– Я возьму его с собой, покажу маме, – спрятал он руку за спину.

Фрося запротестовала, жестами изображая «не-не», но Лида убедила маму, что Миша вернёт фото. Вскоре, однако, отца Лиды арестовали без права переписки, всех немецких мужчин и женщин взяли в трудармию, и Фрося осталась одна с несовершеннолетней Лидой и шестью внуками, младшему из которых было пять месяцев – было не до фото, и о нём забыли. Монолит распался… Как выживали, одному Богу известно. Спасала корова, что, по указу, взамен оставленной в Мариентале, выдал им колхоз, лебеда-крапива да добрые русские люди, вроде семейства Цапко, что тайком подбрасывала то лепёшку, то картошку, то жмых, а то и овсяных зёрен.

* * *

После десяти классов – достойное по тем временам образование – Лида около четырёх лет проработала в Степном Кучуке учительницей. В 1953 г. умер Сталин, и вскоре для немцев начались послабления. Мишу призвали в армию, Лида вырвалась в столицу Алтая Барнаул и заочно поступила в пединститут. В очередной рабочий отпуск Лида решила навестить в Степном Кучуке Мишину маму.

– Я Лида Герман, мы дружили с Мишей, – представилась она после приветствия.

– Ли-ида! Не узнала тя, – обрадовалась женщина. – Как же, как же, помню… Дуже хорошо помню! Похорошела… Миша мне все уши про тя прожужжал.

– Тётя Мария, я пришла взять фото, где я вместе с племянницами. Миша обещал его вернуть, но нам, сами понимаете, было тогда не до фото, – объяснила Лида цель визита после расспросов, где и как она.

– Ну да, в горе людям не до фото. Помню, как вам было. Но правда, Лидочка, рано ли поздно ли всё одно выныривает— вынернет она и про твово отца, и про наших русских немцев.

– Тёть Мария, отдайте мне то фото.

Женщина задумалась, поднялась и подошла к стене, где в большой раме под стеклом разместилось много маленьких фото.

– Нет, Лидочка, без Миши я те фото не отдам. Он во флоте служа и наказал яго беречь, как само дорого, шо у его есть. Так шо подождём Мишу из армии. А фото – вот оно! На стене. Я в передний угол яго определила вместе с другими, тож для нас дорогими. Иди, глянь. Отсюда оно никуда не денется, потому шо Миша наказал его беречь. «Ежли пропадёть, – пужнул он меня, – мне счастья не буде».

Лида подошла и, чтобы скрыть слёзы, умышленно долго разглядывала и другие фото. Вспоминая себя счастливой в тот, свой двенадцатый День рождения, когда ещё были живы отец и мать, какое-то время не могла говорить. Успокоилась и попросила:

– Тёть Мария, давайте, я аккуратно его выну. Миша не обидится.

– Не, не-е, Лидочка, и не уговаривай. Без Миши – ни за что!

* * *

В разные уголки большой страны уехали из Степного Кучука семья Цапко, Лида и сёстры-близняшки: попробуй – разыщи. Лида вышла замуж и уехала в Германию, замуж вышли близняшки – женился, видимо, и Миша.

Позади – полвека. Из многочисленной родни, видевших то фото, в живых оставалась Лида, её сестра – мама близняшек, и они сами. Когда собирались вместе, смотрели альбом, говорили о жизни «дома» – на Волге. Сожалели об утерянном фото: «Вот бы его найти!» Попытки отыскать семью Цапко делали они не раз, но… безуспешно. Взглянуть ещё раз на фото не удалось, к сожалению, ни главной героине Лиде, ни её маме Фросе, ни матери близняшек – не дожили…

* * *

Уж 20 лет, как Планета отсалютовала третье тысячелетие и новый, XXI век… Из тех, кто помнил фото, в живых оставались лишь близняшки Ирма и Анна, каждой из которой ни много ни мало – 82…

В один из горячих майских дней 2020-го Анну в пять утра разбудили шумные взмахи у изголовья. Она постучала по стене – отпугнуть нечистую силу. Поднялась, выглянула в открытую дверь балкона. Пусто. Решив, что хлопки либо почудились, либо были с соседнего балкона, снова легла. Минут через пять взмахи, похожие на царапания, повторились. Обследовала постель. Пусто. Снова легла. Едва задремала – снова «царапания»… Открыла глаза, повернула голову на звуки, и тело покрылось гусиной кожей: глаза в глаза на неё грустно глядел чёрный дятел, точно молил о пощаде… Желая отпугнуть его, Анна замахала рукой. Птица не исчезала – видимо, застряла между спинкой кровати и стеной. Анна поднялась, отодвинула деревянную кровать, и птица, словно раненая, захлопала крылышками – для взмахов не хватало места. Анна выпустила на волю несчастную блудницу и озадачилась: «Быть известию, но… какому?»

Днём заиграл телефон, и в нём защебетала Ирма:

– Ань, слушай, что расскажу! Сегодня нам был звонок: «Вы Ирма Рудольфовна?» – «Я». – «А фамилия Цапко вам знакома?» – «Ещё как знакома!» – крикнула я и рассказала историю про фото. «Поразительно», – произнёс мужчина в трубке и сообщил, что видел такое фото в семье своего дяди – Миши Цапко, что женился на Нине Маховицкой. У меня мурашки: да мы же с Ниной подружки были, учились в одном классе! Миша, царствия ему небесного, помер, а Нина живёт с детьми в Подмосковье.

От радостного известия в старушках ожила жизненная энергия. Казалось, проживут ещё одну жизнь – смеялись, пели, танцевали, словно молодые. Через два дня вместе с приветами от Нины мужчина прислал по электронной почте фото, что длиною в жизнь – 79 лет – путешествовало по Миру. Вместе с фото сёстры впервые увидели ещё одно: на нём улыбалась молодая Лида – видимо, высылала Мише в армию.

* * *

– Судьбы нет. Есть Человек, что судьбой управляет, – внушали детям в школах СССР.

Подростки не соглашались:

– Не было б судьбы, ею б не управляли. Судьба есть у всего, даже у воздуха, воды, земли: воздух, к примеру, загрязняют, реки осушают и перенаправляют.

Случилась судьба и у фото нашего повествования. Израненное, оно многое повидало, но – о чудо! – ангелам-хранителям захотелось противостоять Судьбе. Они, жаль, не успели вернуть фото главной героине и её маме, но успели зажечь энергию праздника, восторга, торжества в душах двух живых ещё оригиналов, успели вдохнуть в них энергию жизни, юности, воспоминаний об ушедших временах и предках. Ангелы успели… Мистика – да и только!

* * *