Гравипушка заработала, забулькало серебристое вещество, Туран повел раструбом кверху — и стоящий рядом сендер, из которого лезли оглушенные ударом бандиты, подскочил в воздух; качнул — и машина свалилась на другую. Заскрипело железо, кто-то завизжал.

— Берегись! — прорычал Белорус. Распахнув дверцу, он выпал на землю.

Беглецы оказались в окружении бандитских машин, которые столкнулись друг с другом и встали. Часть бандитов были оглушены или сильно ранены, другие убиты пулями Крючка и Тима, третьи с очумелым видом выбирались наружу. Два сендера, избежавшие столкновения, пронеслись мимо, круто развернулись и поехали обратно, сидящие в них открыли огонь, пули засвистели вокруг.

Крючок, сумев высвободить ногу, вставил в пулемет последний диск и снова открыл огонь. Туран гравипушкой сумел подцепить еще одну из столкнувшихся машин, поднял ее в воздух и швырнул навстречу несущемуся к ним сендеру, но тот резко вильнул, избежав столкновения.

Лежащая на боку черная мотоциклетка вдруг качнулась — и встала на все колеса. Рядом выпрямился Белорус, заорал:

— Сюда! Ко мне!

С дальнего склона на вершину выкатил «Панч».

Тим перекинул ногу через сиденье, когда сзади на него бросился Дерюга. Вцепившись в повязку на темени, занес нож.

Туран, сунув гравипушку за ремень, перегнулся через спинку и схватил за плечо Крючка:

— За мной давай!

Тот прекратил стрелять, когда в капоте одной из приближающихся машин вспыхнул огонь. Водитель, ослепленный дымом, потерял управление. Туран увидел, как стремительно надвигается сендер, и выпрыгнул наружу. Покатился, вскочил. Взревел двигатель черной мотоциклетки.

— Садитесь! — проорал Белорус. Дерюжка куда-то подевался вместе с повязкой Тима, скула и шея которого были в крови.

Горящей сендер врезался в тот, на котором ехали беглецы, когда Туран прыгнул в коляску. Громыхнул взрыв. Сзади подкатывал «Панч», вокруг кричали и стреляли, дым быстро заволакивал место столкновения.

— Где Крюк?! — крикнул Тим.

— Он был там, когда она взорвалась!

Белорус отвернулся, и мотоциклетка рванулась с места. Туран понял, что сжимает в руках помповик Ставро — он не помнил, как хватал его с заднего сиденья.

Мотоциклетка пронеслась через вершину и соскочила на склон. Взгляду открылось большое поле, за которым темнел остроконечный клык — Железная гора. У подножия росла старая липта-мутант с закрученными большой спиралью ветвями. Вокруг стояли четыре авиетки, между ними виднелись две большие палатки, а над вершиной горы висел дирижабль. Макс Знаток выполнила обещание: она договорилась с Гильдией, и те прислали летучий отряд на место, где Туран пообещал встретиться с ними и вернуть железный чемоданчик, переданный ему когда-то Карабаном Чиорой.

* * *

Макота не сразу понял, что происходит впереди. Дым, искореженный металл, крики, выстрелы… Сообразив, что к чему, он подался влево, вытянул ногу и вдавил педаль газа, упершись подошвой в ступню Бритвы с такой силой, что тот зашипел от боли. На мониторе точки слились в одно большое пятно, а под верхним краем появилась ярко сияющая область — так локация показывала Железную гору, состоящую из древней металлической рухляди, которую непонятная сила стянула к одному месту, спрессовала в единую массу. Произошло это давным-давно, после гору много раз засыпали песчаные бури, но даже теперь видны были очертания смятых автомобилей и газовых колонок, искореженных вагонов, цистерн и балок…

В сторону Железной горы от сросшихся точек по монитору быстро двинулась одна, и атаман зарычал, увидев, как из кучи-малы вырвалась черная мотоциклетка, в которой сидели не бандиты, а двое беглецов.

— Объезжай! — Он еще сильнее вдавил педаль. — Объезжай и за ними!

Бритва только начал поворачивать руль, когда из дыма возник Крючок. Он ковылял навстречу, волоча левую ногу, залитую кровью от бедра до ступни, похожую на лохматую звериную лапу, из которой под коленом торчало что-то белое, острое, напоминающее слом кости. В руках его был пулемет. Гангрена глухо хекнул, увидев лопоухого, раскрыл дверцу с правой стороны и полез наружу, доставая обрез из чехла на ремне. Макота крикнул Бритве:

— Дави его!

«Панч» надвинулся на Крючка, тот исчез из виду…

И возник опять — прямо за щелью в броне появилось его лицо. Крючок просунул ствол пулемета в щель и открыл огонь.

Пули вбили Бритву в спинку сиденья. Ствол стал поворачиваться, пули пошли вбок, к Макоте, который застыл, не в силах шевельнуться, в то время как Гангрена, зацепившийся за что-то полой куртки, с рычанием пытался высвободиться — а ствол все поворачивался, забрызганное кровью и покрытое пятнами гари, но невероятно спокойное, равнодушно-сосредоточенное лицо Крючка маячило прямо за щелью, и вот одна пуля ударила мертвого Бритву в правое плечо, другая пробила спинку сиденья, третья пролетела над рычагом передачи, а четвертая должна была попасть Макоте в грудь, если бы вылетела из ствола — но патроны в диске закончились и пулемет смолк.

«Панч» катил дальше, постепенно замедляя ход. Бритва таращился перед собой мертвыми глазами, Гангрена, оторвав подол куртки, вылез на подножку и пытался выстрелить, но обрез заело. Взгляды Крючка и Макоты встретились. Крючок, бросив пулемет, вытащил из-за ремня однозарядный пороховой обрез.

Что-то тонко зазвенело, синие сполохи озарили кабину, и Макота резко выставил перед собой руку.

Световой диск вошел точно в щель — и потом в лицо Крючка, брызнувшее красно-серым. Грохнул выстрел. Макота, прикрывшись рукой, отключил пилу. Его так сильно ударило в грудь, что он задохнулся и теперь пытался вдохнуть, широко разевая рот.

Когда он снова поглядел вперед, Крючка за лобовой броней уже не было. По груди атамана еще пробегали круги зеленого света, который отразил вылетевшую из самострела пулю. Макота с сипом вдохнул. Сунувшийся обратно Гангрена глянул на него и прогудел, как ни в чем не бывало:

— Жмурика надо из-за баранки выкинуть.

— Я его сделал, — хрипло сказал Макота.

— Че?

— Я его сделал! Он Бритву сделал, а я его!

— А-а… Ну да, молодцом, хозяин. Так че, дальше ехаем? Машина уже встала почти…

— Сделал! И всех их сделаю! — повторил атаман и ударил кулаком по приборной доске перед собой.

И едва не прикусил язык, услышав щелчок двух тумблеров, которые он сдвинул этим ударом.

Тонкое шипение раздалось над головами беглецов, когда мотоциклетка уже почти преодолела спуск.

Две дымные полоски прочертили воздух. Они унеслись вперед, пробили лишенную листвы спиральную крону липты — и два взрыва красно-черными цветками распустились на склоне Железной горы.

— Он таки решил палить из своего ракетомета! — крикнул Белорус, не снижая скорости.