но, по-моему, «измайловские» претендовали на один из рынков, принадлежавших нашей компании.

Вполне возможно, что у «измайловских» имелись основания для претензий, но нас это вообще не волновало. Мы заняли твёрдую позицию и не собирались уступать, даже если наш коммерсант оказался бы неправ. Это наше и точка!

«Стрелка» состоялась в небольшом ресторанчике в районе Трёхпрудного переулка. В отдельном кабинете нас набилось чуть ли не два десятка человек. Кто-то сидел за столом, кто-то стоял. Остальные – «медведковские», «ореховские», «одинцовские», «измайловские», «гольяновские» – заполнили улицу и дворик перед рестораном.

Переговоры зашли в тупик. Точнее, они вообще никуда не шли, потому что мы упёрлись намертво и не сдвинулись в своей позиции ни на йоту.

Но и Аксён, человек жёсткий и настырный, тем более убеждённый в своей правоте, не отступал.

И в этом маленьком кабинете, набитом вооружёнными людьми, вдруг повисла тишина. Оглушительная тишина. А напряжение было такое, что воздух, казалось, аж вибрировал.

Если бы в этот момент вдруг где-то громко хлопнула дверь или бухнул автомобильный выхлоп, то случилось бы как в фильме Тарантино «Бесславные ублюдки» в сцене перестрелки в кабачке, только жертв было бы больше.

В этот раз расстались мы далеко не так дружелюбно, как после «Долле», и, может быть, именно после этой встречи Культик принял решение о ликвидации Аксёна. Но на вопрос «почему?» у меня нет конкретного ответа. Думаю, его не было и у Культика. Однако мы уже «закусили удила» и нас несло.

Странность ситуации заключалась в том, что между нами – «сильвестровскими», «курганскими» и «измайловскими» – сложился некий треугольник.

В то время как наши отношения с «измайловскими» были на грани раздора (так, во всяком случае, считали мы), «курганские», наши лучшие друзья, чьими верными соратниками в войне с «бауманскими» мы являлись, очень даже дружили с «измайловскими».

Нас с Культиком такое положение вещей, в общем-то, устраивало. Мы, уверенные в том, что для «курганских» мы всё-таки большие друзья, нежели «измайловские», предполагали использовать их в конфликте с Аксёном как «засланных казачков». Идея эта казалась нам замечательной, тем более что позволяла не только получать информацию, но и сливать противникам дезу.

Впрочем, допускаю, что и у «измайловских» в отношении «курганских» были такие же намерения. Однако сейчас, уже достаточно хорошо зная натуру «курганских», я уверен в том, что они собирались использовать (и использовали) сложившуюся ситуацию в своих интересах.

Ликвидация Аксёна была поручена Лёше Солдату. Культик испытывал к нему огромную приязнь. Высоко оценивая его личные качества, опыт, способность к импровизации и творческий подход к делу, считал Шерстобитова «совершенным оружием». Может быть, именно обладание этим «оружием» и подтолкнуло Культика пойти на радикальные меры против Аксёна.

Это как в той поговорке про ружьё, висящее на стене, которое непременно должно выстрелить. И дело здесь не в ружье, а в человеке, на стене у которого оно висит, и который рано или поздно захочет испытать его мощь и продемонстрировать своё превосходство другим.

Однако в этот раз, то ли благодаря невероятному везению Аксёна, то ли, наоборот, невезению Солдата, что случалось уже не раз, дело как-то не заладилось.

Не располагаю деталями Лёхиной работы по Аксёну, так как был тогда всецело занят ситуацией в Одинцово, но знаю в общих чертах, что он пытался устранить его с помощью самодельной мины, от взрыва которой никто не пострадал (да, да, взрывчатка не Лёхин конёк). Планировал совершить выстрел с дальней дистанции и даже оборудовал себе позицию в номере одного из корпусов гостиничного комплекса «Измайлово», но возникли проблемы. «Левый» паспорт, на который был снят номер, вызвал подозрения у бдительных стражей порядка, и Лёхе пришлось по-быстрому сваливать оттуда.

Правда, пока он гостил в «АБВГДейке» под личиной заезжего музыканта, ему несколько раз удавалось приблизиться к Аксёну, но исполнить не получалось. Точнее, исполнить-то он бы мог, а вот уйти оттуда вряд ли. Да и вообще, в отличие от своего «тёзки» и коллеги Саши Солдата, избегал ближнего боя.

По наводке, полученной от «курганских», Лёха поджидал Аксёна рядом с офисом Игоря Крутого и у каких-то теннисных кортов…

Но шанса выполнить работу ему так и не представилось.

С какого-то времени Аксён более-менее регулярно стал посещать спортивный клуб «World Class» на Полянке[25]. Культик тоже бывал в этом фешенебельном зале и время от времени пересекался там с Аксёном. Как я уже говорил, открытого конфликта между нами (вернее, между Культиком и Аксёном) не было, и они, встречаясь, вели себя вполне дружелюбно.

После ряда неудач, постигших Солдата в Измайлово и других местах, было решено нанести удар по Аксёну у «World Class».

Как вариант рассматривался простой, без затей «кавалерийский наскок». Место было вполне для этого подходящее. Тем более Аксён, не подозревавший о том, что за ним ведётся охота, передвигался по городу без эскорта и представлял собой лёгкую добычу. Сопровождал его обычно Илья, совмещавший обязанности водителя и охранника, и отработать их с Аксёном, скажем, из двух автоматов было бы несложно.

На этот случай была уже подготовлена группа Мясной – Кондрат, и в один из дней я вместе с ними выезжал на точку, чтобы показать цель и сориентировать на местности.

Однако Лёха – для него это был вопрос профессиональной гордости и престижа – горел желанием сам закончить начатое дело.

В своих показаниях, имеющихся в моём уголовном деле, Солдат утверждает, что причиной, побудившей его самому довести дело до конца, было стремление не допустить того самого «кавалерийского налёта» в исполнении Мясного и Кондрата, в результате которого могли бы пострадать посторонние люди. Вполне допускаю, что отчасти так и было.

Культик, отвергнув иные варианты, настоял на том, чтобы Аксёном всё-таки занимался Лёха, на мастерство которого безгранично полагался.

Для работы Солдат выбрал пистолет-пулемёт «Скорпион» калибра 7,65 мм. Стрелять он должен был через щель в деревянном заборе, который ограждал реставрируемое здание на пути следования Аксёна.

Причём стрелять надлежало с расстояния примерно 30–35 метром, в сумерках, по автомобилю, движущемуся со скоростью где-то 60 км/ч и появляющемуся в секторе ведения огня всего на несколько секунд. Задача архисложная (но мы же не ищем лёгких путей!).

В один из дней декабря 1995 года лидер «измайловских» прибыл в «World Class», и Солдат занял позицию. Когда спустя некоторое время Аксён, закончив тренировку, сел на переднее пассажирское сидение ожидавшего его джипа «Гранд Чероки», наблюдатель подал по рации условный сигнал Лёхе, и тот приготовился к стрельбе.

Как только машина Аксёна появилась в секторе ведения огня, Солдат, целясь в пассажира, выпустил короткую, на