На втором году старшей школы произошел случай, когда один из одноклассников, глядя ему в глаза, сказал, что выше отца ему не забраться, не тот у нас мир. И Таро закусил удила. После прихода домой состоялся разговор, в котором он высказал нежелание идти по пути отца и отказ учиться в институте. Да-а, это был громкий вечер. За последующие полтора года он освоил не только весь курс старшей школы, но и половину институтского — то, что он не хотел туда поступать, не означало, что он не понимал важность знаний, к тому же институт можно сдать и экстерном, что он, собственно, и собирался сделать.

К боссу он попал… неожиданно. Пришел устраиваться менеджером в маленькую фирму с огромным, как он считал, потенциалом. Шел без особых надежд, не рассчитывая попасть на ту должность, какую хотел, слишком мало лет ему было, да и высшего образования пока не имелось. Но заявку оставить требовалось, он был вполне согласен и на место клерка, да хоть курьера. Поэтому предложение поработать курьером воспринял довольно спокойно, вот только человек, который будет отдавать поручения, его несколько озадачил. Ребенок. Школьник средней школы, ну совсем не похожий на начальника, и при этом даже не аристократ! И вот как к нему было обращаться? Уважительный суффикс «сан» от восемнадцатилетнего юноши как-то не шел мелкому школьнику, а фамильярное обращение к начальнику…. Вот и появилось нейтральное «босс». Сейчас-то он понимает, что это было проявление ребячества только что выпустившегося из школы подростка, но как-то оно так… прилипло.

Первое время он, как и предполагалось, выполнял курьерские услуги — отвезти бумаги, привезти пакет. Но со временем задания усложнялись и расширялись. Привезти-отвезти человека, заказать место в ресторане, договориться о встрече. Все чаще и чаще он стал присутствовать на встречах вместе с боссом, как будто его вводили в курс дела, готовя к чему-то большему. И вот через год Таро уже лично курировал несколько дел, не связанных с деятельностью Шидотэмору, но которыми было проще заниматься какому-никакому, а взрослому человеку, нежели ученику средней школы. И с каждым днем его уважение к этому мальчишке росло все больше и больше. И постепенно приходило понимание, что на самом деле он ничего не знает о своем боссе и его делах. А узнать очень хотелось, не от любопытства, а от желания встать рядом. Он всем своим существом чуял, что именно здесь, рядом с парнем, который в свои ранние годы добился всего этого без поддержки даже родителей, которые, как он узнал куда-то уехали, именно здесь он превзойдет отца. И чем больше он узнавал о боссе и его жизни, тем больше крепла его вера в это. Про растущее уважение к нему и говорить нечего. Он хотел стать по правую руку от босса, он хотел стать частью этой силы, растущей день ото дня, он хотел быть Слугой Сакурая Синдзи, верным самураем своего господина. И вот сегодня он обозначил свое желание, и босс, он видел, не был против. Осталось лишь доказать, что он достоин, и он докажет. Неважно, сколько на это уйдет времени. Огромное уважение к отцу осталось, а вот боготворить Нэмото Таро стал совсем другого человека.

* * *

Кагами, без палева так, примостилась у самой раздвижной двери, сев на колени, перед этим разложив на низком столике чашки с чаем и сладости. Вот мне интересно, у нее всегда есть запас на такой случай или специально сегодня приготовила? Кента и Акено упали рядом со столиком, с которого муж Кагами тут же схватил вагаси в виде персика, а Кента потянулся за чаем. Лично я нацелился на дайфуку, они всяко слаще вагаси. Сам разговор происходил в большой комнате, обставленной в традиционном японском стиле, с выходом во двор, люстрами, похожими на японские фонарики, и мечами в специальной нише. Сев на специальную подушку, поставил футляр с ножом на столик и пододвинул его в сторону Кенты.

— Вот, — кивнул я, — мне это все равно не подходит, а вам, думаю, лишним не будет. А продавать эту вещицу как-то… неохота.

Я специально выбрал неформальный стиль общения: и так проситель, а если еще и серьезно к этому подойти…

— Хм, — сказал Кента, открыв футляр. После чего достал нож и покрутил его в руках. — Это… весьма дорогая вещь.

— Мне хватает того, что есть.

— Артефакт? — спросил Акено. И, получив утвердительный кивок отца, продолжил: — Тогда ты, наверное, просто не до конца понимаешь Синдзи, НАСКОЛЬКО это дорогая вещь.

— Ну, вы уж совсем меня за идиота не принимайте. Все я понимаю. Сразу, кстати, скажу, что понятия не имею, что делает этот нож.

— Да это и неважно, Синдзи, неважно, — задумчиво сказал Кента и передал артефакт сыну. — Но ты ведь не об этом хотел поговорить, не так ли?

— Да, — вздохнул я. — Есть у меня к вам просьба. Я бы не стал утруждать вас ею, но, к сожалению, у меня мало времени. — И замолчал, раздумывая как продолжить. Все же не люблю я просить, а просить у таких личностей, да при таком ограничении по времени…

— Давай, парень, не робей. Уж чем можем, тем поможем! — выдал Акено. И резко замолчал, заметив укоризненный взгляд Кагами.

Блин, как начать-то? А-а-а, к черту!

— Мне нужно попасть на Стеклянную вечеринку.

— Куда? — хором спросили Кента и Акено.

— Эм-м… Хрустальный вечер?

— А-а-а… — опять хором, протянули мужчины. И уже один Кента закончил: — Понятно.

— Интересные у тебя желания, — продолжил Акено. И хитро так спросил: — Покер любишь?

— Да как-то не очень. Я ж говорю, мне НУЖНО туда попасть.

— Ты в курсе, что нам за тебя придется поручиться?

— Да.

— И что делать тебе нельзя, тоже знаешь?

— В общем и целом.

— Хм. — Видимо, такой неопределенный ответ пришелся ему не по душе.

— Да ладно, отец. Уверен, парень нас не подведет. Мозги у него имеются, да и правил там не так уж и много. Которые легко объяснить.

— Дело не только в правилах, но и в его поведении. — А вот это мне ОЧЕНЬ не понравилось.

— Ты чего, старик? — удивился Акено словам отца. Он вообще всегда… как бы это сказать… был на моей стороне? Носился со мной больше других? А может просто меньше сдерживал себя по сравнению с чопорной Кагами и строгим Кентой? В общем, его отношение ко мне больше всего походило на родительское. Если я был для него и не сыном, то что-то где-то очень близко к этому.

Но свою позицию показать все равно надо.

— Я не собираюсь нарушать правила, Кента-сан, но вот мое поведение — это только мое дело. Я не ваш родственник и уж точно не ваш вассал, чтобы то, как я себя веду, могло вас волновать.

— Кхм, кхм.

— И не надо там покашливать, Кагами-сан, вы прекрасно знаете, что я не стану там всех оскорблять, вести себя как свинья или танцевать на столе. А уж все остальное клан и Род Кояма не касается. — Грубовато, конечно, но учитывая, что я чуть не взорвался, если бы не Акено, и это нормально.

Кента хмурился, Акено весело ухмылялся, а лицо Кагами выражало усталую покорность.