Но вот наступил Страстной четверг. Анна больше не могла себя обманывать. Теперь она знала твердо: раз Морван до сих пор не вернулся, значит, он попал в беду.

Выпрямившись, Морван протянул ладонь к узкой полоске света, которая проникала в подземелье сквозь маленькое оконце под самым потолком. Он провел рукой по отросшей щетине на подбородке. Какое счастье, что обоняние давно притерпелось к отвратительному зловонию, царившему в этой сырой темнице.

Десять дней. Этот ублюдок держал его здесь уже десять долгих дней. Нынче Страстной четверг, и Анна наверняка догадалась, что дела его плохи. Он истово молился, чтобы ей не пришло на ум самой сюда явиться. Ведь именно на это рассчитывал негодяй Гюрван. Морван надеялся, что у нее хватит ума не попасть в западню, хотя сам он не сумел избежать ловушки.

Разве он мог заподозрить честного Гарольда в предательстве? Его приветствовали со всеми почестями, которые подобали сюзерену, и он с достоинством их принимал. И лишь через несколько минут по прибытии, въехав в замковый двор, он почувствовал смутную тревогу: во дворе было слишком много вооруженных воинов. И выстроены они были в таком порядке, чтобы преградить ему и его людям путь к отступлению. Он выхватил из ножен меч, не задумываясь о последствиях этого жеста… Когда все было кончено и его поволокли в замок, двое храбрецов из гарнизона Ла-Рош-де-Роальд остались неподвижно лежать на земле.

Едва очутившись в главном зале, он понял, что произошло. За высоким столом чинно восседали Гарольд, его супруга Жервез и сын Поль. Почетное место по правую руку от хозяина занимал не кто иной, как сам Гюрван де Бомануар. Тот, кто должен был находиться в темнице под присмотром бдительных стражей.

– Где же твоя жена, англичанин? – насмешливым тоном обратился он к Морвану. – Ее отсутствие меня удивляет. Я был уверен, она явится сюда, чтобы порасспросить юного Луи, куда скрылись разбойники, которые проведали о ее бесценных лошадках. – Он задумчиво побарабанил по столу кончиками пальцев. – Будем надеяться, она все же последует за тобой, как в тот раз, когда воры захватили ее ферму. Знаю, знаю, она там была. Мне все известно, как видишь. Она не желает подчиняться воле мужа, которого ей навязал английский король. Анна де Леон – бретонка, ей супруг-англичанин что кость в горле!

– Анна не последовала за мной сюда, потому что я ей это запретил, – с деланной невозмутимостью ответил Морван и перевел взгляд на Гарольда. – Так-то ты хранишь клятву верности, доблестный сэр? Могли ли мы с Анной ждать такого подлого предательства от мужественного воина, который был правой рукой сэра Роальда де Леона?

Гарольд сдвинул седые брови и зло сверкнул на него глазами.

– Роальд никогда не признал бы тебя достойным своей дочери. И я не признаю. И она.

– Напрасно ты пытаешься обмануть самого себя, – вздохнул Морван. – Анна де Леон не соединила бы судьбу с тем, кто ей не мил. Мне вот что интересно: какие посулы сделал этот хитрый лжец, чтобы склонить тебя к столь бесчестному поступку? Не иначе как пообещал отдать Анну твоему сыну, когда меня не станет. Вскружил твою глупую голову обещанием, что кровь Гарольдов будет течь в жилах владетелей Ла-Рош-де-Роальд?

– Роальд одобрил бы такой союз, – не моргнув глазом заявил Гарольд.

– Тщеславие тебя ослепило, лишило последних остатков разума. – Морван покачал головой. – Да посмотри на него! Неужто ты готов поверить, что он сплел этакую гнусную интригу ради тебя и твоего сына?!

Он повернулся к де Бомануару.

– Что бы ты ни предпринял, Гюрван, твоя игра проиграна. Родственники тебя не поддержат, не отправят свои армии на осаду Ла-Рош-де-Роальд. Требовать восстановления расторгнутой помолвки – это еще куда ни шло. Теперь же…

– Если она сюда пожалует добровольно, в осаде не будет необходимости. После твоей смерти все вернется на круги своя.

Узкое лицо Гарольда вытянулось еще больше. Вассал Морвана, наконец, понял, что Гюрван с самого начала его обманывал. Однако даже теперь Морван не мог рассчитывать на его помощь. Старик слишком увяз в интригах своего бывшего пленника.

– Она не приедет.

– Ты так в этом уверен, англичанин?

– Уверен.

Разумеется, Морван блефовал. Когда дело шло о его Анне, он никогда и ничего не мог знать наверняка. Она вполне способна была одолжить у кого-нибудь из рыцарей тунику и панталоны, надеть на плечо лук и отправиться на поиски пропавшего мужа. Ей и в голову не придет, что верный вассал ее отца оказался предателем, и она может доверчиво въехать в ворота замка Гарольда с горсткой воинов. И угодить в ту же самую западню.

Луч света, что лился из оконца, стал шире. Морван мог теперь разглядеть своих товарищей по заключению. У стены, забывшись сном, лежали два его воина, а под окном на соломенном тюфяке застыл в неподвижности еще один узник.

Морвана и его людей, оставшихся в живых, бросили в этот сырой застенок сразу после его встречи с Гарольдом и Гюрваном.

Здесь, в сыром зловонном подземелье, томился несчастный Луи. Тело его покрывали синяки и кровоподтеки, правая рука была вывернута под неестественным углом, пальцы на ней сломаны. Беднягу тяжко пытали.

Морван через посредство стражников потребовал, чтобы леди Жервез оказала раненому помощь. Но лишь на третий день та отозвалась на его настойчивые просьбы и проскользнула в дверь темницы с корзинкой, где помещались склянки с целебными бальзамами и настойками, узкие полоски чистой ветоши и графинчик с водой. По тому, как быстро она справилась со своим делом, и как часто при этом озиралась на дверь, Морван заключил, что пожилая леди явилась в застенок без ведома и разрешения мужа.

За то недолгое время, что она провела среди узников, Морван узнал от нее, какими речами удалось Гюрвану склонить Гарольда к предательству. Негодяй с ледяными глазами начал издалека. Во время визитов Гарольда к нему в застенок он то и дело заговаривал о великом будущем Бретани, о ее близком освобождении от власти соседних держав. Когда до замка дошла весть о готовящемся замужестве Анны, Гарольд впал в ярость, и Гюрван умело на этом сыграл. Альянс между ними был заключен накануне отъезда старика и его супруги на свадебные торжества в Ла-Рош-де-Роальд.

Луи пошевелился, и Морван принес ему напиться и помог сесть, прислонив его спиной к холодной влажной стене. Юноша понемногу приходил в себя. Нынче он уже мог говорить.

Первыми его словами были:

– Простите, милорд!

Морван ласково ему улыбнулся:

– Ты ни в чем передо мной не виноват.

– Как же, милорд! Ведь это из-за меня вы тут! Я не смог вытерпеть пытки!

– Брось, приятель. Долго такое терпеть никому не под силу. Лучше расскажи, как они тебя захватили.

– Когда я выехал из чащи на тропинку, меня там уже поджидали трое. Несколько дней, поди, караулили, пока кто-то в одиночку станет возвращаться с фермы. Они пытались сами отыскать дорогу к нашим лошадям, но ничего из этого не вышло. Вот меня и схватили.