Но тогда нам казалось, что ничего невозможного нет. В конце концов, «курганским» удалось выйти на очень влиятельных людей, однако твёрдых гарантий относительно благоприятного исхода дела никто не давал, и угроза смертной казни по-прежнему оставалась актуальной.

Солоник понимал это как никто другой, но, будучи человеком сильным и волевым, мириться с положением овечки, которую ведут на убой, не собирался. Как говорится, адвокаты адвокатами, но и сам не плошай.

На счету Солоника уже имелось два побега. Один был совершён из здания суда, второй – из лагеря. Почему бы не попытаться ещё раз? Благо, терять уже было нечего.

Как только рана подзажила, он стал тренироваться: отжимания, приседания, пресс, бегал во дворике во время прогулки.

Никакого плана не было, просто хотелось быть готовым на случай, если представится шанс. И шанс представился.

Солоник, личность легендарная, овеянная славой и мифами, не мог не вызывать любопытства у работников СпецСИЗО. Особый интерес проявлял к нему младший инспектор Сергей Меньшиков, молодой парнишка, нёсший службу как раз на третьем этаже. Для него мир гангстеров и криминальных войн, с которыми он был знаком по художественным фильмам, был воплощением романтики, удалой развесёлой жизни и баснословного богатства. Эх, жизнь блатная трудная, но интересная!

Заметив это, Валерьяныч (Солоник) всячески распалял воображение Меньшикова историями о лихих, но благородных бандитах, собственных подвигах, роскошных женщинах и автомобилях, которые тот слушал с восторгом и завистью.

Служба у младшего инспектора была сутки через трое, и теперь, заступив на смену, он всё своё свободное время проводил у открытой «кормушки» камеры Солоника, внимая его рассказам и рассуждениям о жизни, достойной настоящего мужчины.

Завербовать Меньшикова было нетрудно, по сути, как потом сказал Солоник, тот сам на это напрашивался, наслушавшись героических историй. Началось всё с бытовых мелочей. Потом Меньшиков стал заносить Солонику телефон, оставляя его в камере с отбоя и до утра во время своего дежурства. Услугу эту «курганские», с которыми к тому времени Солоник уже свёл Меньшикова, щедро оплачивали. Да и вообще с младшим инспектором «курганские» носились, как с писаной торбой, – впрочем, запросы у паренька были явно не королевские – подкидывали ему деньжат, делали дорогие подарки, водили в рестораны, приглашали в «Арлекино», угощали красивыми женщинами. А когда достаточно «прикормили», дав вкусить красивой жизни «кандидату в гангстеры» и «по-настоящему» закорешившись с ним, завели разговор о побеге, за помощь в котором Меньшикову посулили пятьдесят тысяч американских долларов (грандиозная для того сумма!) и райскую жизнь за границей. Меньшиков не торговался и с радостью принял предложение.

Разработали план побега. Одна стена СпецСИЗО выходит на улицу Матросская тишина. Этой архитектурной особенностью и решил воспользоваться Солоник, рассчитав, что выбраться наружу можно, спустившись по этой стене с крыши прогулочного дворика, расположенного на верхнем этаже здания следственного изолятора.

Убедившись, что план вполне осуществим, приступили к его реализации.

Задуманное держалось «курганскими» в строжайшем секрете не только от адвокатов, но даже и от нас. Подготовка шла очень аккуратно, чтобы не вызвать подозрений, и потому медленно.

Главным звеном в операции был Меньшиков. В один из дней он украл ключ от двери, запирающей выход к прогулочным дворикам, хранившийся у старшего смены. Администрация СИЗО не придала пропаже ключа особого значения – такое случалось и прежде – и просто изготовила дубликат.

СИЗО «Матросская тишина» и «Кремлёвский централ»

За несколько заходов Меньшиков принёс альпинистское оборудование – тросы, карабины и прочее – и спрятал в своём шкафчике в раздевалке для сотрудников СИЗО. А в одну из смен передал Солонику пистолет «Беретта» калибра 7,65 мм, и коробку патронов к нему, которые Солоник спрятал за панелью дверцы холодильника.

Валерьяныч, рассказывая мне о подготовке побега, говорил, что если бы вдруг его собрались переводить в другое СИЗО или в случае возникновения иной помехи осуществлению побега, он пошёл бы на прорыв. И хотя Солоник чётко понимал, что шансы пробиться за периметр и затем скрыться были ничтожны, оставаться в неволе обречённым на смертную казнь не собирался.

Наступил день «X». Операция была назначена на 2 часа ночи, когда все заключённые уже угомонятся, а дежурная смена будет беззаботно кемарить у себя в каптёрке.

Где-то в 01:30 одному из заключённых, содержавшихся на третьем этаже в камере, расположенной аккурат напротив Солоника, стало плохо, и Меньшикову пришлось вызывать врача и ждать, пока он сделает хворому укол.

Через некоторое время после того, как врач ушёл, Меньшиков, убедившись, что всё спокойно, выпустил из камеры Солоника.

На случай обхода Валерьяныч вместо себя положил на свою шконку «куклу», свёрнутую из одежды, укрыв её покрывалом.

Меньшиков провёл Солоника на крышу, где уже лежало альпинистское снаряжение, а сам по какой-то надобности спустился на третий этаж. Там он встретил начальника смены, совершавшего обход постов, и вынужден был задержаться.

На крыше Меньшиков появился лишь минут через 30. Всё это время Солоник находился там один, но не ушёл, ждал подельника.

Они благополучно спустились по стене и оказались на воле. В условленном месте их ждала машина, в которой находились Поликарпов и Зелянин.

Как только за пассажирами захлопнулись дверцы, машина рванула в направлении Киева.

По плану исчезновение Солоника должно было обнаружиться не раньше подъёма, то есть в 6 часов утра, но тут снова смешался случай. Тому арестанту с третьего этажа опять поплохело. Вызвали врача, но не смогли найти Меньшикова, и камеру отпирал сотрудник с другого этажа. Отсутствие Меньшикова никого особо не удивило – шляется, видать, где-то, или дрыхнет – дело обычное.

Когда врач ушёл, начальник смены решил ещё раз проверить посты и заметил, что дверь на лестницу, ведущую к прогулочным дворикам, не заперта, а печати сорваны. Поднявшись на крышу, он увидел спускающиеся наружу альпинистские тросы и поднял тревогу.

Ориентировка на розыск Солоника и Меньшикова

Сразу же стали проверять наличие заключённых и скоро обнаружили, что Солоника в их числе нет. Был пятый час утра 5 июня 1995 года.

Тут же оповестили милицию, которая незамедлительно приняла надлежащие меры – ввела в действие план «Перехват» и всё такое.

Но было уже поздно. К тому времени «курганские», получившие фору в полтора-два часа, на двух машинах (к машине, в которой везли Солоника и Меньшикова, присоединилась ещё одна машина с «курганскими») выскочили за пределы Московской области.

Причём все сопровождавшие Солоника имели удостоверения офицеров военной прокуратуры пограничных войск и сопроводительные документы, а у Солоника и Меньшикова на