не будем, — пообещала и Мирослава.

Лу снова села, но прежнее ощущение расслабленности и комфорта уже пропало. Она медленно потягивала один из напитков Саритэ и разглядывала небо. А потом до нее донесся полный боли и отчаяния крик: «Лу!».

Девушка подскочила и закрутила головой по сторонам.

— Что такое? — всполошились и остальные.

— Эри, где ты? — Лу кинулась внутрь башен и в коридоре врезалась в Тэйхирта.

Жрец придержал ее, чтобы она не упала, но Лу яростно сверкнула на него глазами:

— Что вы с ней сделали?

Тэйхирт изумленно вскинул брови и усмехнулся:

— Пожарил, разумеется. Что случилось-то?

— Ей плохо, она зовет меня!

— Я ее просто запер. Там же, где была раньше и ты. С ней все в порядке.

В коридор один за другим выбежали Милена, Мирослава, Антон и Виталий.

— Лу, что произошло?

— Проводи меня к ней! — потребовала Лу, не обращая больше ни на кого внимания.

— Ты уж определись: на «ты» мы с тобой или на «вы», — жрец явно смеялся над ней.

Сестры и парни удивленно переводили взгляды с фирхаши на жреца и обратно. Никто из них не произнес больше ни слова.

— Хочешь довести меня до очередного убийства? — фыркнула Лу, а «зрители» недоуменно переглянулись.

— Думаешь, твоя подруга того стоит? — осведомился Темный. — Она же и сейчас на твоих чувствах играет.

— Сама найду! — девушка демонстративно обошла жреца и побежала по лестнице вниз.

— Мне одному послышалось слово «убийство»? — растерянно хмыкнул Антон.

— А ты думал, она эдакая бабочка беззащитная? — ухмыльнулся Тэйхирт и пошел догонять Лу.

— Нажмите кто-нибудь на паузу, — спустя пару минут мертвой тишины протянула Мирослава. — Я не успеваю за событиями.

* * *

Тамила прижалась к Дэсмишу и спрятала лицо у него на груди.

— Поможешь мне поговорить с девочками?

— Все-таки решилась?

— До сих пор не решилась. Не знаю, как лучше.

Она подняла голову и взглянула на него:

— Может, лучше оставить все как есть? У них есть родители, они любят друг друга. Зачем мне ворошить прошлое?

— Боишься?

— Боюсь. Очень. Сейчас хотя бы Мира относится ко мне хорошо, а если я расскажу…

Дэсмиш запустил руку в ее кудри и привычно начал разбирать их на прядки.

— Попробуй представить себя на их месте. Ты бы хотела знать правду о себе или предпочла бы прежнюю спокойную жизнь?

— Прежней спокойной жизни в любом случае уже не получится, — пробормотала Тамила, закрывая глаза от удовольствия. — Я не могу думать, когда ты доводишь меня до блаженства.

— Да, я знаю, — улыбнулся он. — Тебе всегда это нравилось, и ты никогда не могла поддерживать серьезные разговоры в такие моменты.

— Это так странно, что я не помню нашу с тобой общую жизнь, но помню ощущения. Тебя помню. Не смогу больше без тебя.

— И не надо больше без меня, — Дэсмиш уложил ее на себя сверху и крепко обхватил руками. — Я еще и детей потребую.

— С ума сошел? — рассмеялась Тамила.

— Почему же? У меня до сих пор нет ни одного, это ты сразу двоих имеешь.

Тамила положила голову жрецу на плечо и прикрыла глаза. Улыбка мгновенно сбежала с губ.

— Они останутся твоими, даже если не захотят признать тебя матерью, — он сразу почувствовал ее страх. — И ты помнишь то время, что вы провели вместе. С нашим общим ребенком у нас даже таких воспоминаний нет.

Она плотнее прижалась к мужчине, а он почувствовал горячие капли на своем плече.

— А твои девочки живы и здоровы. Счастливы. Ты нашла им замечательную семью.

— Еще у меня есть Лу, — всхлипнула Тамила. — Я почему-то ощущаю ее почти как собственного ребенка, а она тянется ко мне. Почему так?

— Ей всю жизнь не хватало матери, тебе — дочерей. Наверное, поэтому.

— Я постоянно реву с тобой рядом, — усмехнулась она и взглянула на Дэсмиша.

Он бережно стер слезы с ее щек.

— Тебе и не нужно быть сильной больше. Для этого есть я.

— Рассказать им?

Они долго смотрели друг другу в глаза, а потом Дэсмиш ответил:

— Они — твои дети, решать тебе. Но я бы хотел знать правду о своем рождении.

— Даже если она причинит боль?

— Да.

— Зачем?

— Просто чтобы понимать, кто я есть на самом деле.

— Вот они как раз сейчас это понимают, а я своей информацией их собью.

Тамила спрятала лицо в ладонях и прошептала:

— Дэсмиш, я не знаю, как правильно. И никто не сможет мне этого подсказать. Но раз я отказалась от них когда-то, имею ли теперь право вмешиваться в их жизнь?

— Ты уже часть их жизни. Если они поймут — ты обретешь своих детей, пусть уже взрослыми. Если нет — будешь знать, что сделала для них все возможное.

Она вдруг вскинула голову и взглянула на него с загоревшейся в глазах надеждой:

— Посмотри наше будущее! Мое и девочек!

— Почему ты не посмотришь сама?

— В прошлый раз что-то пошло не так. Рамиса говорит, что это Бездна вмешивалась и не давала мне увидеть другие варианты.

— Бездна? — изумился Дэсмиш.

— Потом об этом, — отмахнулась Тамила. — Так посмотришь?

Мужчина медленно покачал головой.

— Уже смотрел. Идеальных вариантов не нашел.

Ему было больно видеть, как свет уходит из ее глаз, но своего взгляда не отвел.

— Но они узнают в любом случае. И если это произойдет не по твоей инициативе, им будет сложнее тебя понять.

— Я связана обещанием, — бесцветным голосом отозвалась Тамила.

— Я же сказал: по твоей инициативе. Это не значит, что ты должна рассказать им сама. Я могу им показать твои воспоминания. Ты будешь рядом, и они увидят все твоими глазами.

— Это тоже нарушение обещания, на мой взгляд.

— Давай я сделаю так, что Лу нечаянно проговорится. Она же знает?

— Не трогай Лу, не нужно ее вмешивать, — заволновалась Тамила. — Она же потом будет чувствовать себя виноватой.

— Тогда я. В любом случае сначала нужно твое решение.

— Мне хотелось верить, что все самое страшное в моей жизни уже было… — на этот раз ее глаза были совершенно сухими, но Дэсмишу показалось, что из их глубины на него глядит Бездна.

Он легко встряхнул женщину за плечи и крепко обнял.

— Я буду с тобой, что бы ни случилось. Заберу твою боль, поддержу, просто буду рядом. Больше ты не останешься одна.

Глава 8

Лу подбежала к двери той комнатки, где недавно находилась сама, и мысленно позвала подругу. Та не ответила.

— Эри! — закричала тогда Лу вслух и забарабанила ладонями по двери.

От первого же прикосновения, дверь как будто исчезла. Лу изумленно замерла, но,