– Пока всё это выглядит как какие-то недоразумения между мафиозо. Что уж они там не поделили, пусть выясняет следствие. Но если кто-то вдруг уберёт единственного свидетеля, у полиции сразу же возникнет вопрос – зачем? Кому и чем он мешает теперь? Его показания запротоколированы и внесены в дело, он никому более не опасен. Для чего его убирать именно сейчас?

Заокеанский ревизор снова ничего не ответил.

Ольбрехт кивнул и поднялся:

– Я поехал в больницу. А по пути туда заеду в полицию – надо утрясти кое-какие формальности…

Когда на пороге появился подполковник, я подумал лишь одно: «Отчего он не сделал этого раньше?» Но вслух, разумеется, ничего такого не сказал.

– Вставай, сынок! Пора ехать!

– Рад вас видеть, сэр! Но… – Я киваю в сторону двери, за которой обычно дежурит полицейский.

– Все вопросы к тебе сняты, полиция не имеет никаких возражений против того, чтобы ты вернулся к своим повседневным занятиям. От тебя требуется только одно – дать показания на суде, если таковой когда-нибудь вообще состоится.

Вот уж в чём-чём, а в этом я совершенно не уверен… Думаю, что и Ольбрехт разделяет моё мнение.

Подполковник оказался прав – в коридоре уже никого не было, по нему, кроме медперсонала и больных, никто не прохаживался. А я уже было привык к тому, что тут постоянно мелькает полицейская форма.

Спускаемся вниз, я расписываюсь в каких-то бумагах. Мой шеф внимательно их просматривает, удовлетворённо кивает, и мы выходим на улицу.

В его машине не было водителя, подполковник сам садится за руль, кивнув мне на пассажирское место справа от себя.

Отъезжаем.

– Итак, Джон? Что ты можешь мне сказать такого, чего я не прочитал бы в протоколах твоего допроса?

– Сэр, я был с ними вполне откровенен. Всё произошло в какие-то мгновения…

– Ты не успел рассмотреть нападавших?

– Только водителя той машины, откуда велась стрельба. Но я дал полицейским достаточно полное описание, чтобы его можно было бы опознать.

– Уже опознали. Его труп даже и дактилоскопировали – обычный мафиозо. Так что, сынок, они и без твоего описания обошлись бы.

– Ну, я-то этого не знал.

– Не переживай. К тебе претензий нет, в сложившейся ситуации ты ничего и не смог бы сделать. Да и никто бы не смог.

– Если бы у меня было оружие…

– Ноу тебя же его не было, так ведь?

– Так, сэр. Но кто это был? Почему они стали стрелять по нам?

– По Крейну. О тебе, полагаю, они вообще не знали. Или не придали особого значения – ты ведь ехал отдельно. Короче, этим делом занимаюсь я сам, и, поверь, скоро кто-то тут заплачет кровавыми слезами!

Подполковник прибавляет газу, обгоняя попутный автомобиль.

– В общем, отдыхай. Это приказ! Неделю, как минимум. Можешь даже навестить какую-нибудь знакомую девчонку, не возражаю… Только предварительно поставь в известность дежурного по базе. И обязательно оставь ему её адрес! – Он протягивает мне конверт: – На расходы. Отчета в использовании не требуется. Но через неделю ты должен быть в форме! Работы предстоит много! И не забудь написать мне полный и исчерпывающий отчёт о поездке в Москву! Не тороплю. Постарайся ничего не забыть – это очень важно!

– Есть, сэр!

Возвращение на базу прошло совершенно буднично, словно я покинул её только вчера вечером. Дежурный, вскочивший на ноги при появлении шефа, доброжелательно мне кивнул и протянул ключ от комнаты.

– Всё, Джон, отдыхай, – прощается Ольбрехт. – И помни о том, что я сказал!

Бросив на койку чемодан с вещами, достаю оттуда мобильник. Он, наверное, уже разрядился – в больнице мне его в руки не давали и вернули только при выписке. Надо думать, перед этим там тщательно покопались полицейские. Но, судя по отсутствию новых вопросов, ничего интересного для себя они в нём не нашли.

Ставлю телефон на зарядку, и почти тотчас пищит сигнал напоминания.

«Позвонить Джулии».

Да, среди моих здешних подруг таковая присутствует, именно у неё я в своё время и позаимствовал ноутбук. И при любой проверке она, разумеется, подтвердит факт нашего знакомства, хотя, возможно, что и не сразу…

Но в данном случае это напоминание имеет совсем иное значение – надо было решить, звонить ли в магазин, где я купил вазу, или нет.

Впрочем, решать это надо было ещё несколько дней назад.

Поезд ушёл, как говорят в России.

И ничего уже нельзя изменить. Думаю, Романов уже получил мою посылку. Что ж, пусть Всевышний вразумит его на правильные поступки.

Разговаривая с полицейскими и подполковником, я был не совсем откровенен. Тщательно описав внешность водителя, я ни разу не упомянул о стрелке. И не потому, что плохо его рассмотрел, напротив…

Ещё некоторое время назад, отрабатывая очередной адрес, я обратил внимание на худощавого парня, который постоянно маячил неподалёку от отрабатываемого дома. Естественно, я доложил об этом Норманну – тогда он был ещё вполне жив и здоров.

– Ну-ка, ну-ка… – рассматривал мой шеф фотографию, – ага, ты ещё и сбоку его заснял – молодец! Угу… – Он нажимает на кнопку, удаляя изображения из памяти камеры. – Расслабься! Этот парень нам не опасен! А вот некоторым нашим коллегам я кое-что выскажу – пусть поработают со своими подопечными!

– Это…

– Внешняя охрана данной квартиры, не более того. Скорее даже контрнаблюдение. А вот тебя он не заметил, и это минус ему в карму!

Именно этот парень со снимка и держал в руках «Стэн»…

Спускаюсь вниз, у оружейки заметно оживление – ребята получают снаряжение.

Меня заметили – похлопывают по плечам, здороваются. У нас не принято задавать вопросы о том, кто куда ездил и что именно он там делал. Но раз вернулся, то всё в порядке! Договариваемся в ближайшее время посидеть с пивом где-нибудь в саду – он тут немаленький, есть укромные места…

Кстати, надо бы и мне что-нибудь прихватить. Чай, не Москва… вполне можно вооружённым ходить. Все документы на это есть. Ну, разве что на автоматы нет… так я же его и не беру! Надо бы заодно ещё и в тир сходить – подтянуть, так сказать, навыки.

– А вы-то все куда собрались?

– Да так… Повседневные мелочи – груз встречаем! Вечером уже тут будем, так что пиво на тебе! Сейчас скинемся…

– Какие проблемы – сделаем!

Под это дело прошу у дежурного пикап – пять ящиков пива и всё прочее займут немало места. И моя просьба воспринимается с должным пониманием. Хорошие отношения в коллективе – залог успешной работы всего подразделения.