

***

Очнулся, в этот раз, от жуткого крика. Неподалёку громко орёт мужчина. Быстро осматриваюсь. Я оказался словно в коконе. Вдруг меня пронзила страшная догадка. Паутина. Никогда не думал, что страдаю арахнофобией. Воображение тут же нарисовало гигантского паука, но очередной крик, полный боли, привёл в чувство. Было тесно, но шевелиться кое-как могу. Вот только страшно это делать. Не хотелось привлечь к себе внимание. Показалось, что рядом кто-то прошёл. Кто-то очень большой. Не знаю, сколько времени сидел неподвижно, но в итоге опять задремал.

- Проснулся от раскатов грома и ещё чего-то плохо различимого. Из-за шума дождя, привлёкший внимание звук, ускользал. Паутина намокла и